Блистательные дикари - Бернелл Марк. Страница 83

– Вы – убийца, – сказал Крис, обращаясь к Рейчел, – что бы вы о себе ни говорили.

Такая оценка разозлила Рейчел.

– Это все детали, причем не самые существенные. Но если ваш мозг не в состоянии придумать что-нибудь более оригинальное, может быть, есть смысл забрать его себе? Глядишь, под моим руководством он станет функционировать с большей отдачей? На мой взгляд, вы неправильно используете свои мыслительные способности.

Крис угрожающе пошевелил острием, но они оба слишком хорошо знали, что, если дело дойдет до стычки, мгновенная реакция Рейчел позволит ей одержать верх. Скорее всего Крис увидит ее руки только в тот момент, когда она будет наносить ему разящий удар.

– Вы вобрали в себя так много человеческих жизней. Остается только удивляться, что вы напрочь лишены сочувствия. Или жестокость являлась превалирующим качеством характеров тех людей, которых вы убили и чьи мозги благополучно усвоили?

Рейчел улыбнулась.

– Вам лучше знать. Были ли, к примеру, ваши родители жестоки? Или Дженнифер Колсен – может быть, ее стоит именовать жестокой виолончелисткой? Должна вам сказать, что меня прежде всего интересовали те человеческие качества, которые делали этих людей интересными в моих глазах. Мне приходилось действовать очень осторожно, чтобы ненароком не заполучить наряду с полезными свойствами того или иного индивидуума самые банальные человеческие сантименты.

– Однако ваше отношение к Роберту Старку опровергает эти слова.

– Может быть, отчасти. Хочу вам напомнить, что с любовью справиться трудно. По крайней мере ни один из известных мне смертных не смог этого сделать. Это слишком великая сила, чтобы ею управлял жалкий человеческий мозг. Любовь – это вам не просто пара игроков, выступающих за одну команду. Любовь – это звезда…

Крис не знал, говорит ли Рейчел правду о себе или лукавит. Лично его чувство такой силы не посещало ни разу. Он вгляделся в лицо женщины – за ее спиной ветер вздымал бежевые шторы к самому потолку.

– Моя любовь к Роберту – это нечто такое, что вы в силу ограниченности просто не в состоянии оценить. Вы не представляете, что значит отдать свою любовь другому существу навсегда. Когда я говорю «навсегда» – это означает «навсегда», без преувеличения и аллегорий. Когда люди женятся, брак считается удачным, если им удается прожить пятьдесят наполненных скромными радостями лет. Мы же с Робертом будем делить чувство, которое не потускнеет с годами и не превратится в свою противоположность, как это часто бывает у людей. И всякий, кто попытается этому воспротивиться в той или иной форме, будет считаться преступником. Надеюсь, вы согласитесь, что мешать любви – преступление?

– Да вы не в себе!

– Нет, просто я влюблена.

В комнату с протяжным воем ворвался ветер, и вслед за ним послышался гром. Молния светлой дугой расколола небо.

Крис вовсе не планировал свой выпад. Сработал инстинкт, а также ненависть и ярость, терзавшие его подсознание. Он бросился вперед и нанес женщине страшный удар в грудь, вложив в него всю свою недюжинную силу, помноженную на вес. Рейчел не вздрогнула, не отступила, но продолжала стоять, несокрушимая, словно скала. Вес Криса, сила его удара, а также скорость, с какой он двигался, должны были, вне всякого сомнения, повергнуть Рейчел на пол. Однако этого не случилось. Крис, вогнав кинжал по рукоятку в грудь Рейчел, не знал, что ему делать дальше, он даже убрал левую руку, поскольку наносил удар двумя руками, но в этот момент пальцы его правой руки, сжимавшие рукоять оружия, оказались схвачены другими, куда более сильными, хотя и очень тонкими пальцами.

Кэтрин в абсолютном молчании следила за происходящим – от охватившего ее волнения и неожиданного поступка Криса она лишилась дара речи. Крис, пораженный не менее Кэтрин, видел прямо перед собой торчавший из груди женщины кинжал, кровь, которая хлестала из раны, струилась вниз, окрашивая одежду Рейчел в алое. Он перевел взгляд на лицо женщины, но не обнаружил на нем ни малейшего признака шока или боли.

Очень спокойно, будто ничего не произошло, она сказала:

– Неужели вы действительно думали, что в состоянии меня уничтожить? Разве долгие годы исследовательской работы пропали даром, и вы вдруг уверовали в глупейшую легенду о волшебном клинке? Стыдно, доктор Лэнг!

Разговаривая, она продолжала прижимать все сильнее и сильнее пальцы Криса к резной костяной рукоятке. Крис почувствовал, как неровности и заостренные элементы резьбы стали впиваться в кожу и плоть его правой руки. Крис попытался было разжать ее пальцы своей левой рукой, но у него ничего не вышло. Он поморщился от боли.

– Но если кинжал не способен вас поразить, – заговорил он, стараясь не подавать виду, что ему больно, – что тогда?

Вопрос Криса, по-видимому, доставил Рейчел большое удовольствие. Она улыбнулась и произнесла:

– Для вас «что тогда?» не существует Вы не в состоянии причинить мне вред. Мифы и легенды, которые окружают жизнь мне подобных, ни на йоту не отступают от истины, расписывая ужасы, которые мы способны навлечь на простых смертных. Но когда речь заходит о средствах борьбы с нами, приходится признать, что все россказни далеки от реальности. Это всего лишь вымысел, рожденный отчаянием. Люди выдают желаемое за действительное. Такого рода домыслы не более чем фикция, позволяющая, впрочем, не замечать печальной истины.

Она снова с утроенной силой сдавила прижатые к рукоятке кинжала пальцы Криса и в мгновение ока расплющила и переломала ему кости. Кэтрин едва не задохнулась от ужаса, услышав негромкий, но от этого не менее страшный хруст. Крис почувствовал, что ему не хватает воздуха, чтобы открыть рот и завопить во всю силу легких. Между тем Рейчел стала извлекать засевшее у нее в груди лезвие, одновременно размазывая по рукоятке то, что осталось от пальцев Криса. Она наслаждалась его болью, вбирая ее всем своим существом. Затем она резким движением отшвырнула окровавленный клинок подальше от себя. Одновременно раздался хлопок, который показался Кэтрин громовым раскатом, – это сломалась в запястье рука Криса. Кинжал со звоном упал на паркет, и повисшая окровавленной тряпкой кисть правой руки охотника на вампиров получила свободу. Кровь отхлынула от щек Криса, его ноги подкосились – он сделал пару неверных шагов и с грохотом рухнул на пол. Кэтрин поспешила к нему. Она встала на колени рядом с его распростертым телом, изо всех сил пытаясь скрыть растерянность и страх. Рейчел с интересом разглядывала скорчившуюся на полу парочку и, казалось, не обращала ни малейшего внимания на собственную страшную рану.

– Неужели вы думали, что после того, как встречу своего избранника, я позволю кому бы то ни было встать между нами? Нет; вы не в состоянии понять, что он для меня значит А между тем он единственное мое спасение от вселенского одиночества.

Она начинала свирепеть, глаза ее заблестели, а пальцы стали загибаться к ладони, словно когти хищной птицы. Заметив, что она двинулась к ним с Крисом, Кэтрин еще теснее прижалась к своему поверженному другу.

– Согласитесь, что настоящий, пронизывающий насквозь страх – это тоже в своем роде ценный опыт? – прошептала Рейчел. – Примерно такое же чувство охватывает тебя, когда ты смотришь в глаза вечности и сознаешь, что противостоишь ей одна-одинешенька! Так я и жила на протяжении двух веков и не верила, что найдется существо, способное скрасить мое одиночество и разделить мою судьбу.

Она оглядела холодным взглядом жалкую пару – эти люди, казалось, уже примирились со своей судьбой: об этом можно было судить по их мертвенно-бледным лицам.

– Разумеется, многое из того, что я совершила, покажется вам… хм… сомнительным. Но много было и уникального. Я была знакома с царем Николаем и встречалась с Джоном Кеннеди. Я сконцентрировала в себе знания и умения великого множества одаренных людей – артистов, художников, лингвистов, ученых, преступников, солдат, музыкантов… по большому счету, нет такого дела на свете, к которому я бы не имела отношения…