Черновик - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 29
– Феликс, кто напал на гостиницу? – спросил я.
Феликс вздохнул:
– Если есть люди, владеющие чем-то уникальным, у них обязательно попробуют это отобрать. Всегда ходят какие-то слухи, Кирилл. О враче, способном исцелить любые болезни. О лазейках между мирами. О неуязвимых бойцах. Об исполняющихся желаниях, в конце концов. Все наши связи обрываются, когда мы становимся функционалами. Но рано или поздно заводятся новые. Функционалы женятся или выходят замуж. У них появляются дети. Новые друзья. И вот – нужная информация попадает слишком честолюбивому человеку, и начинается… Тайные организации. Боевики. Нападения на функционалов – некоторых выявить очень трудно, других – почти элементарно. В большинстве случаев с ситуацией разбираются полицейские. Но иногда… иногда мы гибнем. Последний год неспокойно, на меня нападали дважды…
– А так люди о нас не знают?
– Кому надо – знают. Лучше оказывать небольшие услуги власти, чем ввязываться в глобальное противостояние, верно? Опять же – тебе нужно питаться, одеваться. Знаешь как?
– Ко мне приходил почтальон. Сегодня утром… то есть уже вчера. Он принес таможенные книги… – Я не закончил.
– Правильно все понял, – кивнул Феликс. – Ты собираешь налог с товаров. И можешь полностью тратить его на себя. Я содержу дорогой ресторан. Врач очень дорого лечит богатых и скрытных клиентов от всего… Поверь, когда слух о новом функционале распространится, у тебя не будет отбоя от клиентов. Заранее приготовь таблички с временем работы и повесь на дверях.
Непохоже было, что он шутил.
– В общем, – подвел я итог, – мне дали высокооплачиваемую работу, а вдобавок – здоровье, долголетие и неуязвимость. Надо радоваться.
– Начинай, – кивнул Феликс. – Я совершенно серьезен, начинай радоваться жизни. Лет через пятьдесят ты начнешь скучать, а пока – веселись. Предавайся всем возможным радостям и порокам. Нет, вначале радостям, пороки лучше оставь на потом… А через два дня жду тебя на нашу маленькую вечеринку функционалов Кимгима. – Он посмотрел на Котю и уточнил: – Одного, разумеется.
– Скажите, – воинственно произнес Котя, – а что будет, если я напишу про все это в газете?
– Вы журналист?
– Да!
– К вам заглянет функционал-полицейский. – Феликс покачал головой. – Воздержитесь от этой статьи, молодой человек.
– Ничего страшного не случится, даже если напишет, – быстро сказал я. – Он пишет сенсационные статейки о всякой небывальщине: тайные общества, экстрасенсы, морские чудовища…
Я замолчал, а Феликс кивнул:
– Вот-вот. Пусть воздержится. Пишите лучше что-нибудь другое, молодой человек. Что-нибудь романтическое. О любви. О животных.
– О любви к мальтийским овчаркам! – не выдержал я. И принялся хохотать. Я хохотал очень долго, взахлеб, поперхиваясь и сгибаясь в кресле, пока покрасневший Котя не принялся стучать меня по спине.
– Вам надо отдохнуть, – сказал Феликс, внимательно глядя на меня. – Останетесь здесь? Я могу выделить вам комнату. Или поедете к Розе? Или к себе?
– К себе, – сказал я. Истерический хохот прошел, но мне было неловко, как человеку, сморозившему глупость в большой компании.
– Разумно. Не стоит слишком нагружать вашу функцию отлучками. К тому же, как я понимаю, вы даже не познакомились с местными функционалами?
– Нет.
– Конечно, Москва город крупный, – рассудил Феликс. – У нас десять функционалов. В Москве, полагаю, больше сотни… Но не сегодня-завтра к вам придут.
– «Комиссия прибудет послезавтра», – вспомнил вдруг я. – Да… действительно.
– Вот видите. Волей случая в курс дела вас ввел я вместе с Розой. Но у вас свои законы, свои правила… Возможно, вам все объяснят точнее и лучше.
Феликс снова нажал кнопку звонка и сказал:
– Я попрошу Карла отвезти вас. При нем можете говорить свободно.
– А могу я вас сфотографировать? – спросил я.
– Ищете доказательств для самого себя? – Ресторатор улыбнулся. – Пожалуйста. Только тогда с вас карточка.
О том, что мы можем и не найти башню, я подумал только когда мы проехали мимо «Белой Розы». От камешка, оставленного на парапете, было не больше пользы, чем от хлебных крошек, что сыпали за собой в лесу Гензель и Грета, – слишком много снега навалило за эти часы. От Коти помощи ждать не приходилось: подсвечивая страницы экраном мобильника, он пытался читать учебник истории.
Но все разрешилось неожиданно просто. В какой-то момент, вглядываясь в проносящиеся мимо улочки, я почувствовал: нам сюда. Ощущение было сродни тому, с которым я толковал Коте незнакомые термины или дрался с налетчиками, – чистое знание, убежденность в том, что надо сделать именно так.
Нас довезли до башни, на которую молодой официант глянул с жадным любопытством. Интересно, каково это – знать о существовании иного мира и не иметь возможности туда заглянуть?
– Мы вам что-либо должны? – спросил я, повинуясь невольному порыву.
Хотя что я ему мог предложить? Местных денег у меня нет, рубли ему без надобности.
– Что вы, ничего. – Парень снова глянул на башню. – Мне пора ехать… боюсь замерзнуть.
– Может быть, чуть-чуть?.. – Я не закончил фразу.
И в следующее мгновение понял, что люди остаются людьми даже в параллельном мире.
– Если только совсем чуть-чуть. – Парень смущенно улыбнулся. – Нечасто мастер угощает простого человека.
Я подумал, что функционал Феликс слегка лукавил, издеваясь над Розой Белой. Нет, конечно, сам он не признавал такого высокопарного обращения. Но вот как звали его подчиненные – предпочитал не замечать.
– Мастер с удовольствием угостит вас, – сказал я. – Проходите.
И вот тут парня словно током ударило! Я уже открывал дверь, а он все растерянно смотрел на меня. Потом потряс головой. Спросил:
– Мастер приглашает?
– Заходи. – Я гостеприимно распахнул дверь.
Наверное, с таким чувством добрый католик вступает в папский дворец. Парень долго отряхивал с ног снег. Осторожно вошел – и уставился на электрические лампочки с тем же восторгом, как Котя, обнаруживший фонари на парапете.
– Принеси нам, – попросил я Котю. – Ага?
– Ага, – кивнул Котя.
Исчез на минуту и вернулся – с коньяком и тремя рюмками. Возница проглотил коньяк будто воду. Нет, спиртное его сейчас не интересовало…
– Мастер… могу ли я посмотреть на ваш мир?
Я посмотрел на Котю. Тот пожал плечами: «Сам решай».
– Ну, наверное, да… – Я прошел к двери, что вела в Москву. – Недолго!
Вам доводилось видеть, как человек любуется видом дождя над свалкой?
Была уже глубокая ночь.
Вид за дверью был не лучше, чем в Кимгиме. Темнота, грязь, смутные силуэты домов, в нескольких окнах – неяркий свет. Почему-то еще и фонари вдоль дороги не горели.
Но парень поглощал это нехитрое зрелище с энтузиазмом первого зрителя братьев Люмьер. Потом неохотно отвернулся от двери. Прижал руку к сердцу.
– Спасибо, мастер. Я… я всегда мечтал увидеть чужие миры.
И эта дурацкая напыщенная фраза нас с Котей проняла. Мы, фальшиво улыбаясь, проводили парня до его двери – в Кимгим. Даже помахали руками.
А когда я захлопнул дверь – будто из нас обоих вынули невидимые стержни.
Я оперся о стену.
Котя поступил проще – сел на пол. И принялся ненужно долго тереть очки о рукав.
– Как тебе… их мирок? – спросил я.
– Мирок? Масоны! – твердо сказал Котя. – Мировой заговор. Чудовища. Ёшкин свет, зачем я сюда приехал!
У него в голосе прозвучала подлинная мука.
– Ты чего? – не понял я.
– Чего, чего… Ты теперь – страж между мирами, так? На лету ножики ловишь, раны заживляешь, пошлину взимаешь… А я-то чего ввязался? Я никто, и звать меня никак! И рассказать не могу, ко мне функционал придет и башку оторвет!
– Котя…
Мне и впрямь было неудобно. На меня выпал непонятно кем брошенный жребий. Да и Котя забыл, что мы были дружны. Но все равно – я чувствовал себя виноватым.
– Все у них схвачено, все завязано, – продолжал тем временем накаляться Котя. – Повсюду все свои. И зубодеры свои, и парикмахеры. Простые люди бьются словно рыба об лед, а вы там с жиру беситесь!