Опоздавшие к старту - Ливадный Андрей Львович. Страница 57

– В таком случае приступим к детальному разбору плана операции? Возражения, сомнения вопросы есть?

– Нет. – Ответил Туманов. – Давай подробно проработаем все моменты. Вплоть до секунд.

Домой к Матвею Ивановичу возвращались уже под утро.

У дома к плечу Инги неслышно спикировал Марз.

– Тебя Ланцет зовет. Важная информация. Он завершил проверку данных, как ты просила.

Космодром «Запад-4» хоть и носил громкое название, но реально запуски на орбиту с него не осуществлялись. Резервный объект ВКС одновременно являлся полигоном, где проходили стендовые испытания все образцы новой, либо модернизированной техники в рамках подготовки колониального проекта «Новая Земля».

– Переживаю я за Ингу. – Произнес Матвей Иванович, когда впереди среди редких пожелтевших сосен появился высокий забор периметра и постройки контрольно-пропускного пункта.

– С ней Мелех. – Скупо обронил Вадим.

Юрка завертелся в своем кресле.

– А правда у них любовь? – Внезапно спросил он.

Сергунин строго посмотрел на своего подопечного.

– Ты Юрка свой язык придержи.

– А что сказал такого?

– За датчиками следи. Не до разговоров сейчас.

Юрка обиженно замолчал. Ну почему его все считают мальчишкой? Ведь восемнадцать лет уже. И в плену побывал и в боях. Вон Инге тоже только двадцать исполнилось.

Его размышления прервал сигнал на поисковом радаре. БПМ как раз приближалась к пропускному пункту, и Вадиму пришлось сбросить скорость, – ворота оказались закрыты, а перед ними подняты бронелисты, блокирующие дорогу.

– Сигнатура с правого борта! – Голос Скрябина прозвучал глухо и взволнованно. – Тридцать градусов по курсу классификация – механизм обслуживания.

– Огонь не открывать. – Приказал Туманов. – Не будем ворошить муравейник.

– А если он…

– Без «если». Болтаешь много, Юрчик. Докладывай по сигнатурам и жди команд. – Вадим остановил БПМ. – Ваш выход Матвей Иванович. Саша страхуешь.

Сергунин и Гладышев покинули боевую машину, направляясь к КПП.

Здесь фактически ничего не изменилось с тех пор, как Матвей Иванович в последний раз проходил через пропускной пункт. Все казалось родным, до боли знакомым и в то же время – неузнаваемым: космодром, хоть и резервный, всегда содержался в образцовом порядке, а сейчас взгляд то и дело цеплялся за признаки запустения, то собранная ветром у стены кучка мусора, то застывший агрегат обслуживания, выбитые стекла в здании пропускного пункта, щель в чуть раздвинутых воротах, через которую виден брошенный меж ангаров с техникой тягач.

В здании, куда они вошли через незапертую дверь, та же картина. Системы управления, компьютерные терминалы, сканеры – ничего не работало, видно стационарное питание отключилось давно, и автономный запас энергии был исчерпан.

Осмотревшись в помещении, Глатышев произнес:

– Вот что я думаю, Саша, не стоит нам трогать периметр. До нужного ангара всего пара километров. Тут все обесточено и пусть так же остается.

– Не выход, Матвей Иванович.

– Почему? Пешком минут пятнадцать-двадцать.

– Без прикрытия брони придется туго в случае осложнений.

– Каких осложнений? – Глатышев нахмурился. – Я прослужил тут пятнадцать лет. Если ты имеешь в виду глобальную вирусную атаку со спутников, то космодром не то место, где подобные фокусы могли сработать.

– Матвей Иванович, я командовал 743 сегментом Барьера. И то же думал, что наши кибернетические механизмы нельзя подчинить чуждой воле.

– Вы удержали сегмент?

– Сегмент, но не Барьер. Наши спутники на любой запрос отвечали вирусной атакой. Вы можете поручиться, что подобного не происходило тут?

– Нет, не могу. – Подумав, ответил Глатышев.

– В таком случае – возвращаемся. Мы убедились – системы охраны лишены энергии.

– И что?

– Пробьем брешь в ограждении и…

– И активируем тем самым резерв. – Подытожил Матвей Иванович. – Я не верю, что наши машины могли быть так запросто перепрограммированы с орбиты, но у них есть собственные боевые программы и зоны ответственности. Давайте не будем совершать необдуманных поступков.

– Ну, хорошо. – Сергунин неохотно развернулся. – А как мы проникнем в ангар? – Тут же осведомился он.

– У меня есть доступ.

– Прошло много лет.

– Знаю. Проект «Витязь» остановили, как только в мире начался процесс разрядки напряженности. Но это не значит что машины, переведенные на конвектор вещества, уничтожены. Они по-прежнему стоят в ангарах на консервации. Я сам опечатывал систему их хранения.

– В чем заминка? – Раздался в коммуникаторах вопрос Туманова.

– Тут все обесточено. – Ответил Александр.

– Да, и я не советую что-то ломать. На территории космодрома есть мобильные соединения, которые отреагируют на нарушение периметра. – Дополнил Матвей Иванович.

– Есть предложения?

– Двигаться пешком. Через пропускной пункт можно пройти.

Вадим ненадолго задумался, а затем неожиданно для Сергунина согласился:

– Ждите нас на КПП. Хотя нет, Саша ты – возвращайся.

– Зачем, командир?

– Будешь страховать наше продвижение. Если план Матвея Ивановича не пройдет, включишься в силовой вариант. Сам понимаешь, «на автомате» машину оставлять нельзя.

– Понимаю. – Буркнул Сергунин. Ему вовсе не улыбалось сидеть в БПМ и ждать чем завершится рискованная попытка проникновения, но приказы не обсуждают.

Машины.

Они управляли всем. Человеческий фактор в последние годы перед войной оказался сведен если не к нулю, то к ничтожному, близкому к данной цифре значению.

Отличие кибернетических механизмов российского производства от их зарубежных аналогов, заключалось в приоритетности исполнения команд человека (если те не противоречили основным исполняемым задачам) и отсутствия в их системе программ, аналогичных «Дарвину».

Матвей Иванович не ошибся когда предположил, что группы немедленного действия не утратили функциональности за истекший год полного забвения.

Они не прошли и половины расстояния от контрольно-пропускного пункта до ангаров с «Витязями» когда на летном поле появились сервомеханизмы охранного подразделения.

– Вы пересекли границы охраняемого объекта. Прошу остановиться, положить оружие на землю, приготовить документы для подтверждения полномочий доступа. – Прозвучал в коммуникаторах требовательный голос.

– Делайте, как сказано. – Матвей Иванович снял перчатку боевой экипировки, обнажая имплантированный в запястье микрочип.

– Уверен, что сработает? Вадим положил ИПК на теплый стеклобетон, но палец с сенсора огня не убрал.

– Уверен.

– Ладно. – Туманов разогнулся, выпрямляясь в полный рост, и так же снял перчатку. – Юрка ты пока не дергайся. Стой, как стоишь.

Передовой кибермеханизм приблизился, остальные остановились поодаль, рассредоточившись полукольцом.

Матвей Иванович без страха протянул руку, хотя в его взгляде промелькнула не то досада, не то неприязнь, – было в процедуре сканирования что-то противоестественное, будто миром действительно правили машины, и только они решали, кому и что разрешается делать.

Полковник Глатышев Матвей Иванович. Мастер-пилот. Командир эскадрильи «Витязей».

Кибермеханизм повернул голову.

– Никаких распоряжений о допуске не поступало.

Глатышев отреагировал абсолютно спокойно.

– Проверить командные приоритеты. Произвести сканирование территории космодрома, цель – обнаружение старшего по званию офицера.

Туманов напрягся. Юрка вообще не знал, куда девать свои руки.

Через несколько секунд кибермеханизм был вынужден констатировать:

– Старший офицер на территории базы полковник Глатышев. Командный приоритет подтверждаю. Прошу назвать сопровождающих, цель их прибытия.