Пристань желтых кораблей - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 22

Рассвет наступал медленно и неохотно. С побледневшего неба сползали последние обрывки туч, темные силуэты домов обретали объем. По мокрому камню мостовой застучали шаги первых прохожих. Дин сидел на подлокотнике, поглядывая то вниз, то на Кирилла. Выслушав его, он не задал ни одного вопроса. Вообще ничего не сказал. Лишь на лбу выступили капельки пота.

– Тебе повезло, Кир!

– Я знаю.

– Нет, ты не знаешь! Патруль Единения не прощает сопротивляющихся. Они могли прирезать тебя на месте, никто бы и не пикнул. Я знаю лишь одного человека, способного ввязаться с ними в драку.

– Граф

– Да.

– Я думал, он старше. Дин усмехнулся, презрительно сказал:

– Мальчишка С двенадцати лет был хозяином Приозерья. Делал что хотел. Попал сюда – а его род у власти в Столице. Король приходится ему внучатым племянником.

– Вот оно что Постой! Так ты знал, что граф в Розе Ветров?

– Знал. Нам с ним, похоже, не расстаться. Мало того, что попали в будущее в одном разрыве, так еще и в одном городе оказались. Кир, не вздумай говорить Тони, что видел графа. Будет очень скверно.

– Хорошо. Кирилл помедлил и спросил:

– Дин, а все-таки Что у вас было с ним?

– С графом? Дин молчал так долго, что Кирилл уже перестал ждать ответа. Но Дин заговорил:

– Он наш сеньор. А когда-то его отец был сеньором нашего рода

– Ну?

– Что «ну»? Знаешь про право сеньора? Он снова посмотрел в окно, и Кирилл был рад этому.

– Знаю.

– В общем Отец был из будущего, он не выдержал. Однажды, когда нашелся повод Это очень редко бывает, чтобы у вассала нашелся законный повод вызвать сеньора на дуэль Бой был честным, это все говорили. Даже брат старого графа, который стал опекуном его сыну, не требовал мести. А вот патрули безвременья Он опять замолчал. И на этот раз, похоже, мог не заговорить. Кирилл не выдержал:

– Дин, а при чем тут патрули?

– При чем? Дуэль – это нарушение порядка. Убийство тем более

– А то, что творил этот граф?

– То, что он делал, для того времени является вполне естественным. Это сейчас патрули не дали бы ему так безобразничать. Зато теперь разрешены дуэли. Прогресс

– А что было дальше? Дин не обиделся на невольную резкость вопроса.

– Дальше Дальше мы остались с мамой. На нас наказание не распространялось, патрули не преследуют родных. Три года все было в порядке Почти. Но когда нам с Тони исполнилось восемь, а нынешнему графу было двенадцать, его опекун умер. Он стал править сам. Кирилл с сомнением покачал головой.

– Так уж и сам Наверняка его советники

– Советников он повесил на стенах замка ровно через год. Отметил юбилей смерти дяди Пойми, Кир, главное было угодить стражникам. А охранники, вся солдатня была от него без ума. Он был очень развит, по-детски смел И по-детски жесток. Только эта детскость у него прошла быстро. Тогда он вспомнил, как погиб его отец, и пообещал истребить наш род. Дин говорил так спокойно, словно речь шла совсем не о нем.

– Мы скрывались по всему Приозерью. А потом разрыв. Граф попал в него вместе с нами, вынырнул через четыре года после меня. Мы с ним теперь ровесники.

– Он знает, что вы здесь?

– Нет! – Дин резко мотнул головой. Помолчав, добавил: – Вот и вся история про графа Приозерья.

– Но почему он мне помог? Пожав плечами Дин произнес:

– От скуки. От привычки делать, что вздумается.

– От скуки – убивать своих союзников?!

– Ерунда! – Дин досадливо поморщился. – Патрули сами по себе. Они не за короля и не за знать, не за Стрелу и не за Круг. Кирилл не стал спорить. А Дин помолчал и спросил:

– У Тони был жар? Кирилл кивнул.

– Однажды Тони переплыл речку, чтобы уйти от людей графа. Дело было зимой, шел снег. Тони тогда не было и десяти лет. С тех пор он часто болеет. Очень старательным голосом Кирилл произнес:

– На. Месте. Тони. Я бы его. Тоже. Ненавидел. А

– Кир! В лице Дина была такая тоска, что Кир замолчал.

– Тони еще маленький, для него отец тот, кто нас воспитывал. Но ты-то уже мог понять Кирилл остолбенел.

– Так он

– Наш брат. По отцу Было совсем светло. Из-за домов всплывал желтый разлохмаченный диск солнца. Дин резко спрыгнул на пол. Подошел к Кириллу. И тот, наконец, понял, на кого похож граф Приозерья. Те, кто составлял набор лекарств в аптечке, знали свое дело. Наутро у Тони не было ни малейших следов лихорадки. Взбудораженный рассказом о ночном приключении Кирилла, мальчишка говорил без умолку.

– Кир, а как ты отбился от патрульных? Кирилл отвел глаза. Рассказывать о том, что его выручил граф, он не мог. Дин пришел ему на помощь:

– Кир владеет шпагой лучше любого патрульного. А ты лентяй и не хочешь у него учиться!

– Я учусь! Летчик меня каждый день учит! Тони искренне возмутился, и вопрос о чудесном спасении Кирилла был забыт. Зато нашелся новый вопрос:

– А зачем ты ходил ночью в порт? Кирилл смутился:

– Я искал одного человека. Моряка по имени Антонио. Он плавал на «Одинокой звезде».

– Это на той ржавой коробке, что затоплена в устье Оранжевой? – оживился Дин.

– Да. Я хотел расспросить его о будущем.

– Зачем? Ты же сам оттуда. Кирилл пробормотал что-то себе под нос. Слишком долго он поддерживал это заблуждение, чтобы теперь сказать правду. А тут еще спохватился Тони:

– А может, этот Антонио – сторонник Круга?

– Ну и что? – не подумав, буркнул Кирилл.

– Ничего бы он тогда тебе не рассказал. Еще сообщил бы в полицию!

Это было верно. Все различие между двумя «линиями» состояло в том, что линия Круга призывала к полной автономии каждого времени. Если уж тебя занесло в чужой слой, так и сиди там и не вспоминай о родном времени. И, разумеется, не ходи по средневековью с плазменным оружием Линия Круга представлялась Кириллу непоследовательной и просто нереальной. Ведь даже король, самый ярый сторонник этой линии, вооружал своих солдат автоматами и пользовался электричеством. Впрочем, и реальность линии Стрелы, требующей объединения всех слоев, изучения и обуздания разрывов, вызывала у Кирилла сомнения. Дин снял со стены свой арбалет, закинул его за спину.