Шоу гремящих костей - Луганцева Татьяна Игоревна. Страница 16

– Мы не медицинский пункт! – отрезала жена, но дочку послала в избу за чистыми тряпками и перекисью водорода.

Тихон отнесся к бездыханному телу Карла с трепетом, проявляя высший пилотаж мужской солидарности. Кто знает, может, когда-нибудь кто-то вот так же с чуткостью отнесется к нему пьяному и уснувшему по дороге домой. Он раздел Карла, аккуратно стянув джинсы, плавки и рваную водолазку. Лида, появившаяся в дверях с предметами для первой медицинской помощи, замерла на месте.

– Что пялишься, бесстыдница?! Голых мужиков не видела, что ли? – ругнулась мать и, взяв из ее рук чистые тряпки и перекись, начала обрабатывать Карлу рану на голове. Лида зарделась.

– Точно – бандит! Видишь, в какой отличной спортивной форме находится! Да еще эта татуировка на груди каких-то ножей и птицы!

– Похоже на ворона… – ответил Тихон, разглядывая татуировку фамильного герба рода Штольбергов, которая представляла собой два перекрещенных клинка и черного ворона.

– Боже мой, кого мы втащили в дом! – запричитала мать. – У них там, на зоне, каждая татуировка что-то означает…

– Ну и что? – не понял Тихон.

– Что? Кранты нам всем! Наверняка перед нами наемный убийца. Ножами зарежет, а черный ворон поклюет наши трупы.

– Типун тебе на язык, предсказательница ты наша, – отмахнулся глава семейства.

– Здорово его кто-то по голове приложил, – между тем озабоченно проговорила Надежда, промокая рану на голове князя, начавшего свое знакомство с Россией весьма неудачно.

Надежда склонилась над его лицом и понюхала.

– Чем это от него так пахнет? Какой-то гадости напился, что ли?

Лида нагнулась над бледным лицом молодого мужчины.

– Ну вы и темные люди, предки! – фыркнула она. – От него пахнет дорогой туалетной водой.

– Ее пьют? Зачем дорогую-то покупать, деньги девать, что ли, некуда? – оживился Тихон.

– Ну ты даешь, батя! Это чтобы пахло приятно! У меня был ухажер из города, он тоже душился такой водой. А этот парень, похоже, и не пьяный вовсе, просто сильно избитый. По крайней мере, вашим перегаром, батя, от него не разит, – громко сказала Лида, снова краснея.

– Все придумают что-нибудь эти городские, – недовольно произнес Тихон, словно расстроившись, что помогает не собрату по несчастью.

Карл застонал и начал что-то говорить в бреду на чешском языке вперемешку с английским.

– Что это он?! – испугалась Надежда. – Это на каком он языке лопочет?! Вы кого в дом принесли, ироды?!

– Этот парень что – не русский? – всполошилась Лида. – Точно, батя, он – шпион!

– Цыц, бабы! – гаркнул Тихон. – Насмотрелись фильмов про Штирлица! Че в наших местах шпионить-то? Самогонный аппарат если только искать! Кем бы он не был – человек есть человек! Может, по нему сейчас с ума сходит жена, мать, дети?! А как же дружба между народами?

Карлу перевязали голову, внесли в парилку и начали растирать тело жиром и спиртом. Постепенно в ледяные конечности вернулась кровь, щеки Карла порозовели, а из легких вырвался сухой кашель.

– Все-таки застудился, – вытерла пот со лба тыльной стороной ладони Лида.

– Так, бабы, открывайте ему рот, я туда двести граммов самогонки волью, и все как рукой снимет! – распорядился Тихон.

После проведенных внешних и внутренних процедур Карла завернули в простыню и отбуксировали в избу. Его сознание выбраться из темной ямы не могло, то ли от потери крови, то ли от ударной дозы самогона. Только на следующие сутки Карл открыл глаза и увидел довольное лицо пожилой женщины.

– Ну что, очнулся, сокол? А то мы уже решили, что ты вечно спать будешь. Ты хоть понимаешь, о чем я толкую? Все лопотал на непонятном языке чего-то. Если понимаешь, кивни головой.

Карл провел языком по сухим губам и ответил:

– Я понимаю вас… Где я? Какой сегодня день? Что со мной?

– Ничего не помнишь? – участливо спросила женщина.

– Сейчас выпьем по сто граммов, и память сразу вернется, – раздался мужской жизнерадостный голос.

Карла тут же затошнило. Женщина подбоченилась и сердито посмотрела на появившегося мужика с косматой бородой.

– Отстань от человека! Выпить да выпить, одно на уме! Не слышишь, он говорит как-то странно, небось точно – иностранец. А они не привыкли пить такими дозами, как ты пьешь.

– Да ладно, – махнул рукой мужчина. – Его мой спирт и спас-то от воспаления легких, не иначе как.

– Говорю, дай человеку сначала поесть. Больше суток же не ел ничего. Ты лежи, милок, а я сейчас что-нибудь соображу на стол, – сказала женщина и засуетилась, бегая по избе.

Вскоре Карл в какой-то холщовой рубашке, которая была явно ему мала в плечах и нещадно трещала по швам, с перевязанной головой сидел за столом вместе с хозяевами дома. Они по очереди представились своему незваному гостю.

– Карл, – ответил он им.

– Имя странное… ты иностранец? – поинтересовалась Надежда, наливая ему большую тарелку щей из квашеной капусты.

– Чех…

– Ты часом не шпион? – озабоченно спросил Тихон, косясь на бутылку с самогоном, стоящую на окне.

– Нет… я приехал в гости.

– И кто же так отдубасил человека?! – всплеснула руками Надежда.

– Я до места не доехал, меня обокрали… – поморщился Карл и рассказал хозяевам дома, что с ним произошло.

– Вот сволочи! – выругался Тихон. – Чуть не убили иностранного гостя! Что теперь о нас в другой стране думать будут!

– А ничего не будут, – подбоченилась Надежда. – Плохие люди они везде есть. Бандиты они и в Африке бандиты. Скажи спасибо, милок, что жив остался.

– Спасибо вам, – сказал Карл, – только мне вас и отблагодарить нечем, все деньги пропали, но мой паспорт был в кармане брюк…

– Если был там, значит, и есть, – успокоила его Надя, – нам чужого не надо.

– Да ерунда какая! Нам ничего не нужно и денег твоих тоже не нужно, – махнул рукой хозяин. – Вот выпьешь со мной за компанию, и ладно!

– Хватит на бутылку коситься, – гаркнула Надежда. – Давай ее сюда, а то изведешься совсем, а ты что сидишь, словно в рот воды набрала?! – досталось и ее дочери.

Лида покраснела.

– Ладно краснеть-то, это же ясно, что Карл к женщине ехал! Так что ты свою губу-то закатай, а то еще не хватало мне единственную дочь за границу отдавать, – высказалась Надежда, грозя пальцем гостю, словно он уже положил глаз на ее красавицу дочь.

– Почему вы решили, что я ехал к женщине? – поинтересовался Карл улыбаясь.

– А ты что, думаешь, мы совсем темные? Туалетными духами кто надушен был, чтобы лучше пахнуть? Ясное дело – на свиданку ехал. Наливай ему, Тихон. За знакомство! Отказать – обидеть хозяев! Вот кого-кого, а иностранных гостей мы еще у себя не принимали! А что?! Нам не стыдно. Не хуже других живем. Все свое, с огорода! – показала на стол рукой Надежда, где стояли кастрюля с горячей картошкой с маслом, соленые огурцы в банке, квашеная капуста, икра из кабачков, помидоров и баклажан и открытая по такому случаю банка тушеного мяса. Карл вздохнул и поднял свою налитую рюмку, он явно не хотел огорчать хозяев дома.