Любовь как океан - Беррингтон Джоанна. Страница 31

В суете и разговорах молодой женщине удалось немного отвлечься от душевных терзаний. Саднящая боль в сердце никуда не ушла, но все-таки положительные эмоции от долгожданной встречи с матерью притупили ее. Наконец-то тиски, сжимавшие горло, исчезли, и теперь Софи могла дышать свободнее.

Выпив кофе, она взяла чемодан, который ранее оставила в прихожей, и пошла в свою комнату. Боже, какой маленькой та казалась теперь! Конечно, после хором Рона Дайвери даже большая гостиная дома Моруа выглядела тесной каморкой.

Молодая женщина села на кровать и с любовью посмотрела вокруг. Свидетелями скольких девичьих грез и мечтаний стали эти стены! Теперь она поведает им о постигшем ее разочаровании. Софи не тешила себя напрасными надеждами, что сможет быстро забыть Рона Дайвери. И ее подушка скорее всего впитает немало горьких слез в ближайшие недели.

Софи открыла чемодан и принялась доставать оттуда вещи, аккуратно перекладывая их в шкаф. В самом низу, аккуратно завернутая в бумагу, лежала фарфоровая кукла – подарок малышки Элизабет. Вынув ее и распаковав, она расправила пышное платье, пригладила растрепанные волосы.

– Моя маленькая Лиз, только ты осталась у меня как напоминание о времени, проведенном в доме Дайвери. Только ты и печаль.

Молодая женщина осмотрелась и определила куклу на полку с книгами. А оглянувшись, увидела, что мадам Моруа тихонько вошла и стоит в дверях.

– Что, мама? – спросила она, стараясь растянуть губы в улыбке.

– Дочка, расскажи мне, что произошло. Я вижу, ты хоть и стараешься держаться как ни в чем не бывало, но на тебе лица нет. Просто поделись. Во-первых, тебе станет легче, а во-вторых, может, я смогу помочь хотя бы советом.

– Боюсь, легче мне станет очень не скоро, и советы здесь не помогут. – Лицо Софи исказило страдание. Отчаяние, тоска, обида на Рона – все вновь выплеснулось наружу со слезами, потекло по щекам.

Она плакала, а мама, присев рядом, ласково обнимала ее и гладила по голове, утешая:

– Все пройдет. Даже самое великое горе, и то со временем забывается. Я это на себе испытала. Ты сильная, ты справишься, даже не сомневайся. Отдохнешь несколько дней, успокоишься и придумаешь, что делать дальше. А я всегда и во всем тебя поддержу...

Софи и сама надеялась, что рано или поздно ее страдания закончатся, ведь жить с ними было просто невыносимо. Невыносимо было дышать, думать, разговаривать – душевная боль мешала и угнетала. И мамины слова, что со временем все забудется, казались пока пустыми обещаниями.

В конце концов мадам Моруа заставила принять ее успокоительное, и молодая женщина заснула. Мать Софи надеялась, что, проснувшись, дочь будет чувствовать себя лучше. Иначе придется прибегнуть к помощи психолога, ведь депрессия – та же болезнь, которую нужно лечить.

Рон мерил шагами кабинет. Он вернулся два часа назад и уже успел поговорить с домашними. То, что они рассказали, нисколько не прояснило ситуацию с исчезновением Софи. Мать продолжала утверждать, что француженка скорее всего сбежала с любовником, который был запечатлен на фотографиях. Но Рон упрямо твердил, что это невозможно. Он и Софи любят друг друга, и, если бы у нее появился кто-то другой, она честно призналась бы в этом.

Молли сказала только то, что молодая женщина с утра была явно чем-то расстроена. Однако что могло быть тому причиной, Софи не пояснила.

Самый трудный разговор состоялся у Рона с Элизабет. Он увидел в глазах девочки такую вселенскую тоску, что пришел в отчаяние.

– Папа, ты же обещал постараться, чтобы Софи навсегда осталась с нами, – произнесла малышка.

Мистер Дайвери не знал, что можно ответить на это. Сказать, что беспомощен в этой ситуации? Что сам не ожидал такого поворота событий? Но как можно объяснить это маленькому ребенку, который считает папу практически всесильным?

Не найдя нужных слов, Рон просто обнял Элизабет.

Позже семейный доктор объяснял обеспокоенному отцу, что девочке нужно обязательно поплакать. Со слезами уходят горести и печали.

Сейчас же ребенок страдает, переживает, копит в себе отрицательные эмоции, и это может закончиться настоящей болезнью.

И вот теперь мистер Дайвери бродил туда-сюда по кабинету, пытаясь придумать, как ему разыскать Софи. Дом, обычно в это время наполненный детскими криками и смехом, был погружен в напряженную тишину. Прислуга сидела по своим комнатам. Молли готовила самые любимые блюда Элизабет в надежде, что у малышки проснется аппетит. Джулия отправилась к Мадлен, видимо, обсудить, что происходит в доме сына. А девочка уже больше суток не выходила из детской и почти ничего не ела.

Мистер Дайвери чуть не взвыл от бессилия. Может, отправить запрос во французскую полицию? Или нанять частного детектива, чтобы тот нашел Софи? Но на все это уйдет достаточно много времени!

Дверь кабинета отворилась, и Рон увидел дочь с игрушечным медвежонком в руках.

– Папа, мне стало страшно одной. И Софи нет, чтобы она рассказала сказку.

Мужчина тяжело вздохнул. Нет, ни в коем случае маленькие дети не должны так страдать.

– Крошка, хочешь, я свожу тебя в магазин игрушек? Или в детское кафе? Ты сможешь съесть столько мороженого, сколько пожелаешь!

– Папочка, пожалуйста, найди Софи.

Девочка повернулась и ушла, неслышно ступая босыми ногами по ковровому покрытию.

А Рон опять остался наедине с невеселыми мыслями.

Если бы я знал, с чего начать поиски! – размышлял он. Софи может быть сейчас где угодно. Где гарантии, что она вылетела из страны? Вдруг просто переехала в другой штат? Если бы у меня был ее парижский телефон... Но дело даже не в этом. Отчего она так поступила? Что заставило ее в одночасье собрать вещи и уйти отсюда? И потом, если не оставила записку и до сих пор не позвонила, значит, не хочет, чтобы ее искали... Но почему? В чем причина?

Мистер Дайвери попытался восстановить в памяти телефонный разговор с Софи накануне ее исчезновения. Все было как всегда: она сказала, что очень скучает, будет ждать звонка из Нью-Йорка. И все. Ничем – ни словами, ни интонацией молодая женщина не выдала желания расстаться с ним или уехать куда-то. Значит, все произошло спонтанно. Случилось что-то неожиданное, что очень расстроило француженку – Молли заметила, что утром на ней лица не было, – настолько расстроило, что она сбежала, никому ничего не сказав.

Рон плеснул в стакан виски, бросил несколько кубиков льда и сделал глоток. Он осознавал, что алкогольные возлияния не помогут вернуть Софи, но ему необходимо было как-то снять напряжение. Телефон предательски молчал.

Что же ты не звонишь? – мысленно обратился мужчина к возлюбленной. Нам было хорошо вместе, так что же изменилось в твоей жизни, что ты разом вычеркнула из нее и меня, и Элизабет?..

На Лос-Анджелес спустился вечер, и скоро предстояло лечь спать – хотя бы для того, чтобы наутро, набравшись сил, начать поиски беглянки. Не важно, каких денег это будет стоить, в средствах Рон не был стеснен. И даже если за возвращение Софи пришлось бы отдать все состояние, мистер Дайвери не сомневаясь сделал бы это. Лишь бы Элизабет снова улыбалась, лишь бы любимая вновь была рядом.

Джулия сидела в роскошно обставленной гостиной Мадлен, за бокалом мартини рассказывая подруге о неожиданном исчезновении француженки. Блондинка в белом брючном костюме вальяжно расположилась в кожаном кресле, а девушка-мексиканка делала ей маникюр.

– Даже не знаю, радоваться или огорчаться, что эта девица наконец уехала, – призналась бывшая киноактриса. – Я так долго ждала этого момента, но в доме Рона сейчас чуть ли не траур объявили! Сын мечется, Элизабет страдает...

Мадлен пожала плечами. Она даже не пыталась изобразить недоумение на лице, когда слушала Джулию.

– Дети очень быстро забывают плохое, – сказала она. – Пройдет несколько дней, и девочка не сможет вспомнить, как звали ее бывшую няню. С мужчинами та же история. Пока Рона подстегивает тот факт, что его неожиданно бросили. Но скоро до него дойдет, что это к лучшему. В его окружении столько достойных женщин, а он обратил внимание на прислугу! Поистине глупый поступок. И хорошо, что все закончилось. Я приложила к этому столько усилий!