Раздолбаи. (Работа по специальности) - Лукин Евгений Юрьевич. Страница 4

«Да нет там никого! – внезапно озарило Ромку. – Сидит себе где-нибудь перед распределительным щитом и балуется с выключателями, а мы тут с ума сходим!..» Но обрадоваться своей остроумной, в общем-то, догадке он так и не успел: из прозрачно-жёлтого окна пришёл звук – кто-то обо что-то споткнулся и вроде бы даже сказал: «Ух!..» Далее, судя по всему, замер и, выждав с минуту, двинулся обратно, откуда прибыл…

– Чего-то ищет… – обмирая, сообразил Ромка, и в этот миг свет погас вообще. Дом снова стоял пустой и тёмный.

– Орать-то зачем? – злым придушенным шёпотом осведомился Василий.

– А я орал? – огрызнулся Ромка, тоже шёпотом.

Подождали, не вспыхнет ли где ещё окошко. Не вспыхнуло. Пятиэтажка тонула в вечных сумерках огромного зала серой издырявленной чёрными проёмами глыбой. Василий хотел вернуть пистолет в кобуру, но раздумал.

– А ну-ка давай ещё с той стороны посмотрим, – сказал он. – Может, он как раз там сейчас и шарит… Да спрячь ты, на хрен, свою трубку! Стрелять из неё, что ли, собрался?

Ромка взглянул на свою правую руку, смутился и, запихнув изувеченную трубку микрофоном в карман джинсов, подобрал с пола отломанный от летающей тарелки металлический стержень с зеркальным бруском на конце.

Угол миновали благополучно, но, когда проходили мимо второго окна, кто-то из чёрного провала внятно произнёс: «Бу!» – и обоих отбросило от дома шагов на пять.

Луч фонарика канул в окно, как в колодец.

– Вроде никого… – пробормотал Василий.

– Может, показалось? – с надеждой спросил Ромка.

– Обоим, что ли?.. – Василий ощупал лучом торец дома, ругнулся и убрал свет.

Одолеваемые самыми нехорошими предчувствиями, двинулись дальше. Василий с пистолетом – чуть впереди, а чуть поотстав – Ромка со стержнем. Вылитый индеец на тропе войны. Шли боком, как бы ожидая всё время нападения с тыла.

– Стоп! – тихо скомандовал Василий, вглядываясь во что-то под ногами. – Это ещё что за чертовщина?..

Впереди, в трёх шагах, на сером покрытии лежал овальный отсвет. Из окна он никак падать не мог – иначе он был бы вытянут в другую сторону. Присев, Василий провёл над светлым пятном рукой, но тени растопыренной пятерни в пятне не обозначилось.

Поглядели с тревогой друг на друга. Ромка высвободил из кармана исковерканную трубку и движением, каким обычно подбрасывают хворост в костёр, кинул её в центр овала. Обрывок телефонного провода больно хлестнул по лодыжкам – трубка исчезла, даже не долетев до покрытия. Оба отпрянули.

– Так… – сипло проговорил Василий. – Будем знать…

Внимательно глядя под ноги, они добрались до угла и вышли за дом. Ни в одной из квартир, обращённых окнами в эту сторону, света не было. Зато по серому покрытию здесь и там беспорядочно разбросаны были всё те же овальные светлые пятна, как будто штук пятнадцать невидимых карманных фонариков освещали пористый похожий на пемзу пол.

– Капканы… – еле выговорил Ромка.

Василий мрачно кивнул.

С прежними предосторожностями они вернулись к подъезду.

– Одно из двух, – угрюмо подытожил Василий. – Или он, зараза такая, сейчас за нами следит, или я не знаю что… Ну не спать же он лёг, в конце-то концов!

Они огляделись ещё раз. До мерцающего леса колонн было очень далеко. Пятиэтажка была рядом.

– Может, до утра подождать? – жалобно сказал Ромка.

– Мы ж под крышей, – напомнил Василий. – Какое тут может быть утро?

Он помолчал, явно на что-то решаясь.

– Значит, так… – заговорил он наконец. – Возвращаемся на угол, будто идём обратно, потом резко влево – и вдоль стены к парадному…

Оказавшись под бетонным козырьком, который впрочем, кажется, бетонным не был, Василий включил фонарик. Неровное волокнистое кольцо света медленно скользнуло по стенам короткого коридорчика, выхватило в глубине его пяток ступеней, площадку, затем вернулось и, облизав косяки, снова провалилось в глубину подъезда.

– Это не мы строили, – глухо проговорил Василий.

– Ага… – сдавленным эхом отозвался из-за плеча Ромка.

Дверей в парадном не было и, судя по отсутствию петель, не предполагалось. Но главное, конечно, не в этом. Вблизи здание поражало небывалой чистотой отделки и какой-то… наготой, что ли… Нигде ни карниза, ни выступа, порожка вот даже нет… Вдобавок возникало ощущение, что пятиэтажка эта вся выточена из единой глыбы. Да, наверное, Василий был прав: здание строили не люди.

– За улицей последи, – негромко приказал он, видимо, подразумевая другие подъезды, и осторожно перенёс ногу через несуществующий порог. Стоило ему это сделать, как в глаза ударил свет, и что-то с нечеловеческой силой ухватило левую руку Василия повыше локтя.

Он шарахнулся назад и вправо. Подъезд вновь провалился во тьму.

– Вот как звездану промеж фар! – прошипел Василий, в самом деле занося рукоять пистолета. – Чуть не застрелил тебя, дурак!..

Ромка отпустил локоть и, кажется, хихикнул. Василий, не поверив, посветил спутнику в лицо и увидел, что оно и впрямь перекошено диковатой улыбкой.

– Так страшно ведь… – с нервным смешком объяснил Ромка.

Василий двинулся на него, выпятив челюсть.

– А трубку? – севшим от бешенства голосом проговорил он. – Трубку из автомата выдирать – не страшно было?..

Ромка убито молчал, и Василий снова повернулся к подъезду. Шагнул – и помещение исправно озарилось ровным, довольно ярким светом.

– Ну ясно… – проворчал Василий. – Хоть с этим разобрались…

Он внимательно изучил голые стены, потолок и остался в недоумении: лампочки нигде видно не было и откуда изливался свет – непонятно. Посмотрел, куда падает тень, и убедился, что не падает никуда, а расплывается из-под ног смутным пятном сразу во все стороны.

– Всё спокойно? – спросил он оставшегося снаружи Ромку.

Тот, спохватившись, огляделся и ответил, что всё спокойно. Василий продолжал осмотр помещения. Лестница ему, судя по выражению лица, решительно не понравилась: во-первых, без перил, во-вторых, ступеньки. Они были строго прямоугольные, без скруглений – тоже, короче, подделка…

– Слушай, – сказал Василий, и голос его гулко прозвучал в пустом подъезде, – а ведь, похоже, до нас здесь людей вообще не было…

– Почему?

Вместо ответа он обернулся и указал глазами на девственно чистые стены: нигде ни рисунка, ни надписи, ни даже копоти от прилепленной к потолку спички…

– А из окна тогда кто пугал?

– А хрен его знает… – Василий поставил ногу на первую ступеньку – и тут же осветился следующий пролёт, но зато погас свет в коридорчике. Погас и вспыхнул снова – это в подъезд вошёл Ромка.

– Я там один не останусь! – решительно предупредил он.

– А я тебя одного и не оставлю! – буркнул Василий. – Тебя только одного оставь…

На площадку смотрели три дверных проёма. Свет вымывал из них черноту где-то на метр, не больше. Те же идеально прямые углы, то же отсутствие петель, равно как и деревянных косяков с притолокой.

– Может, по первому этажу сначала? – затосковав, предложил Ромка.

Василий подумал.

– Нет, – решил он наконец. – Свет был на втором – значит, и пойдём на второй.

Они поднялись на второй этаж, где их ждали точно такие же проёмы в точно таком же количестве.

– Это налево, – определил Василий и посветил фонариком в левую дверь. – А ты пока за остальными приглядывай…

В квартирах шевелился мрак, и Ромка безрадостно взглянул на свой жалкий томагавк.

– Вва!.. Вва!.. – замогильным голосом пугнули из левого проёма, и Василий не раздумывая бросился на звук. Оцепеневший Ромка видел, как в озарившейся комнате его спутник чуть присел и сделал круговое движение, беря на прицел что ни попадя, после чего выпрямился в растерянности и опустил руку с пистолетом.

Брать на прицел и впрямь было нечего. В совершенно голом квадратном помещении (прихожая почему-то отсутствовала) одиноко раскинулось огромное двух-, чтобы не сказать трёхспальное, ложе. Пустое. Предмет роскоши вызывающе сиял полировкой и выложен был нежно-упругими на вид квадратами, обитыми чем-то дорогим и ласкающим глаз.