Высокий блондин без ботинок - Луганцева Татьяна Игоревна. Страница 44

– Вот, Надежда, работай. Я все беру на себя, да и Марко не будет возражать.

Надежда уселась в удобное кожаное кресло с какими-то кнопками на ручке, видимо, оно было с подогревом и массажем. Надежда включила ноутбук Марко и вошла в Интернет. Антония тихонько удалилась из кабинета со словами:

– Я попрошу Мартину принести тебе кофе и десерт.

– Премного благодарна.

В это время Виктория с равной периодичностью то рыдала на плече Марко, то начинала его неистово бить сжатыми кулачками в грудь. Ему стоило немалых трудов привести ее в чувство. Виктория рыдала, сидя на кровати в гостевой комнате, закрыв лицо руками, и проклинала все на свете.

– Виктория, успокойся. Я виноват, знаю, что недостоин прощения, но ничем не могу помочь.

– Как ты жесток! Я-то, грешным делом, думала, что приеду сюда, смягчу твое сердце. Возможно, ты передумаешь и пожалеешь, что бросил меня. Хоть я и уверила твою маму, что не питаю надежд и не буду предъявлять к тебе претензий, но, конечно, я рассчитывала на другой прием… Ты уже с другой женщиной обедаешь в тихой домашней обстановке. Я как увидела эту идиллию, так и завелась!

– Еще раз говорю: если хочешь остаться у меня доме, не трогай Надежду, – предупредил ее Марко и несколько раздраженно добавил: – И вынь ты этого омара из своих волос!

Глава 19

Надежда, добравшись в Интернете до анкет знакомства Милы и Аллы, вывела их на экран и стала сравнивать. Она искала связь между двумя этими женщинами, пропавшими в Италии. «Что же в вас может быть такого, что подвигло маньяка обратить на вас внимание? – думала Надя. – Обе примерно одного возраста, но не похожи друг на друга… Алла брюнетка, Мила блондинка, и все-таки они чем-то похожи… Обе интеллигентные, скромные, грустные какие-то, то есть неулыбчивые… Что они тут пишут-то? Обе хотели серьезных отношений… Это понятно… Обе пишут, что у них нет семьи. Минуточку! Что значит нет семьи? Как это нет семьи? У Милы же есть мама, и у Аллы, насколько мне известно, тоже. Дурочки, вот они и подписали себе смертный приговор… Нет семьи! Они-то имели в виду, что не замужем, а маньяк решил, что они одиноки, а следовательно, никто их не будет искать. Ой, девочки… Почему же я уверена, что к вашему исчезновению имеет отношение этот скользкий тип Владимир? Психотерапевт… Профессионал своего дела. Это точно, глаза как буравчики, и ледяное спокойствие, объегорит любого. Нет, я точно должна обследовать его сад, который с виду совсем неприступен, на это и рассчитано. Дом обыщут, а кто полезет в эти непроходимые колючки? Я! Да, я полезу туда и найду свежевскопанную землю, отмечу это место и приведу туда Джузеппе. Черт! Я же заранее предполагаю, что Милка уже зарыта в землю. Но почему-то мне ничего другого в голову не приходит. Да, пожалуй, этим я и займусь. Если у Владимира никто не спрятан в доме, значит, не все чисто в саду.

Надежду переполняла решимость, она поблагодарила Мартину, принесшую ей на подносе чашку с кофе, сахарницу и кусок аппетитного десерта на тарелке, но даже не притронулась ни к чему.

«Идти лучше вечером, вернее, к ночи, то есть сейчас», – подумала Надя и обратилась к Мартине:

– Могу я попросить садовые ножницы, резиновые сапоги и фонарик? Эти вещи есть в доме? – спросила Надя, уже приготовившись к ненужным расспросам, для чего ей это понадобилось.

К ее удивлению, Мартина кивнула и, не задав ни одного вопроса, удалилась из кабинета Марко. Надежда выпила жадными глотками кофе и скользнула взглядом по книгам Марко. Она не являлась специалистом в этом вопросе, но поняла, что некоторые из них были настоящими раритетами.

В кабинет вошла Мартина и с непроницаемым лицом положила на стол фонарь, садовые ножницы и галоши, пояснив, что сапог нет или они такого размера, что Надя утонет в них с головой.

– Премного благодарна! – поблагодарила Надежда.

Мартина, так и не задав ни одного вопроса, удалилась.

«Вот это прислуга, я понимаю!» – подумала Надежда с удовольствием и, прижав свою добычу к груди, рванула к себе в комнату, забыв выключить компьютер. В своей комнате Надежда метнулась к куче одежды, которую ей принес Марко. Через пять минут она для своей опасной вылазки выбрала длинный просторный сарафан темного цвета с кармашками.

«Так, что у нас тут? Стопроцентный лен с тонкой ниткой люрекса, производство Италия, фирма «Версаче». «Версаче»? Дорогая марка. И вероятно, этот сарафан не предназначался для того, чтобы продираться сквозь заросли и копаться в земле…» Но Надежда твердо облюбовала его, потому что он был удобный, незаметной расцветки и с большими карманами.

«А Марко мы не скажем, – решила она, – зачем ему расстраиваться, пусть он утешает свою Викторию. Кстати, неплохо я ей дала отпор, пусть знает. Если я маленькая, то это еще не значит, что во мне нет силы».

На белую футболку Надежда надела сарафан, положила в карман фонарик и садовые ножницы, а ноги сунула в черные галоши. Растрепанные, непокорные волосы Надежда скрутила в тугой узел. Осторожно выглянув из комнаты, она поспешила на выход. Мягкая резина галош скрадывала шаги. Надежда сбежала по ступенькам на первый этаж, вышла на большое мраморное крыльцо и осмотрелась. «Да, то ли в этом доме действительно мало народа, то ли дом слишком большой, что они в нем рассредоточиваются и никого не видно», – подумала Надежда. Она пробежала по аллее кипарисов и выскочила на дорогу. Адрес Владимира она держала при себе. На улице уже становилось темно, но прохлады это не принесло, хотя Надежду трясло, словно от холода. Она вытянула руку, воровато оглядываясь, и стала ждать машину. Она старательно вытягивала руку в надежде остановить машину.

Надежда искренне не понимала, почему до сих пор никто не остановился. Фары выхватывали ее одинокую фигуру, явно не представляющую никакой опасности, но машины упорно не хотели останавливаться. Она уже начала заметно нервничать, когда все-таки один автомобиль с откидным верхом мягко остановился около нее.

– Иностранка? – спросил молодой парень в черной футболке с аппликацией черепа на груди и надписью на английском языке.

– Русская, – подтвердила Надежда.

– Сразу видно, здесь так машины не ловят.

– Да? – удивилась Надя.

– Вас сочтут за проститутку, – прищурил глаза парень, внимательно осматривая ее. На нем болтались какие-то цепочки с лейблами, в салоне машины играл модный клубный «музон», волосы его были сильно залачены, и вообще чувствовалось, что этот парень относится к продвинутым слоям молодежи.

– Я не проститутка, – быстро ответила Надя.

– Тогда надо в следующий раз вызывать машину из дома или отеля, то есть такси, – пояснил парень, вылезая из машины и открывая перед Надей дверь.

– Мне надо было смыться без шума, – пояснила ему Надежда.

– Понятно, – хмыкнул парень.

Он захлопнул за Надей дверь, запрыгнул в машину и сел за руль. Машина сорвалась с места, словно стрела, выпущенная из лука. Дух захватило, кровь закипела в жилах, а дующий в лицо ветер не давал Надежде вдохнуть воздух в легкие.

– Класс! – только и смогла выкрикнуть она.

Парень довольно улыбался, мчался он на огромной скорости. Темные горы проносились мимо Нади своими горбами на фоне темно-синего неба. Внезапно до ее сознания дошла одна ужасающая мысль. Ведь она не сказала этому парню, куда ее везти…

– А куда мы едем? – повернула она к нему встревоженное лицо.

– На дискотеку панк-пати, – невозмутимо ответил тот.

– Какое пати? – вздрогнула она, подумав, что не совсем поняла его английский, и доставая садовые ножницы из кармана. – Не смей ко мне приставать и даже думать о чем-то плохом!

Парень резко затормозил.

– А разве ты не туда едешь? Я думал, что девица в сарафане за несколько тысячу долларов и галошах на босу ногу может ехать только на сборище панков. Потому и тайно, что там творятся жуткие вещи: кокаин, групповой секс, оргии до утра… Я сам не был, мне рассказывали. Так ты едешь не туда?!