Взвод - Ливадный Андрей Львович. Страница 53

Логинов несколько секунд пристально смотрел на Ивана, а потом тихо спросил:

– Возьмешь меня с собой, лейтенант?

– Естественно. – Лозин встал. – Извини Дима, мне нужно повидать Настю и взглянуть, как устроились ребята.

– Не торопись. – Ответил Логинов, доставая из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок. – Настя заходила ко мне минут десять назад по пути в лабораторию. – Это для тебя. – Он протянул Ивану записку.

Твой «подарок» получила. Попробую разобраться. Приходи когда отдохнешь.

Настя.

Иван несколько раз пробежал глазами написанные от руки строки.

– Давай, командир, покажу твою комнату. – Нарушил его мысленное замешательство Логинов. – За ребят не волнуйся, старшина уже все устроил, да и тебе надо бы поспать.

– Записку читал?

– Нет. Я в чужие дела нос не сую. – Без тени обиды ответил Логинов. – Сколько ты на ногах, двое, трое суток? – Спросил он.

Иван пожал плечами.

Он уже не ощущал усталости, скорее моральное и физическое отупение, когда на ногах держит лишь сила воли…

– Все, пошли. – Подтолкнул его Дима. – Настя сказала: будет упираться, веди его спать силком.

Еще чего… – Подумал Иван, но тут же осекся, зацепившись взглядом за собственное отражение в зеркале. Оттуда на него смотрел осунувшийся, небритый, смертельно усталый человек с глубоко запавшими глазами… 

– Ладно, – согласился он. – Заодно покажи, где тут можно нормально вымыться…

– Не проблема. В каждой комнате свой санузел. – Пояснил Дима. – Здесь все предусмотрено, как в хорошем отеле.

Иван проспал двое суток.

Открыв глаза, он не сразу вспомнил, где находиться, и что предшествовало черному, беспробудному провалу в сознании…

Некоторое время он лежал, глядя в подшитый негорючим пластиком потолок, потом скосил глаза, увидел свою полевую форму, выстиранную, отглаженную, аккуратно сложенную в кресле подле кровати и сразу нахлынули чувства, воспоминания…

Он резко сел, откинув одеяло.

В помещении было тепло, под потолком тихо шелестел регенератор воздуха, электронный хронометр показывал что сейчас без четверти девять.

Мгновенная, бесконтрольная дрожь от пробившихся в разум воспоминаний, постепенно отпускала. Тишина, уютное тепло небольшого помещения, двадцать метров земли и бетонных перекрытий над головой, – все это успокаивало нервы, немо свидетельствуя, что все окончилось благополучно, их не обнаружили, иначе он не проспал бы двух суток подряд…

Встав, Иван скинул нижнее белье и прямиком прошел в маленький санузел, где действительно, как и говорил Логинов, была установлена компактная душевая кабина.

С наслаждением вымывшись он привел в порядок свое лицо, удалив многодневную щетину, и, взглянув в запотевшее зеркало, подмигнул своему отражению: жить будем, лейтенант, как сказал бы старшина Булганин.

Одевая чистую отглаженную одежду, он подумал о Насте, словно ощутил тепло ее рук, – в нескольких местах полевая форма была аккуратно заштопана, чего не могла сделать ни одна бытовая машина.

Словно в подтверждение этой догадки он увидел что на столе, рядом с ноутбуком, который передал ему Логинов, лежат капсулы со стимулирующим и пищевым препаратами.

Одевшись и запив нехитрый завтрак глотком воды из пластиковой бутылки, на которой стоял знак неприкосновенного запаса, он вышел из комнаты, направившись налево по длинному коридору. Сориентироваться оказалось нетрудно: повсюду на стенах имелись указатели направлений, снабженные краткими пояснениями.

Пройдя внутренний шлюз, Иван оказался в медицинском секторе подземного убежища. Коридор, облицованный белоснежными пластиковыми панелями, привел его на перекресток.

Судя по надписям, справа находился изолятор, слева хирургический зал, а ему следовало идти прямо, – там располагались биологически лаборатории.

Метров через десять путь преградила внушительная герметичная дверь с окошком из толстого, закаленного стекла. Рядом был установлен сканер, и Иван, после секундного колебания приложил свою ладонь к его пластине.

Через несколько мгновений красный индикатор сменился на зеленый и массивная дверь, послушно зашипев пневматикой, медленно уползла в стену. Было очевидно, что в этой части бункера работали все кибернетические системы, обеспечивающие не только циклы жизнеобеспечения, но и избирательный доступ к наиболее важным, либо потенциально опасным комплексам.

Догадаться, кто ввел образец его ДНК в систему доступа, было нетрудно, – на протяжении последнего получаса Иван постоянно ощущал рядом с собой незримое присутствие Насти, отчего на душе было тепло и в то же время беспокойно.

В прошлом отношения с женщинами у Ивана складывались достаточно просто, поверхностно. Он рано попал на войну, – так получилось, что сержанта минула, обошла стороной и первая любовь, и семейная жизнь. Кочуя с места на место, куда бросала взвод кривая локальных конфликтов, он познал иные чувства, психика надломилась в сторону кровного братства, – этого не объяснишь ни одной подруге, а после того, как изо дня в день приходилось смотреть в глаза смерти, все ощущения стали иными…

Может оттого так сильно, неодолимо тянуло к звездам?

То, что он испытывал сейчас, шло в разрез с прошлым, звучало новой, тревожащей душу, непонятной, но пронзительной нотой.

…Дверь за спиной с шипением закрылась.

Иван стоял на пороге большого помещения, разделенного на отдельные участки матовыми непрозрачными перегородками. Зал наполняли различные звуки, где-то с тихим посапыванием вздыхал невидимый агрегат, тонко попискивали сигналы на блоках аппаратуры, за одной из перегородок нервно взвизгивал сервопривод, и Лозин пошел на этот звук.

За тонкой матовой переборкой из небьющегося стекла располагался отсек, в котором был установлен внушительных размеров агрегат, похожий на исполинский цветок с пятью объемными лепестками-камерами, присоединенными к толстому центральному стержню, который поднимался от пола и исчезал в потолке.

Вдоль стен высились компьютерные терминалы, за одним из которых спиной к входу сидела Настя.

Очевидно, она не слышала, как вошел Иван. Ее напряженная поза выдавала крайнюю сосредоточенность: подавшись вперед, она, не отрываясь, считывала данные, что поступали на монитор бесконечным потоком сообщений.

– Настя… – Негромко позвал Иван.

Девушка вздрогнула.

Коснувшись сенсора, на расположенной рядом клавиатуре она обернулась, увидела Ивана, попыталась улыбнуться, но губы предательски дрогнули, выдавая внезапное волнение.

Она порывисто встала, не в силах совладать с гулким током крови в висках… и опять они не произнесли ни слова, будто неделя разлуки наложила какой-то неизгладимый отпечаток на простые отношения мужчины и женщины, переиначив чувства, сделав их в сто крат острее, так, что не было сил вздохнуть…

Иван обнял ее, заметив, как глаза Насти вдруг заполнились предательской влагой. Он попытался нежно убрать дрожащие на ресницах слезинки, а они вдруг сорвались и скатились, оставляя змеистые полоски на осунувшихся щеках девушки; она льнула к его руке, целовала пальцы, задыхаясь от внезапного счастья, а душу Ивана, давно позабывшую что такое страх и любовь, огрубевшую, застрявшую где-то между жизнью и смертью, вдруг проняло дрожью, – оказывается, была на свете еще одна система ценностей, которую невозможно понять рассудком – ее можно только почувствовать, прожить…

– Настя… – Задыхаясь, произнес он.

Она прижалась к нему и тихо прошептала:

– Я так боялась потерять тебя…

Где-то рядом назойливо и тревожно заработал зуммер, разрушая своей трелью наваждение первых минут встречи, и Настя чуть отстранилась от Ивана, покосившись на компьютерный терминал.

– Извини… – Произнесла она, осторожно выскальзывая из его объятий.

Он не стал удерживать ее, хотя в эти секунды ему неодолимо хотелось забыть о существующих проблемах, обо всем, что не касалось их двоих, однако Иван сдержался, сел в свободное кресло рядом с терминалом, и, пока Настя что-то лихорадочно переключала на пульте управления, огляделся по сторонам.