Зона справедливости - Лукин Евгений Юрьевич. Страница 28
– Хм… – озадаченно сказал Колодников. – На такси?
– На личной машине прокурора области, – сообщила она со смешком. – Сынок его разрешил по старой дружбе. Тоже наш клиент… Пойду, что ли, чай заварю…
Она повернулась к выходу из комнаты-шкатулки, причем, как показалось Алексею, нарочито замедленно. Да еще и это равнодушное, лениво оброненное «что ли»… Дескать, толку от тебя, Алексей Колодников…
Колодников по возможности бесшумно снял очки, поднялся и, сделав неслышный шаг по ковру, обнял круглящиеся под мохнатой мохеровой кофточкой широкие плечи хозяйки. Как там в анекдоте о поручике Ржевском?.. «Мадам, разрешите вам…» Сейчас развернется – и ка-ак заедет по морде… Нет, кажется, не заедет…
– М-мила… – страдальчески промычал он, пытаясь пролезть с фланга голой, без очков, физиономией под обильные рассыпанные по мохеровому плечу волосы. – М-мила… Н-никто не понимает… Только ты…
Хотелось бы знать, что за сволочь придумала застегивать лифчики с помощью крючков! Просто в глаза посмотреть этому изобретателю!.. Хотя, вполне возможно, какая-нибудь старая дева: не повезло с мужиком, пошла в модельерши… Были ведь раньше с пластмассовыми застежками, на липучках наконец, черт возьми!.. Да… Давненько, давненько не изменял Колодников Александре… Стыд головушке – забыл, как женщину распрягать!.. С женой-то оно проще: нырь в койку – а она уже там раздетая…
Местом грехопадения, несомненно, должен был стать все тот же широкий плоский диван, занимавший добрую четверть комнатенки. Мила, сияя ягодицами, задернула шторы, проверила дверь, и Алексей сообразил наконец, что все еще стоит в полной экипировке… В конвульсиях вылез из свитера, рванул рубашку… Мила уже шла на него с остановившимися и вроде бы растерянными глазами. «И все завертЕ…» – с замиранием успел подумать он, даже здесь не обойдясь без цитаты.
Главное: сразу же не ударить в грязь лицом… И Алексей старался как мог, вкладывая в старания все свои силы и опыт, почерпнутый, впрочем, большей частью из порнофильмов, нежели из личной практики, поскольку Александра разнообразия в делах постельных давно уже не одобряла… Довел ли он Милу до оргазма, осталось для Колодникова загадкой. Представлений со стонами она ему не устраивала, просто время от времени закрывала глаза и выдыхала: «Афф…» То ли было, то ли не было… С этими женщинами вообще трудно что-либо сказать наверняка…
Распавшись, они какое-то время лежали рядом на непонятно когда постеленной, теперь же сбившейся и скомканной простыне – приходили в себя. Потом диван слегка дрогнул, и над Колодниковым склонилось чуть размытое лицо Милы.
– Ну что?.. – услышал он ее шепот. – Легче?..
– Да… – истово выдохнул Алексей. – Спасибо…
Она слабо шлепнула его пальцами по губам.
– Никогда не благодари и не извиняйся в постели…
– Хм… – озадаченно отозвался он.
Ну, извиняться – еще понятно… Хотя нет… Тоже не понятно… А впрочем… Да у каждого свои заскоки! Не велят – не будем…
Солнечный свет, увязнув в темно-красных шторах, наполнял комнату-шкатулку смутным нежно-розовым сиянием. Воздух стал заметно чище – видимо, пирамидка дотлела до основания. Из форточки тянуло холодком, но это было даже приятно… Крабообразно растопырившиеся на столе очки Колододникова изображали усиленную мыслительную деятельность – в линзах перекатывались розоватые отсветы колеблемых сквозняком штор…
– Телефон надо подключить… – пробормотала Мила и, сев, дотянулась до розетки.
С ума сойти! Постелила простыню, отключила телефон… Когда успела? Пока он вылезал из штанов?.. Нет, ну вот как это у них все так получается?..
Как бы отвечая на его незаданный вопрос, Мила поднялась с дивана и меньше чем за полминуты произвела массу мелких дел, в том числе извлекла откуда-то вторую непочатую бутылку «Траминера». В сомнении поглядела на Алексея.
– Или не стоит?.. Тебе еще на работу сегодня идти?
Колодников прислушался к ощущениям и к удивлению своему обнаружил, что почти трезв.
– Откуда это?.. – полюбопытствовал он и не в силах приподнять голову от подушки (Боже, еще и подушку подкинуть успела!) указал на бутылку подбородком.
Мила тихонько рассмеялась.
– Когда ты коньяк принес, Иришку чуть удар не хватил… Ну мы с ней от Кирюши и припрятали… Так ты в фонд сегодня идешь или нет?
– Нет, – помрачнев, бросил Колодников. – И пусть хоть одна сволочь слово скажет!..
– Ну и отлично!.. – обрадовалась Мила и, кажется, вполне искренне. – Ты поспи немного, если хочешь…
В этот момент ожил телефон. Подключили на свою голову…
– Фирма «Эдем» слушает… – Ничуть не стесняясь ослепительной своей наготы, Мила стояла вполоборота к Колодникову. – Насчет работы?.. В смысле – охранником или шофером?.. Кем? Девушкой по вызову?.. – Она прыснула и, повернувшись к Алексею, сделала большие глаза. Впрочем, они у нее и так были не маленькие. – Молодой человек, наша фирма «голубых» не обслуживает… Ах, это вы какую-то свою знакомую хотите пристроить… Что?!
Услышав последнее восклицание, Колодников встревоженно приподнялся на локте и был поражен тем, как изменилось лицо Милы. Скорпиона давят с таким лицом, с каким она слушала трубку.
– Да вы сами-то понимаете вообще… – медленно цедя слово за словом, снова заговорила она, и Алексей уже и голоса ее не узнал, – на какую работу вы хотите устроить свою жену?.. Что значит «а чо»?.. Ты! Урод! Больше сюда не звони, понял?.. Позвонишь – скажу ребятам: приедут – опустят!.. У меня твой номер – на табло…
Мила бросила трубку, постояла, тяжело дыша.
– Боже, какой только мрази не бывает на белом свете!.. – обессиленно сказала она, помотав головой, отчего волосы ее снова рассыпались по плечам. Нахмурилась и, сорвав с горлышка бутылки акцизную марку, взяла со стола штопор.
Глава 11
С опером Колодников столкнулся на подходе к кабинету. Коридоры райотдела милиции были угрюмы и сумрачны, поскольку пролегали в самой толще здания, так что сиянье дня проникало туда лишь с лестницы да из двух торцовых окон. Тускло-желтые панели и старый коричневый линолеум съедали свет уже в десятке шагов от окна. Ртутная лампа, мигающая в середине коридора (остальные не горели вообще), тоже мало способствовала ясному различению жизненно важных предметов – таких, например, как двери и обозначенные на них номера. Поэтому опер Геннадий Степанович поначалу явился Колодникову на фоне оконного проема в виде движущегося навстречу силуэта – темного, смутного, коренастого.
Опознать его удалось лишь в тот самый миг, когда они почти уже разминулись.
– Геннадий Степанович!..
Опер обернулся, всмотрелся, сухо поздоровался.
– Геннадий Степанович! – потрясая вчерашним номером «Городских ведомостей», негромко, но с чувством возопил Колодников. – Ну что же это, а?..
– Чего там? – отрывисто спросил тот, коротко взглянув на сложенную гармошкой газету.
– Да пишут уже про меня!.. – плачущим голосом объяснил Алексей. – Вы ж меня под пулю подводите!.. Ну зачем же так делать-то?.. Программист, группировка…
Опер озадаченно нахмурился.
– Ну-ка… – пробормотал он, забирая «Ведомости». Отступил к бестолково помигивающей лампе дневного света и, напряженно прищурившись, всмотрелся в указанную Колодниковым заметку.
– Ни черта не видно… – с досадой сказал он. – Вы – к следователю?
Колодников остолбенел.
– Ну вы же мне сами вчера… повестку-то…
– Да помню, помню…
Опер что-то прикинул, посмотрел на часы.
– Значит, так, Алексей Петрович… – глядя куда угодно, только не на Колодникова, сказал он. – Следователь сегодня с тобой говорить не будет. А что касается заметки… Ну-ка, пойдем, разберемся!..
Сопровождаемый по пятам Алексеем, опер вернулся в конец коридора, где достал из кармана ключ и отпер дверь кабинета – не того, что был обозначен в повестке. Войдя, указал Колодникову на стул, сам же занял рабочее место и, распластав газету на столе, углубился в чтение.