Силиконовое сердце - Луганцева Татьяна Игоревна. Страница 45

– Хотите сказать, что арестованы не все? Взяли только исполнителей, а организатор остался на свободе? – робко предположила Ева, проявляя чудеса дедукции.

– Правильно мыслите, девушка.

– И кто это?

– В тот-то и дело, что мы не знаем. Задержанные преступники говорят, что этот человек им тоже неизвестен. Я склонен им верить. Они сознались во всех мелочах, сдали бы и заказчика, чтобы облегчить себе участь, все-таки они пойдут по статье – покушение на убийство. Преступники не могут даже сказать, кто с ними говорил по телефону, мужчина или женщина. Голос был сильно изменен, пропущен через компьютер и записан на какой-то носитель.

– Что же это такое? – спросила Ева.

– Мы пока не знаем. Эти действия похожи на действия психически ненормального человека.

– Кофе? – спохватилась она.

– Да, пожалуй.

Ева потянулась рукой к ящику в столе, чтобы открыть его и взять ложку. Дима, мгновенно среагировав, прижал ящик коленом. Ева схватилась за ручку и потянула на себя, Дмитрий продолжал удерживать ящик ногой, морщась от боли.

– Дима, позволь, я достану ложку, мне нужно насыпать кофе для гостя, – попросила она его, не ослабляя хватки.

– Ева, ложки закончились!

– Что?!

– Закончились… понимаешь, их больше нет! Ты что, забыла, что пользуешься одноразовой посудой, и сетовала, что ложки закончились?

Ева хлопала глазами и не понимала, что за чушь несет Дима. Внезапно до нее дошло, что неспроста он так себя ведет.

– А!.. Ложки… ну да, только закончились! Точно!! Нет их больше! Надо купить! Придется насыпать вам кофе на глазок… и сахар тоже.

Степан Олегович, молча наблюдавший их перепалку, так и не понял до конца сути происходящего.

– Может, тогда не надо? Не беспокойтесь.

– Ну уж нет! – Ева вошла в раж, чтобы следователь ничего не заподозрил, сыпанула ему в чашку полбанки кофе и столько же сахарного песка. Всю эту термоядерную смесь она залила кипятком и снова инстинктивно потянулась к ящичку, для того чтобы достать ложку и перемешать. Но колено Димы оставалось на месте.

– Да… ложек-то нет! – радостно напомнила она сама себе и принялась раскачивать чашку круговыми движениями, выплескивая ее содержимое на стол и на брюки Степана Олеговича.

– Ой, черт, простите!

– Это вы меня извините… зашел к вам как-то некстати…

Следователь засобирался уходить.

– Может быть, кто-то не поступил в наш институт и теперь мстит всем кафедрам? – озвучила под конец мучившую ее мысль Ева.

– Все может быть… только тогда найти этого человека невозможно, сотни человек ежегодно не поступают в медицинский институт, – с этими словами он распрощался и ушел.

– Я чуть с ума не сошла! – воскликнула Ева и рысью припустила на кухню.

Дима открыл злополучный ящик, и она увидела, как среди ложек и вилок поблескивают драгоценности.

– Это я чуть с ума не сошел, когда ты мертвой хваткой вцепилась в этот ящик! Что о нас подумает Тарасов? Заладили, что ложки закончились, несли всякую чушь…

– Это лучше, чем если бы он обнаружил бриллианты среди столовых приборов! Я бы не смогла его убедить, что таким образом прячу семейные драгоценности, – парировала Ева.

– Особенно если половина из них числится в розыске, – согласился и он.

Ева содрогнулась.

– Все-таки, Дима, как только ты появился в моей жизни, я встала на криминальную дорожку. Хочу угостить следователя кофе, а у самой в комнате сидит человек, которого накануне собственноручно стукнула ножом и потом помогала зашивать в морге. А кухонный ящик набит украшениями, неизвестно с кого снятыми…

Ева не успела закончить свой бурный монолог, как в дверь позвонили.

– Что же это такое? – вздрогнула она.

– По-моему, начинается то же самое, что и в Болгарии. Нам не дадут остаться наедине. Весь мир, так сказать, против нас.

Ева открыла дверь и схватилась рукой за сердце, стараясь не упасть. На нее, как всегда исподлобья, смотрел взлохмаченный и неряшливо одетый Иван Костов.

– Вы?! Не может быть!! Что вы-то тут делаете?!

– Ого! А как же хваленое русское гостеприимство? – спросил болгарский полицейский, прищурив глаз.

– Простите, – смутилась Ева, – проходите, пожалуйста… Дима!! К нам гости! Не поверишь, это наш старый знакомый Иван Костов из Болгарии! – закричала она не своим голосом.

– Оглушила совсем… – поежился Иван.

– Слышу! – вышел из кухни Дмитрий, прихрамывая и протягивая руку для приветствия Костову. – Давайте сразу пройдем в комнату… как говорится, от греха подальше, – подмигнул он Еве.

– И вы здесь? – то ли удивился, то ли огорчился полицейский.

– Что же это такое, Ева? Сегодня я явно не пользуюсь спросом у населения, все мужчины, увидевшие меня у тебя дома, как-то очень уж расстраиваются.

– Да нет, я просто… – почесал затылок Иван Костов. – Вы же родственники, вы можете жить вместе.

Ева и Дима не стали разубеждать его в обратном, так как из их длинных и путаных объяснений тот вряд ли что-нибудь понял, но зато посчитал бы их обманщиками, а то еще и преступниками. Полицейский развалился в кресле. И без того короткие брюки задрались еще больше, являя миру разные носки и по узору, и по цвету.

– Ой, жениться вам надо, Иван, – вздохнула Ева.

– Так вот… приглядываю себе жену, – ответил он и кинул быстрый взгляд на нее.

Впрочем, от Димы не ускользнул этот момент, и он пожалел, что сразу не признался, что он не брат Еве.

– Как вы оказались в Москве? – спросила хозяйка дома, присаживаясь напротив. – Уж не по нашу ли душу вернулись следом?

– Не совсем по вашу… Я приехал на дорасследование… Оказывается, смерть вашего знакомого Глеба была не совсем несчастным случаем.

Знак вопроса появился в глазах собеседников.

– Несколько месяцев назад в Москве аналогичным образом погибла девушка из Болгарии. Ее тело было доставлено на родину, то же заключение экспертов, та же нелепая смерть от того, что она якобы подавилась. Расследование прекратили, так как решили, что это несчастный случай. Теперь дело вашего Глеба тоже попало в нашу центральную лабораторию, и была установлена та же причина смерти.

– Его уже захоронили, мы знаем, – сказала Ева.

– Вот! А сравнив результаты обследования с данными смерти болгарской девушки, эксперт озадачился их полной идентичностью. Глеб связан с Кристиной, и эта болгарская девушка тоже связана с ней – это установленный факт. Вот мы и подумали…

– Как, Кристина была связана с болгарской девушкой? – спросил Дима.

– Они обе лечились в Москве в одном медицинском центре от ВИЧ-инфекции, и эта девушка собиралась поступать в медицинский институт, их видели вместе. Впрочем, Кристина это и не отрицает, я уже говорил с ней.

– У Кристины СПИД? – изумилась Ева. – Какое несчастье!

– А вы не знали? Я думал, что вы в курсе этого, ведь вы навещали пострадавших женщин в нашей больнице?

– Женщин?

– Кристину и Татьяну.

– Не хотите ли вы сказать, что и… – замерла на полуслове Ева.

– Не знаю, как в ваших больницах, а у нас все поступившие пациенты обязательно проходят контроль на венерические инфекции и СПИД. У обеих пострадавших был обнаружен вирус иммунодефицита.

Ева не ожидала такого поворота событий.

– Боже мой! А они об этом знают?

– Почему вы спрашиваете? Конечно, знают.

– Почему Таня мне ничего не сказала?! Она же была моей… она и есть моя подруга!

– Ну, уж этого я не знаю… Я приехал сюда по собственной инициативе, чтобы с российскими коллегами выяснить некоторые подробности этих случаев, провести дополнительные анализы.

– А ведь в Болгарии были и Татьяна, и Кристина… – задумался Дмитрий.

– Заодно мне нужно с ними встретиться тоже еще раз, – сообщил полицейский и, несколько смутившись, добавил: – Ева Дмитриевна…

– Просто Ева.

– Ева, не совершите со мной экскурсию по Москве? Я здесь очень давно не был и вижу, что многое изменилось.

– С удовольствием. Где вы остановились?