Киберхаг - Ливадный Андрей Львович. Страница 55

– Поэтому вы меня вызвали?

– Да, Кирилл. Мне нужен ты, и еще как минимум десять человек из подразделения, кто доверяет Вадиму, как самому себе.

– Это не проблема.

– Тогда последний аспект. Ты должен знать все, прежде чем окончательно дашь свое согласие.

Кирилл удивленно посмотрел на Стангмаера. Ситуация и так предельно ясна: Вадим, действуя как частное лицо, попал на Саргон, где стал невольным участником событий, напрямую затрагивающих интересы Конфедерации. Вполне естественно, что он не смог остаться сторонним наблюдателем. Теперь ему нужна помощь в планетарной зачистке. Что ту неясного?

– Дело в том, Кирилл, что капитан Немершев… не совсем человек.

Вронину показалось, что на него вылили ведро ледяной воды.

– То есть… как?! – В замешательстве спросил он.

– Во время первой зачистки Эрихайма нами был эвакуирован с планеты загадочный контейнер, не поддающийся экспресс-сканированию в полевых условиях. Когда его доставили на базу Конфедерации и вскрыли, внутри оказалась криогенная камера, необычной конструкции. Наши техники сумели разобраться с системой и ввели аппаратуру в режим пробуждения. Сначала мы думали, что внутри найдем офицера Альянса, попытавшегося обмануть время при помощи технологии низкотемпературного сна, но ошиблись. В криогенной капсуле был заключен искусственный человек, – последняя разработка военно-промышленного комплекса Земного Альянса.

– Биоробот?!

– Нет, Кирилл, искусственный человек. Он отличается от нас иным материалом мускульных тканей, более прочными костями скелета, и имплантированными в головной мозг контроллерами, так называемыми генераторами нейронных импульсов. В случае с Вадимом система генераторов по каким-то причинам оказалась неработоспособна, и в условиях лабораторного карантина все причастные к его пробуждению специалисты вынесли однозначный вердикт, – он человек, не взирая на радикальное усовершенствование некоторых тканей и органов. Боле того, когда был взят образец ДНК, то его сравнение с банком данных, доставшимся нам после разгрома Альянса, показало, что он по своим биометрическим данным полностью идентичен капитану ВКС Альянса, Вадиму Петровичу Немершеву, погибшему во время штурма Юноны силами флота Свободных Колоний. Он помнил свое имя, сохранил знания и профессиональные навыки офицера, прекрасно разбирался во всех типах боевых кибернетических систем, но совершенно не помнил собственного прошлого.

– И вы решились на эксперимент?

– Мы дали возможность капитану Немершеву начать новую жизнь. – Стангмаер жестом отверг любые претензии, относительно этической стороны проблемы. – Мы приняли ситуацию такой, как есть. Вадиму внушили, что амнезия – следствие тяжелого ранения, и после курса реабилитации, в течение которого ему были имплантированы знания о современном мире и уровне развития цивилизации, капитан Немершев вернулся в строй, возглавив новое, только формирующееся подразделение по борьбе с реликтовыми кибермеханизмами. Могу сказать тебе одно, Кирилл, я ни на день не упускал его из вида, и могу подтвердить твои же слова: он человек, не только физически, но и духовно. В нем нет изъянов или червоточин.

Стангмаер немного помолчал, а затем произнес, подытоживая сказанное:

– Выбор за тобой, капитан. Подумай, прежде чем дать окончательный ответ.

Через два часа Стангмаер вышел на связь:

– Вадим, я принял решение. Посылаю к тебе группу, думаю, ты будешь рад этим парням.

– Посмотрим. – Ответил Вадим, который так устал, что не радовался сейчас ничему. – Что со штурмовыми носителями, генерал?

– Все выпущены на одном и том же заводе, в две тысячи шестьсот тридцатом году. Одна из последних модификаций.

– Я заметил. Коды есть?

– Да. Но по каналу ГЧ их передать не смогу.

– Почему?

– Это сеть, Вадим. Я не могу быть уверен, что разговариваю именно с тобой.

– Логично. – Немершев устало помассировал виски. – Когда ждать группу? Раненые в критическом состоянии.

– Модуль уже начал предстартовую подготовку. Шесть часов продержитесь?

– Есть альтернатива?

– Нет.

– Тогда продержимся. До связи, генерал, у меня энергия в комплексе связи на исходе. Получу запасные накопители, – поговорим по существу.

– Добро, Вадим. Продержись.

…

Последние эрги в накопителях комплекса ГЧ, Немершев израсходовал спустя час, разговаривая с Соулом:

– Что решилось? Давай сразу к делу, сигнал слабеет.

– Я сделал заказ. Правда удалось достать только три "Х-страйкера". Поставка через сутки. Еще часов шесть на полную загрузку боекомплектов. И того: я буду на Саргоне через тридцать два часа. Раньше не успеваю. Тебя устраивает?

– Вполне. Будь осторожен на подлете. Свяжись со мной через коммуникатор, когда выйдешь в зону высоких орбит.

– Сделаю. Мой кейс с деньгами на месте?

– У меня на коленях.

– Береги его, Вадим.

Немершев усмехнулся, не смотря на свинцовую усталость, которую уже не могли побороть дозы стимулирующих препаратов.

– Ну? – Спросила Лори, когда он отключил комплекс межзвездной связи.

– У нас есть как минимум шесть часов до прибытия людей Стангмаера. "Х-страйкеры" получим не раньше чем через сутки.

– Что будем делать?

Он посмотрел на нее и сказал:

– Произведем проверку снайперских пар и спать. Не против?

Лори не ответила.

Она мечтала об этом, но не верила, что мечта может вот так неожиданно сбыться.

Не смотря на усталость, сон не шел….

– И как это произошло с тобой? – Вадим потянулся за сигаретами, прикурил, и перевернулся на спину, глядя в потолок старого, давно требующего капитального ремонта помещения, в котором от понятия "цивилизация" сейчас осталось лишь свет и тепло…

Лори знала, что рано или поздно он задаст этот вопрос.

Она хотела ответить на него, чтобы между ними не оставалось недомолвок, и в тоже время боялась, сама не понимая, где кроется источник страха?

– Сначала ответь: ты знал, что я киберхаг?

Вадим глубоко затянулся, а затем, выпустив колечко дыма, произнес:

– Нет.

– А когда увидел меня? Что подумал?

– Я понял одно – ты человек. Большего мне знать не требовалось. И все же, Лори, как ты решилась?

Она повернулась, чтобы видеть его, коснулась дрожащими пальцами щеки Вадима, потом ответила:

– Ты знаешь, что такое одиночество и бессилие?

Вадим задумался. Да, наверное, он мог согласиться относительно бессилия, – бывали моменты, когда измученный организм не просто требовал отдыха: в такие секунды казалось, что жизненные силы закончились, и это раздражало. Но вот одиночество? Наверное, нет. Он никогда не был одинок до такой степени, чтобы остро почувствовать дискомфорт.

– Другая эпоха. Иное время. – Лори прижалась к нему, – Холод… Мне едва исполнилось двадцать. Родителей я не помнила. В наследство от них мне досталась генетическая деформация. Говорили, что это связано с постоянным стрессом родителей. Я знаю, – они оба погибли. Их сожрала война. А я осталась. Сейчас мне жутко вспоминать, хотя, кажется, что все происходило только вчера. – Она тоже потянулась за сигаретой. Хотелось почувствовать горьковатый вкус дыма, ощутить, что ты не механизм, искусно закамуфлированный под человека. Лори все еще страшилась себя самой. – Пустые города, – продолжила она спустя некоторое время. – Вокруг, пока я росла, были лишь машины. Я очень рано начала завидовать им. Особенно, когда внутренний недуг обострялся, не давая нормально мыслить, парализуя тело. Они никогда не уставали, не чувствовали боли, не раздражались, и я втайне мечтала стать такой же.

– Теперь жалеешь?

– Нет. Ты все еще опасаешься меня, Вадим?

Он погасил окурок, и едва заметно улыбнулся краешком губ.

– Тебя – нет. 

Она перевернулась на живот, глядя ему в глаза.

– Меня обманули. Говорили, что проект связан с колонизацией новых миров.

– А вот я не помню, как все было. Но что-то во мне осталось от того человека, который воевал в Первую Галактическую. Я это чувствую.