Фальшивые зеркала - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 63
Что ж. Стыдиться нечего. Я ведь даже не украл файлы «Аль-Кабара»! Мне их подарили.
С какой-то растерянной улыбкой иду вверх. Башня уже кончается, я почти вышел к хрустальному шару.
Фреска. Фреска. Фреска…
Стоп.
Пора лечиться от самомнения.
Смотрю на последнюю фреску в ряду, на конец спирали. Достойный конец…
Вот он – я.
А та фреска… она касалась Ромки. Это был его миг торжества – когда он ассистировал мне при взломе.
Мне досталась другая карта.
Стрелок с поднятой в ударе рукой. Синяя, огненная плеть «Варлока-9000». Тающий в фиолетовой воронке человеческий силуэт.
Мой первый прорыв из «Лабиринта Смерти», когда я увел оттуда Неудачника…
Что же… это и было главным в моей жизни?
Нет… я не спорю. Я всегда считал, что этим стоило гордиться. Да, я так и не узнал, кто он такой. И никто в мире этого не узнал. Он ушел в свои звездные дали, глубины электронных сетей, в прекрасное далеко, которое когда-нибудь настанет… Просто ушел – из нашего неловкого и нелепого мира.
Но почему именно этот миг?
Почему именно удар, удар по своим? Безжалостный, пусть и виртуальный, удар по дайверам «Лабиринта»? Почему не тот миг, когда я тащил Неудачника сквозь ряды монстров, когда прикрывал собой, когда вытаскивал с эльфийского сервера, когда разгонял полицейскую облаву?
Кто выбрал именно этот миг?
За что?
Наверное, все-таки за дело. Напоминанием и мне, и другим. Лепи добро из зла в свое удовольствие, но не смей забывать, что положено в основу.
С горящим лицом отворачиваюсь от фрески.
И поднимаюсь на последний этаж башни. В хрустальный шар.
В ослепительный свет.
Шар не гладкий, он собран из тысяч крошечных многоугольников. Солнечный свет пылает в каждом, отражается, словно бы становится ярче. Я стою среди тысяч крошечных солнц.
Подхожу к наклонной стене, ложусь на нее, распластавшись, раскинув руки, обнимая огонь.
Солнце в глазах.
Мир подо мной.
Трудно смотреть сквозь свет.
Дворцы и небоскребы Диптауна. Мосты, эстакады, площади, улицы, парки, сады, бассейны, аллеи. Там светит солнце и идет дождь. Там рассветает, и там наступает закат.
Да, мы лишь отражение реального мира. Гротескное, усиленное, более плотное. А так – никакой разницы…
Я достаю пейджер, где по-прежнему тлеют ожиданием огоньки напротив имен ребят. Дик все еще на связь не вышел… ладно, позже.
Посылаю письмо Илье:
– Парень, я нашел. Адрес в письме.
Щелкаю по кнопке «добавить адрес». Теперь, когда Храм материализовался в пространстве Диптауна, у него наконец-то есть реальный адрес. Он автоматом будет добавлен к письму.
Пожалуй, все. Теперь остается лишь ждать.
Я получу письмо, отправленное мертвым другом. Я узнаю, какие тайны Диптауна способны убивать. Может быть, я стану шантажировать Дибенко. Может быть, просто подниму шум.
В любом случае я отомщу.
Уже кладу пейджер в карман, когда он начинает слабо вибрировать. Я в режиме «не беспокоить», но программа все-таки робко сообщает о полученном письме.
Крейзи?
Кидаю взгляд на панель. Странно. Абонента нет в списке.
Проще всего оставить это письмо на потом. Никуда уже оно не денется. Но…
Любопытство – не порок…
Запрашиваю информацию по отправителю.
Ее немного.
«Дмитрий Д.»
Меня пробирает мелкой дрожью.
Я нажимаю кнопку ответа.
– Леонид, нам надо поговорить.
Значок письма исчезает, вместо него мигает символ телефонной трубки. Вызов на прямой разговор.
Принять…
Пейджер медлит несколько секунд, прежде чем маленький экран раздвигается, увеличивается, и на нем появляется лицо.
Серый туманный контур над глухим воротником черного плаща.
– Здравствуй, дайвер, – говорит человек, у которого нет лица.
– Здравствуй, Дибенко, – отвечаю я.
Мы молчим несколько секунд. Смотрим друг на друга… хотя что тут смотреть. Не слишком-то все изменилось.
– Нам надо поговорить, – произносит Дмитрий Дибенко, создатель дип-программы, отец глубины. – Это неприятный, но необходимый разговор.
– Понимаю, – соглашаюсь я. – Но есть ли нам еще о чем разговаривать?
– Думаю, есть, – судя по голосу, Дибенко абсолютно спокоен. – Я снова недооценил тебя. Кстати, поздравляю…
– С чем?
– Ну как с чем? Ты все-таки дошел до Храма.
Ладно. Намек понятен.
– Давай поговорим.
– Не так, – даже несуществующее лицо словно бы улыбается. – Не через пейджер… это одна большая дыра. Лучше встретимся.
– Где?
– Ну у тебя, в Храме Дайвера-в-Глубине… если ты не возражаешь. Я уже еду, буду минуты через три.
Вот так.
И впрямь – одна большая дыра…
– Хорошо, – надеюсь, что мое лицо ничего не выражает, что я, сам того не замечая, не отдал программе команду «растерянность». – Я впущу тебя.
Прерываю связь.
Как быстро все закрутилось!
Включаю было вызов на ребят. Позвать всю команду… стоп!
Да что же я делаю?
Я – дайвер.
Единственный из нас, кто сумеет увернуться от оружия третьего поколения.
Разве что Крейзи можно позвать…
Тоже не стоит.
Все, что я скажу, может быть использовано против меня и против тех, кто рядом со мной.
Я подхожу к лестнице, начинаю спускаться…
Стоп!
А фресок-то нет!
Точнее, есть спираль из пустых прямоугольников. Но они не заполнены. Спираль вьется в обратную сторону первой, подобно нити ДНК.
Правильно. Я поднялся сквозь прошлое дайверов. Сейчас я спускаюсь – в будущее. Эти фрески еще предстоит нарисовать… если будущее наступит.
Иду вниз, мимо грядущих побед и поражений, мимо геройства и подлости, мимо закрытых дверей. Будущее уже стоит у дверей, надо лишь открыть.
И я открываю – как раз в тот миг, когда Человек Без Лица выходит из машины. Он не один, конечно. Рядом с ним два охранника, и я вздрагиваю от невольной мысли, что кто-то из них, возможно, стрелял в Ромку.
110
Секундное замешательство. Общее, слава богу. Дмитрий Дибенко со своими мордоворотами у роскошного «роллс-ройса», стоящего посреди леса, охрана с руками на пистолетах, любопытная морда водителя сквозь стекло… И я на пороге Храма Дайвера-в-Глубине.
Дибенко идет ко мне, делает повелительный жест двинувшимся было следом телохранителям.
Те мнутся, им явно неприятно оставаться в стороне от объекта охраны. Но терпят.
– Впустишь, Леонид? – спрашивает Дибенко, останавливаясь передо мной.
– Впущу. Тебя одного. – Я не знаю, как работают механизмы защиты Храма, но уточнить не помешает. Делаю шаг в сторону. Дибенко пытается пройти – и застывает, упершись в незримый барьер.
– Дай руку, черт! – шипит он.
Охрана таращится на всесильного босса, завязшего в незримой паутине.
– Не хочешь терять лицо? – усмехаюсь я и протягиваю руку. Мы обмениваемся рукопожатием, и Дибенко входит внутрь. Риторически спрашивает:
– Как можно потерять то, чего нет?
Я не отвечаю, закрываю дверь.
– Значит, вот он какой, Храм… – задумчиво говорит Дибенко, озираясь. – А что выше?
– Не важно.
Он кивает, со своей невидимой усмешкой, несчастный создатель виртуального мира.
– Как хочешь… мне не нужны ваши тайны.
– Тогда зачем ты пришел?
– За своими… – Дибенко разводит руками. – Исключительно за своими.
– Боюсь, они уже не твои, Дмитрий.
Дибенко медлит, а я все размышляю, не стоит ли немедленно выйти из глубины. Оружие третьего поколения вовсе не обязано выглядеть оружием. Как я смогу увернуться, если в меня выстрелит пуговица?
– Я пришел как друг, – неожиданно говорит Дибенко. – Я не собираюсь на тебя нападать. Поверь.
Позволяю себе вопросительно приподнять брови. Надо же… какие слова! «Как друг»…
– Ну если ты не веришь мне, то ведь можешь поверить своим товарищам, строившим этот Храм! – резко говорит Дибенко. – Что я, не понимаю, чем мне грозит нападение на тебя здесь?