Белая скво - Рид Томас Майн. Страница 18

Странная картина открылась перед его глазами.

Вдали появилось каноэ, в тумане более похожее на призрак, чем на реальность. В каноэ находились три фигуры. Дымка, подобно серебристой вуали, затягивала озеро, и все усилия Нелати разглядеть людей не принесли успеха. Плотный занавес испарений не поддавался даже острому зрению индейца.

Нелати окликнул сидящих в лодке. Он кричал так, что болото заполнилось эхом от его криков.

Напрасно!

Молчаливые фигуры в каноэ никак не реагировали на оклик.

Юноше показалось, что звуки гребли на мгновение прекратились. Но все было таким смутным и нереальным, что он начал сомневаться в свидетельствах своих чувств.

Каноэ растворилось в белесой дымке.

Гневно проклиная молчаливых гребцов, Нелати бросился на землю.

Уставший после долгого, трудного пути, угнетенный своими безуспешными поисками, он вскоре крепко уснул.

Горячие лучи солнца рассеяли последние остатки тумана. Над юношей в ветвях деревьев запели птицы, на полуденное тепло из темных вод озера выполз кайман.

Затем схлынул дневной жар, приблизился вечер, и вся природа снова погрузилась в тишину.

А Нелати продолжал спать.

Сон молодого человека был мирным. Положив голову на руку, он лежал, как мертвый.

Но проснулся мгновенно, рывком.

Снова до слуха его долетел звук, похожий на плеск лодки. Индеец увидел, как по воде приближалась к берегу пустая долбленка. К ее корме был привязан обрывок манильского каната. Видимо, лодка оторвалась от причала.

Без колебаний Нелати погрузился в воду и в несколько гребков добрался до каноэ. Забравшись в него, он взял лежавшее на дне единственное весло и начал грести к тому месту, с которого прыгнул. Здесь он подобрал ружье, положил его в лодку и снова оттолкнулся от берега. Семинол направился к центру озера, следуя тем курсом, которым шло каноэ утром.

Это место, насколько он смог запомнить, находилось вблизи большого кипариса.

До дерева оказалось гораздо дальше, чем ему представлялось, и солнце уже скрылось за горизонтом, когда он до него добрался.

Здесь Нелати остановился. Те, кого он ищет, либо уплыли дальше по открытой воде озера, либо свернули в один из многочисленных протоков, впадающих в него.

Выбрав самый широкий из них, юноша снова взялся за весло и направился дальше.

Глава XXIV. ПРЕРВАННЫЙ ПЕРЕКУР

Хотя Криса Кэррола в поселке не было, тем не менее он знал о том, что там произошло со времени его ухода.

Несколько колонистов, встревоженные тем, как развиваются события, украдкой покинули залив Тампа и, встретившись с охотником, рассказали ему о происшествиях последнего месяца.

Предчувствия не обманули Криса Кэррола.

Белые – он имел в виду Элайаса Роди и его приспешников – не послушались его совета, и результат оказался даже хуже, чем можно было ожидать.

Охотник был настоящим пророком.

– Что ж, – сказал он, – губернатор Роди считал себя умником, когда строил свой большой дом на земле индейцев, но, думаю, он заплатит за него кровавыми скальпами и сломанными костями. Будь проклят старый сквалыга: из-за него у всех бедных поселенцев конца не будет несчастьям. А что касается этого его отпрыска с черным сердцем, то будь я проклят, если он в конце концов не получит свинцовый подарок. Может, это научит его человеческим чувствам.

– Но разве вы не вернетесь в поселок? Сейчас ваше присутствие там очень нужно.

На этот вопрос, заданный одним из беглых поселенцев, Кэррол ответил:

– Нужно? Что я могу теперь сделать? Нет, парень, масло в огонь уже подлили, и, может, я лучше помогу какому-нибудь бедняге подальше от поселка, чем в нем. Я вам вот что скажу: красные дьяволы принесут всем гибель, и Роди теперь это тоже знает. Этот вождь, Олуски – вы говорите, что он мертв, – так вот, он один стоил целого поселка таких, как Роди. Всех, за одним исключением.

– Кого вы имеете в виду?

– Его дочь. Никогда не видел красивее девушки. Будь она благословенна! Надеюсь, с ней ничего не случится. И не случится, если Крис Кэррол сможет этому помешать.

У честного охотника появился план, как принести наибольшую пользу. Он намеревался старательно избегать всякого вмешательства в дела воюющих и продолжать охотиться.

Часто, вспоминая об Элис Роди, он тяжело вздыхал.

– Не понимаю, как у такого предателя и язычника могла вырасти такая дочь. Это одно из тех явлений, которые философы называют «феноменальными».

Однажды в полдень – этот день оказался очень утомительным – в подобном морализирующем настроении старый охотник присел на древесный пень.

Выбил пепел из трубки, достал из сумки щепотку свежего табака и начал заново набивать трубку.

– Ах! – говорил он, качая головой. – Я помню времена, когда в этой саванне царило счастье, когда краснокожие готовы были помочь белому человеку, а не сражаться с ним. Эти времена ушли навсегда.

Он высек огонь и поднес к трубке.

И только он приготовился насладиться курением, как что-то сверкнуло и трубку выбило у него из зубов. Одновременно Кэррол услышал свист пули. Потребовалось мгновение, чтобы он схватил свое ружье и скрылся за стволом дерева, с противоположной стороны.

– Краснокожие, клянусь моими внутренностями! Могу сказать это по звуку выплавленной вручную пули.

Но краснокожий это или белый, проверить оказалось трудно, хотя теперь охотник следил за малейшими движениями.

Он знал, что выглянуть и посмотреть в ту сторону, откуда раздался выстрел, значит подвергать себя смертельной опасности.

Поэтому, затаив дыхание, прислушивался к малейшим звукам, которые могли выдать врага.

Все было неподвижно.

Используя очень старую хитрость, он надел шляпу на ружье и высунул на несколько дюймов из-за дерева, за которым прятался.

Вспышка, разрыв, и пуля пробила шляпу.

Теперь охотник был уверен, что его поджидает только один враг.

Если бы их было несколько, за первой пулей, выбившей трубку изо рта, так же быстро последовали бы другие, но, может быть, точнее нацеленные.

Кэррол быстро осмотрел рощу за собой. Она вся заросла подлеском, со множеством упавших деревьев.

Решение было принято немедленно.

Он упал на землю и бесшумно пополз. Добрался до другого дерева, в нескольких шагах и в стороне от первого. От этого дерева он перебрался к другому, еще под большим углом и на таком же расстоянии от второго.

Все эти передвижения совершались так искусно, что были абсолютно незаметны невидимому врагу.

Сменив позицию, Кэррол теперь мог взглянуть сбоку на своего неведомого противника, который, не подозревая об этом, продолжал, по-видимому, внимательно наблюдать за предполагаемым укрытием охотника.

Было бы совершенно естественно поднять ружье к плечу и нажать на курок.

Но тут какая-то мысль пришла охотнику в голову, он решил получше разглядеть своего противника.

И увидел, что в него стрелял Марокота.

Кэррол знал Марокоту, верного и преданного последователя покойного вождя, и не захотел убивать его, хотя легко мог это сделать.

Он решил поступить по-иному.

Кэррол был уверен, что пуля, выпущенная индейцем, предназначалась не ему. Марокота принял его за кого-то другого.

Осторожно приближаясь к воину, старый охотник перебирался от дерева к дереву, пока не оказался непосредственно за ним.

Не ожидая нападения сзади, по-прежнему внимательно следя за деревом, за которым, как он думал, скрывается враг, Марокота оказался в полной власти белого человека.

Громкий крик, быстрый прыжок, и Кэррол схватил индейца.

Сжав одной рукой горло, другой прижал воина к земле.

– Ни слова, дикая кошка, или мой нож побывает в твоих ребрах. Ты думал перехитрить меня, обмануть своим индейским предательством? А что скажешь, если я теперь сниму с тебя скальп, как ты хотел снять с меня?

Марокота не мог ответить на этот вопрос, так как едва мог дышать. По выражению лица индейца Кэррол понял, что его догадка была верной. Он не та жертва, которую намеревался убить Марокота. Это ошибка, но ошибка серьезная.