Звёздная тень - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 76

— Командующий красно-фиолетовым флотом, — сказал я. — Я вернулся с докладом.

То ли у этих мышей-переростков стальные нервы, то ли командующий попался крепкий. Он только и ответил:

— Вовремя.

Сияние Торппа в небе стало ярче. Наверное, сейчас здесь ночь — может быть, специально подгадали к ночи, чтобы и этого Сильного, не способного спуститься на поверхность, было видно.

И почему мы зовём эту планету Цитаделью? Равнина до горизонта, всё будто выглажено, только вдали высится конус одинокой горы. Никаких оборонительных сооружений, циклопических зданий и прочих атрибутов средоточия силы Конклава.

Одинокий даэнло заворочался в своём секторе. Двинулся вперёд — туманная дымка распалась перед ним и снова сомкнулась, пропуская вместе с чужим волну тяжёлого пряного запаха.

— Ты говоришь от имени Слабой расы — Человечества?

Он тоже пользовался переводчиком. Куалькуа болтался у него на холке.

— Я говорю от имени Человечества, — подтвердил я. — Я Пётр Хрумов.

— Мы знаем. Куалькуа сообщил, что выступает посредником и явит нам твой образ. В ином случае здесь не осталось бы ничего, кроме пепла. Торпп бдит.

Я невольно глянул в небо — на колышущееся огненное облако. Мне показалось, что и глаза даэнло — плоские, будто стеклом затянутые — покосились вверх.

— Я буду задавать вопросы. На правах ответственного за Слабую расу — Человечество. Хикси делегировали мне свои полномочия — они слишком возмущены, чтобы реагировать адекватно.

Хикси совсем не выглядели возмущёнными. Скорее растерянными. Но я не спорил.

— Я отвечу на все вопросы тебе, ответственному за Человечество.

— Ты пропускаешь определение Человечества как Слабой расы сознательно?

— Да, Даэнло. Сознательно. Эта слабая раса, вместе с тремя другими, не менее слабыми, уже сделала для Конклава достаточно многое.

— Ты не боишься, потому что находишься далеко.

Венчик щупалец выстрелил в мою сторону, обвил тело. Отпустил, скользнул по земле, оставляя в траве рваные полосы.

— Но мы слишком заинтересованы. Прежде всего тем, почему Куалькуа изменили своему равнодушию. Почему помогают тебе?

Всего-то?

Какой простой вопрос.

— Мне придётся отвечать очень долго, мудрые Даэнло, ответственные за Человечество. Я не знаю ответа, но, может быть, вы найдёте его.

— У нас ещё есть время, человек Пётр Хрумов. Говори. Если нам потребуется что-то уточнить, я задам вопрос. Говори.

Даэнло в чём-то так же неторопливы, как их карикатурный аналог — земные носороги. Но бывают и так же свирепы.

— Всё началось на Хикси-43, Даэнло. Я возвращался из рейса и, пройдя первый джамп, услышал в кабине звук. Оказалось, что его издавал счётчик…

— Счётчик прошёл джамп?

Как он заинтересовался!

— Да, Даэнло. Он прошёл джамп и сохранил рассудок. Но лучше я расскажу по порядку.

— Говори.

— Счётчик сказал, что должен попасть к Андрею Хрумову… моему деду…

Взмах щупалец:

— Андрей Хрумов — человек, обвиняющий Конклав в излишней жестокости?

— Да.

Жаль, что деда здесь нет. Порадовался бы такой популярности. Я понял, что говорить придётся долго.

Но я не предполагал, что это будет так долго…

— Мы не захотели союза с Геометрами.

— Почему? Это раса, идентичная вашей. Это — естественный союзник.

— Их мораль не менее жестока, чем мораль Конклава.

— Ты тоже считаешь, что мы жестоки?

Я посмотрел в плоские блюдца глаз.

— Да, Даэнло, ответственные за Человечество…

Прошла ночь, и над Цитаделью поднялось солнце. Тусклая, далёкая красная звезда — она казалась случайным недоразумением рядом со сверкающей тучей Торппа.

Я говорил:

— Командующий Алари присвоил мне звание офицера — чтобы поручить выполнение разведки в Ядре.

— Это превышение его полномочий, — сказал даэнло. Помолчал и тем же скучным голосом добавил: — Я ошибся. Командующий независимой боевой единицей может проводить разведывательные миссии и привлекать к ним представителей Слабых рас. Командующий, ты оправдан. Можешь покинуть круг обвинения.

Чёрная мышь рядом со мной шевельнулась:

— Сильные Даэнло, по праву старшего офицера я должен присутствовать при допросе человека Петра Хрумова.

— Ты можешь остаться. Тебе принесут пищу и воду.

Мне подобной поблажки не предоставили. Впрочем, созданное куалькуа тело вряд ли нуждалось в пище. Я всё говорил. Солнце сползло к закату. Торпп дрейфовал по небу — может, ему было скучно следить за медленной беседой органических существ.

— Человек расы Геометров, Ник Ример, ввёл свою планету в Тень…

— Это значит, что планета Геометров защищена?

Хороший вопрос. Я пожал плечами:

— Она никогда не была беззащитной. Но теперь… на месте Сильных рас я не стал бы атаковать Геометров.

— Это совет — или угроза?

— Это совет.

— Хорошо. Продолжай.

Вновь наступила ночь, когда я закончил. Не знаю, отдыхали ли другие чужие. Даэнло не отходил от меня ни на миг.

— Ответь — как поступит раса Куалькуа со своим Зерном Врат?

— Я не знаю…

— Спроси у куалькуа.

Я недоуменно посмотрел на даэнло, чей загривок украшал бесформенный мешок.

— Они никогда не разговаривают с нами. С тех пор, как их мир был уничтожен и домом их стал космос. Они служат, но не отвечают. Спроси.

Я вздрогнул, понимая. У расы Куалькуа нет планеты, куда они могут принести Зерно. Они живут повсюду… в каждом мире Конклава… кто обойдётся без услуг маленьких камикадзе, послушных переводчиков, верных рабов? Тот пяток рас, чья жизнь не основана на органике…

Куалькуа?

Скажи им, что я не решил.

— Он не решил, — повторил я. — Он ещё не решил.

— Конклав не хочет вхождения в Тень, — сказал даэнло. Будто жалуясь мне. — Даже если наши предки вышли из Ядра… мы пока не хотим вхождения в Тень. Спроси его, когда он решит? Через какое время?

Спроси его, что такое время, — ответил куалькуа.

— Он спрашивает, что такое время, Сильные Даэнло…

Даэнло молчал. Не твоя ли раса жгла мир Куалькуа, Сильный? Может быть, и ненужный им мир… всегда ли мы любим лишь то, что нам нужно…

Как они принимают решение? Будут совещаться? Проголосуют… поднятием лап и щупалец, выбросом протуберанцев и псевдоподий?

— Человек Пётр Хрумов, представитель Человечества. Ваши действия выходят за рамки разрешённого Слабым расам.

Это приговор?

— Но ваши действия не принесли вреда Конклаву. Наоборот…

Даэнло помолчал.

— Человек Пётр Хрумов, скажи куалькуа, что мы выяснили всё необходимое и не нуждаемся больше в его услугах переводчика. Первоначальное обвинение со Слабых рас, известных как Человечество, Алари, Счётчики, Куалькуа, снято. Мы будем решать. Ты свободен.

Я ещё успел посмотреть на алари и даже протянуть к нему руку. То ли прощаясь, то ли просто желая коснуться командующего, до конца оставшегося со своим офицером.

Но мир уже мерк. Куалькуа прекратил поддерживать копию моего тела.

А мне предстояли заботы с телом настоящим. Звёзды всё так же пылали в небе Ядра, равнодушные и прекрасные, и ничего в них не было — ни вызова, ни любви.

Просто звёзды.

Я лежал на земле, закутанный во что-то вроде одеяла. Рядом горел костёр, и три неподвижные фигуры замерли у огня.

То, что я пришёл в себя, первым заметил счётчик. Подошёл ко мне быстрой бесшумной походкой, заглянул в лицо.

— Всё хорошо, — прошептал я то, в чём совсем не был уверен. Горло пересохло, тело казалось ватным. Лишь ладонь, в которой я намертво сжимал Зерно, закаменела. — Нормально, Карел…

Меня подхватили и помогли сесть. У всех у них взгляды были жалкие и жадные, как у рептилоида.

— Вроде бы… отбрехались. — Я попытался улыбнуться. — Пока… передышка. Они ещё будут решать…

Маша дала мне воды. Я глотнул, вслушиваясь в тихий шёпот куалькуа.

Зерно, Пётр…

Что?

Оставь его здесь. Положи у костра. Я тоже буду решать.