Опоздавшие к старту - Ливадный Андрей Львович. Страница 18

– Кем? – Хмуро уточнил Мелех.

– Не знаю. Туда с утра направлялась комиссия в связи с последними событиями. Может диверсия, а может…

– А может перепрограммированные сервомеханизмы решили проявить инициативу. – Угрюмо произнес Мелех. – И склады рванули наши.

– Почему ты так решил?

– Мощность взрывов. – Скупо пояснил Дима. – Либо сработала система самоликвидации, либо кто-то вогнал сразу в несколько конвекторов закритическую массу вещества.

– Приказ успел получить? – Обратился к Сергунину Вадим.

– Успел. Защищать сегмент по схеме круговой обороны. Не допустить разрушения конвекционных установок, обеспечить стабильность работы Барьера. Любой ценой. Все. Дальше связь оборвалась. Глухо на всех частотах. Кабельные линии молчат. Спутники сначала отключились, а затем с них началась вирусная атака [9]. Можете представить?! С наших спутников! У меня половина систем сегмента едва не накрылась!

Новости безрадостные. – Подумал Вадим. Глядя на бледного Сергунина и мрачного Мелеха, он пытался ответить на вопрос: кто? Кто осуществил диверсию, кто попытается атаковать Барьер?

На ум ни шло ничего боле или менее правдоподобного.

– Так, мужики, – обратился он к офицерам. – Приказ нами получен. – Не будем уповать на временные сбои, масштаб технокатастрофы на складах РТВ, на мой взгляд, не случаен. Если там отработали диверсионные группы, подобная акция – начало войны. Если склады подорвали наши, что я допускаю с большей вероятностью, значит, существует реальная сила, которая намерена прорвать Барьер. Глобальными вопросами сейчас занимается командование у нас же – участок границы в зоне ответственности гарнизона сегмента. Как бы не складывалась ситуация, в штабе сейчас рассчитывают что каждый гарнизон закроет свой участок границы. Исходя из сказанного, и нужно действовать. Со схемой обороны сегмента мы знакомы, командование по-прежнему остается за старшим лейтенантом Сергуниным, а мы с капитаном Мелехом в твоем распоряжении Саша, можешь спрашивать наше мнение, можешь затыкать нами дыры, короче – командуй.

Сергунин кивнул. Его лицо по-прежнему хранило следы бледности, но пунцовые пятна со щек исчезли.

– В общем, так, – начал он, облачаясь в боевую экипировку. – Сегмент, как вы оба знаете, изначально планировался, исходя из возможности круговой обороны. Я отрядил один взвод в тыловые укрепления, им придана боевая планетарная машина.

– Под управлением киберсистемы? – Спросил Мелех.

– Да.

– Я бы перевел ее на полуавтомат. Спутники просто так из строя не выходят.

– Согласен. – Кивнул Сергунин. – Далее, в нашем распоряжении еще два взвода и тридцать сервомеханизмов боевой модификации. Плюс к этому в резерве три БПМ. Сегмент оборудован двумя ракетными и двумя орудийными батареями, в трех точках расположены лазеры главного калибра, но их применению на дальних дистанциях мешает работа Барьера.

– Кто сейчас на передовых позициях за зоной осадков?

– Сервомеханизмы. Там же продолжают работу пять автоматических преобразователей, снимающих зараженные участки грунта и конвектирующие их в энергию.

– Я бы поступил так, – подал голос Туманов. – Нужно перераспределить личный состав. Так чтобы люди и сервомеханизмы составляли смешанные группы. Будет надежнее в случае внезапного отказа или неадекватного поведения киберсистем. Второе – преобразователи остановить, переключить установки Барьера на внутренние источники энергии. Пусть накопление радиоактивных осадков и полоса загрязненной почвы своим повышенным фоном радиации создадут дополнительное препятствие живой силе и технике вероятного противника. В конвекторы очистительных машин загрузить закритические массы вещества, чтобы их можно было подорвать в любой момент дистанционной командой. Далее, предлагаю сформировать две мобильные группы, которые возглавлю я и капитан Мелех. Мы забираем две БПМ и выдвигаемся за зону осадков Барьера, в передовые укрепления. Кабельную связь протянем за собой. Таким образом, мы сможем даже при отказе датчиков периметра обнаружить противника, скорректировать огонь батарей сегмента, в общем, встретить гостей на дальних подступах. Если силы окажутся неравны, мы подрываем очистительные машины и отходим за Барьер. Ну, что скажешь, Паша?

Сергунин кивнул.

Он на мгновенье поймал себя на мысли, что не понимает делового (пусть и сумрачного) спокойствия двух офицеров спецназа ВКС. Конечно, они не раз ходили за Барьер, у них огромный боевой опыт, но ему, старшему лейтенанту, впервые столкнувшемуся с реальной, но непонятной пока угрозой, было по человечески страшно, он даже растерялся в первые минуты: казалось, что все вокруг должно быть наполнено суетой, многозначительными приказами, а не такими вот, произнесенными обыденным тоном словами – ну что мы возьмем людей, пару БПМ и встретим там за Барьером неведомую силу.

– Тогда не будет тянуть время. Ты лучше знаком с личным составом, выделяй людей, формируй группы, и начнем выдвигаться.

Минут через десять огромные ворота, предназначенные для пропуска техники через сегмент границы, медленно дрогнули и начали открываться.

Две боевые планетарные машины показались в проеме и, выехав за пределы укреплений, тут же начали расходиться в стороны. Вслед за ними со специальных укрепленных в корме бобин разматывались бронированные оптические кабели.

…Мелех вел свою машину через узкий проход, где на время прохождения техники были отключены СВЧ-излучатели. Как только обе БПМ преодолели границу рубежа разогрева воздушных масс, за их кормой вновь начало струиться знойное марево.

Теперь планетарная машина с четырьмя людьми и тремя боевыми сервомеханизмами на борту двигалась прямо на грозовой фронт, где из-под клубящихся свинцовых туч били редкие в этот час разряды молний, и шел проливной дождь.

На некоторое время экраны обзора заволокло мутью, но Мелех не включил датчики активного сканирования, направление на передовые укрепления он запомнил, а выдавать свое продвижение противнику, который, возможно, уже находиться на подступах к Барьеру, он не собирался.

Наконец под покрытыми полимерным составом траками гусениц боевой машины появилась наклонная отмостка, по которой дождевые воды стекали в сторону Пустоши. Не снижая хода, Мелех осмотрел горизонт, но пока ничего подозрительно не заметил, лишь вдалеке у самого горизонта виднелись непонятные и, к сожалению, недосягаемые для сканеров БПМ черные образования, похожие на очень далекие застывшие смерчи.

Не встречая сопротивления БПМ съехала по полорогому пандусу в специально оборудованный капонир откуда расходились бетонированные ходы сообщения, связывающие между собой командный пункт и четыре долговременные огневые точки.

Загнав боевую машину на позицию огня, он коротко распорядился:

– Долматов, машину в полуавтоматический режим. Остаешься тут. Следить за подступами, сканирование горизонта каждую минуту. Остальным – по огневым точкам, активировать оборудование и доложить. БС-2 [10], взять бухту кабеля связи и проложить канал обмена данными между данным укреплением и точкой номер два, – он коснулся указательным пальцем осветившегося экрана и прочертил для сервомеханизма маршрут движения.

Тот, делово перебирая четырьмя конечностями, ловко отсоединил одну из панелей внутренней обшивки БПМ, достал резервную бухту оптического кабеля и, выбравшись из машины, засеменил к КП.

– Все ребята, не расхолаживаемся. – Мелех вылез из БПМ через люк на скате лобовой брони. – Пока ничего страшного на нашем участке не происходит. В ближайшее время максимум бдительности. Доклад с огневых точек каждые пять минут. Смотрите в оба, подмечайте каждую мелочь, доклад на КП о любом подозрительном движении только поощряется.

Командный пункт передового рубежа обороны представлял собой бетонный бункер с автономными системами жизнеобеспечения, герметизации, связи, здесь было все, чтобы несколько человек, управляя комплексами автоматического огня, могли надолго сковать превосходящие силы противника.