Нобелевская премия по сексу (Каша из топора палача) - Луганцева Татьяна Игоревна. Страница 28

– Ну, конечно же, нет, – несколько смутился Александр, открывая шкаф и отгораживаясь от Агаты деревянной дверцей. – Я не должен был тебе этого говорить, но скажу… я о тебе вспоминал.

– Не может быть! – притворно ахнула Агата.

– Честное слово, не должен был, но вспоминал, – ответил Александр, словно не замечая ее иронии.

– Зачем же ты тогда так сурово обошелся со мной?

– Не люблю журналистов, помнишь? – ответил он ей.

– Это просто какая-то фобия или тебе действительно есть что скрывать, – сказала Агата.

– А умных журналистов я не люблю тем более, – выглянул из-за дверцы Александр.

В дверь его номера постучали, и Александр попросил:

– Открой, пожалуйста, и скажи, что я уже иду.

Агата, немного сбитая с толку, нисколько не думая о своей репутации, подошла и открыла дверь.

На пороге стояла та самая стерва Елена Григорьевна Сапрунова, главный бухгалтер фирмы «Берсеньев» и по совместительству любовница Александра, насколько Агате было известно. Она очень хорошо выглядела, что было совсем неудивительно с ее-то данными и фигурой. Высокая, стройная, в золотистых туфлях на шпильках, что придавало ей еще добрых десять сантиметров, Лена свысока смотрела на Агату.

«Она может себе это позволить с таким кавалером…» – подумала Агата, имея в виду то, что Александр был высокого роста.

Елена Григорьевна была в коротком облегающем платье золотистого цвета, расшитом стразами. Глубокое декольте, голые руки, голые, вернее, в чулках телесного цвета длинные ноги.

Агата вполне понимала эту красивую молодую женщину. Она хотела максимально показать свое тело, потому что оно было совершенно. Трогательно худые ключицы, область декольте, красивой формы плечи с легким загаром были присыпаны какой-то золотой пылью. Волосы Елены были уложены в красивую прическу. Изящную шею Лены украшала золотая цепочка с сердечком из бриллиантов. В ушах пассии Александра сверкали два больших бриллианта. А вот макияж у нее был более чем скромный: идеально гладкая кожа, красивые черты лица, выразительные глаза и пухлые губы не требовали излишней косметики.

Вид у нее был несколько растерянный, словно она попала не туда, куда хотела. И Лену можно было понять. Меньше всего она ожидала увидеть в номере Александра Берсеньева девицу, которую она когда-то по его просьбе проверяла. У женщин друг на друга очень хорошая память, и Елена ее сразу же узнала. Удивительное дело, женщины так часто бывают невнимательными и рассеянными. Находясь за рулем, могут перестроиться в другой ряд перед мчащейся машиной, забыв включить сигнал. Могут запросто забыть о варящемся супе на плите, засмотревшись на мелодраму по телевизору. Но зато за сотую долю секунды они могут оценить внешность своей соперницы. Начиная от физических данных соперницы, ее туалета, длины ресниц и цвета помады, обуви, прически и заканчивая точным подсчетом кристаллов Сваровски по вырезу ее декольте. Лена скользнула взглядом по номеру на двери и скептически оглядела фигуру в черном.

– А вы что здесь делаете?

– Я здесь так же, как и вы, по приглашению, – ответила Агата, стараясь выглядеть непринужденно и спокойно. – То есть не по приглашению в этот номер, а по приглашению на праздник, – поправилась она.

– Вы не являетесь работником нашей компании, – надула губки Елена Прекрасная, и бриллианты ослепили соперницу.

– Я работала один день, – честно сказала Агата, но Лена восприняла это явно как издевательство.

– Я в компании с самого ее основания, но не удостаивалась таких почестей. Далеко пойдете, милочка.

– Меня зовут Агата, – напомнила Агата.

– Я запомню, – улыбнулась через силу Елена, – могу я поговорить с Александром Романовичем?

– Он скоро выйдет, – ответила Агата, твердо стоя в дверях и выдерживая оценивающий взгляд Елены.

– А могу я узнать, что вы делаете у него в номере?

– Боюсь, это мое личное дело, – ответила Агата, но вдруг поняла, как сейчас разрывается сердце Елены от ревности, и, смягчившись, сказала: – Я здесь сугубо по делам, уверяю вас.

– А я и не сомневаюсь! – гордо подняла голову Елена и удалилась походкой манекенщицы.

Агата закрыла дверь и вернулась в комнату.

– Я слышал вашу перепалку, – сказал Александр, не показываясь из-за шкафа.

– Как это по-мужски, молча наблюдать, когда женщины грызутся из-за тебя! – сказала Агата, разозлившись.

Александр засмеялся:

– Ты грызлась не из-за меня, а скорее, чтобы уколоть ее.

– Она твоя девушка? – спросила Агата, ведя пальцем по поверхности деревянной дверцы, и всей своей кожей чувствуя его близость.

– Тебе это интересно для статьи?

– Лично…

– Нет, Лена не моя девушка, – ответил Александр.

– А ведь врете… или ей этого не объяснили! Елена Григорьевна с большой ревностью смотрела на меня, уж это я поняла! – сказала Агата.

– А все дело в тебе. Так выглядишь, что наводишь других дам на крамольные мысли, – сказал Александр.

«Он издевается надо мной… Как я выгляжу? Да по сравнению с этой красоткой я просто моль на ее шиншилловой шубе», – подумала Агата.

– Недооцениваешь ты себя, Агата Кристи, – прокряхтел из-за двери Александр, словно прочел ее мысли.

– Не очень-то воображай! Я здесь не из-за того, что потеряла голову из-за тебя, я тут по делу.

– Интересно, какому?

– Я привезла вам документы на покупку земли на кладбище…

Не успела Агата договорить, как из-за дверцы шкафа показался… Дед Мороз. В роскошном красном кафтане, отороченном мехом и расшитом узорами. Роскошная белая борода, усы и брови, ярко-красные щеки, сказочный посох, мешок за плечами…

– Как я тебе? – спросил он, улыбаясь одними глазами.

– А ты… это… ты?

– Ты угадала! Я – Дед Мороз, и я уже опаздываю на встречу с детишками, так что говори быстрее.

– Ты Дед Мороз? – удивлению Агаты не было предела.

– Конечно! Я каждый год работаю Дедом Морозом. – Дыхание Александра было слегка сбитым.

– Я, конечно, все понимаю, но в твоем нынешнем состоянии я бы не рискнула развлекать детей в теплом кафтане.

– Мне уже лучше, обезболивающее действует и голове сразу легче, – ответил Берсеньев.

– Тогда ты должен постараться и быть хорошим и веселым Дедом Морозом, так как мой сын очень ждал этой встречи. Я не хочу, чтобы он запомнил Дедушку Мороза, истекающим кровью, – сказала Агата, внимательно рассматривая бородатое лицо Александра. – Симпатичный из тебя получился Дед Мороз…

– Меня больше всего всегда волнует, чтобы не было видно моего изуродованного лица, чтобы не испугать детей.

– Все нормально… – подняла руку Агата и потрогала его бороду, – мягкая и пушистая.

– Такая же как я, – улыбнулся одними глазами Александр.

– Ох, в том-то и дело, не знаю я, какой вы, Александр Романович. Очень хочется узнать.

– Может быть… когда-нибудь, – вздохнул Александр и направился на выход. – Очень хотелось бы познакомиться с твоим сыном.

– Обязательно, Дедушка Мороз. Виталик хороший мальчик, сообразительный и любознательный…

– Весь в маму, – сказал Александр.

«Почему он все время издевается надо мной?» – задала себе мысленно риторический вопрос Агата и пошла за широкой красной спиной.

Все уже собрались на первом этаже в ресторане. Само помещение было сказочно красивым, особенно паркетный пол, явно старинный, натертый до блеска. Столы были расставлены длинными рядами, как на свадьбе, покрыты зелеными скатертями с вышитыми снежинками и елочками, и ломились от обилия закусок. В зеркальном потолке отражались все эти яства.

В центре зала стояла сверкающая разноцветными огнями елка. Стены зала были украшены гирляндами из серебряной и золотой фольги.

Агата, никогда раньше не бывавшая на корпоративных вечеринках в силу отсутствия постоянной работы, растерялась от большого количества народа. Женщины были все ослепительны, причем в буквальном смысле слова. Никогда еще Агата не видела столько блесток на причудливых прическах, на веках, на губах… блестящих бус, колье, цепочек с кулонами, колец и перстней… Агата в своем черном шифоновом платье как-то сразу потерялась на этом фоне.