Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями) - Бернс Джеймс Макгрегор. Страница 87

Во-первых, президент в своем послании от 7 сентября задал конгрессменам выволочку за сопротивление налоговой политике и программе стабилизации цен на сельскохозяйственные продукты. Это сопротивление, по его словам, «достигло уровня, угрожающего экономике в целом». Затем он представил эту опасность в еще более драматическом свете, перечислив в коротких параграфах конкретные примеры инфляции: упомянул цены на свиные отбивные, масло, апельсины, картофель, кукурузу, овес, рожь. Предупредил, что нельзя стабилизировать зарплату, пока растут цены на продовольствие; необходима «всеобщая стабилизация цен, зарплаты и прибыли». После этого Рузвельт сделал неожиданный ход:

«Мы не сможем удержать цены на продукты и одежду на нынешнем уровне после 1 октября. Нет гарантий, что стоимость жизни не будет расти и после этой даты.

Поэтому я прошу конгресс принять законы, которые позволят президенту стабилизировать стоимость жизни, в том числе цены на сельскохозяйственные товары...

Я прошу конгресс сделать это до 1 октября. Если к этой дате вами ничего не будет сделано, я возьму на себя ответственность, имея обязательства перед народом, принять меры к тому, чтобы военные усилия не сопровождались экономическим хаосом.

В случае, если конгресс откажется действовать, причем сообразно обстоятельствам, я приму на себя такую ответственность и буду действовать сам.

Когда стабилизируются цены на сельскохозяйственную продукцию, можно будет стабилизировать и зарплату. Я сделаю это...»

Как обычно, президент приберег наиболее весомые аргументы для вечерней беседы у камелька. Начал он с рассказа о пилоте американского пикирующего бомбардировщика, который обещал «ради тех, кто дома» угодить своими бомбами прямо в полетную палубу японского авианосца и погиб, пытаясь выполнить свою задачу, в Коралловом море. Президент посему наградил пилота медалью «Честь конгресса».

— Вы и я — «те, кто дома», ради нашей защиты сражался мужественный пилот и неоднократно рисковал жизнью. Что делаем мы, «те, кто дома», чтобы выиграть войну?

Ответить на такой вопрос можно лишь признанием, что мы делаем для этого недостаточно.

Если конгресс будет бездействовать, снова предупредил президент, то он возьмет на себя ответственность предотвратить «экономический хаос».

— Это самая тяжелая война в истории. Нам не следует оставлять будущим историкам исследовать, достойны ли мы оказались встретить этот беспрецедентный вызов. Мы ответим на этот вопрос сейчас, и ответом будет «да».

Через несколько дней репортер задал президенту вопрос, который задавали друг другу многие американцы в Вашингтоне:

— Если окажется, что 1 октября ваш законопроект против инфляции будет обсуждаться в конгрессе, но его не примут, станете ли вы в этом случае ждать, чтобы дать им еще один шанс?

— Какое слово в вашем вопросе первое? — спросил президент репортера.

Тот произнес фатальное «если». Рузвельт не собирался полагаться на случай, он вел свою игру. Вызвал из Техаса Рэйберна и попросил его находиться под рукой в течение недели.

Чувствуя себя неуютно под градом обличений и ультиматумов главы исполнительной власти, конгрессмены уныло занялись обсуждением антиинфляционной программы. В течение недели им были представлены законопроекты, состоялись слушания, члены обеих палат близко познакомились с антиинфляционными мерами. И снова фермерские группы встали на пути законодателей, как сборщики пошлин. Они требовали пересчета цифр паритетного соглашения, что привело бы к росту цен на сельскохозяйственные продукты. Рузвельт публично осудил это требование. На очереди было президентское вето и использование чрезвычайной экономической власти. Однако умеренные сенаторы состряпали компромиссное решение по паритетному соглашению и делегировали президенту дополнительные полномочия по регулированию цен на продукты. Законопроект в окончательном виде предусматривал другие протекционистские меры для фермеров. Конгресс утвердил законопроект 2 октября, и президент, хотя и не вполне удовлетворенный, подписал его в тот же день.

Пришлось ожидать еще три недели прохождения в конгрессе законопроекта о налогах, к тому же разочаровывающего. По оценке министерства финансов, эта мера обеспечит сборы в казну лишь на 7 миллиардов долларов. Закон сокращал число лиц, освобожденных от налогов; немного снизил максимальный добавочный подоходный налог на индивидуальные доходы; в умеренной степени — на максимальный доход корпораций и значительно — на максимальную норму сверхприбыли; увеличил число акцизов на предметы роскоши и редкие товары. Рузвельту ничего не оставалось, как подписать законопроект. Он шутливо заметил Моргентау, что с трудом прочитал его, потому что ничего в нем не понял. Министр финансов сокрушался по поводу начала тотальной налоговой войны.

Президент нашел надежного человека для проведения в жизнь своей стабилизационной программы — судью Джеймса Бирнса, непреклонного переговорщика и функционера, которого Рузвельт годом раньше назначил членом Верховного суда. Либералов обеспокоили его прошлая принадлежность к влиятельным политическим кругам юга и ярко выраженный консерватизм, но Рузвельт ориентировался на высокое мнение о Бирнсе Франкфуртера и рекомендацию Гопкинса, который считал, что «Джимми лоялен, сведущ, способен выносить самостоятельное суждение, имеет политическое чутье». Бирнс переехал в новое, восточное крыло Белого дома в качестве директора Агентства по экономической стабилизации. Вскоре он говорил Гопкинсу улыбаясь:

— Я хочу предложить тебе, Гарри, держаться подальше от моих дел.

В бурные периоды экономической и социальной ломки в Америке особенно уязвимы были четыре категории населения — промышленные рабочие, негры, этнические группы и женщины. Все эти группы в 1942 году переживали превратности критического характера, их зависимость от федерального правительства усилилась, прямо и косвенно они обращались за помощью к президенту.

Разумеется, женщины отнюдь не принадлежали к части населения, наиболее пострадавшей в период войны. Надели форменную одежду женщины, служившие в разных видах вооруженных сил; брюки — те, кто работал на военном производстве. К середине года многие женщины пошли на заводы, замещали мужчин в качестве водителей грузовиков, операторов сложных станков и механизмов. Приносили домой зарплату, увеличивая семейные доходы и общественные траты. Число женщин-рабочих выросло за год после Пёрл-Харбора почти на 2 миллиона. На президента производили сильное впечатление во время инспекционных поездок встречи с большим числом женщин-рабочих. Он не раз вспоминал о женщинах, выполнявших разные виды работ на заводах, которые ему приходилось посещать.

Потребность в рабочей силе в период войны способствовала росту доходов миллионов тружеников — мужчин и женщин. Решения Национального совета по труду в военной промышленности по вопросу заработной платы значили гораздо меньше, чем заключение огромного числа трудовых договоров на военных предприятиях и возросшая конкуренция в трудовой сфере. Рабочие и их профсоюзы добивались большего влияния на производственные решения. В апреле президент передал все функции по обеспечению рабочей силой военной промышленности от Управления труда СВП вновь созданной Комиссии по рабочей силе на военных предприятиях. В самом СВП он учредил новое Управление по труду в промышленности, которое служило Нельсону источником информации о трудовых отношениях и новых идеях в этой области. Сидни Хиллмэна, часто болевшего и подвергавшегося критике со стороны старых профсоюзных соратников, освободил от своих обязанностей. Рузвельт попытался утешить его тем, что предложил место советника президента по трудовым вопросам, но бывший профсоюзный лидер, обиженный и недоумевавший в связи с непонятной, как ему казалось, утратой доверия со стороны президента, предпочел вернуться в свой профсоюз — «Объединенные рабочие трикотажной промышленности». Управление по труду в промышленности, новый руководитель которого должен был контактировать с АФТ и КПП, само по себе большой роли не играло и сталкивалось с серьезной критикой со стороны профсоюзов, но способствовало росту требований профсоюзов о большем участии в принятии решений по развитию военной промышленности. К концу 1942 года объединенные комитеты представителей профсоюзов и предпринимателей действовали во многих отраслях промышленности и на многих уровнях.