В конце времен - Мансуров Дмитрий Васимович. Страница 11

Кащей раздумывать не стал:

– Пусть будет как в сказке – туманное средневековье. Не хочу летать по странам и континентам на флаерах и биться с врагами при помощи бластеров!

– Резонно! – согласился Бог. – Итак, я создаю копию средневекового мира, и мы перелетаем в его будущее. За это время люди по причине своей жадности крайне самостоятельно и без нашей помощи перепрячут сундук немыслимое количество раз, и нам обоим предстоит трудная задача его отыскать. А мы окунаемся в неизвестность и начинаем поиски сундука с нуля. Как ты – так и я. Обязательное условие: мы бессмертны, но погибший в ходе поисков считается проигравшим. То есть у каждого из нас всего одна жизнь и одна попытка для того, чтобы отыскать иголку.

– Ну ты и закрутил! – покачала головой Яга.

– Я тороплюсь создать новую Вселенную! – открыто пояснил Бог.

– Надеюсь, ты не будешь специально устраивать мне смертельные ловушки?

– Специально – нет, – сказал Бог, – но случайность от меня не зависит. Не будем расслабляться. Итак! Вы готовы отправиться в будущее и начать последнюю, самую любопытную игру во Вселенной?

– Проведем референдум или обойдемся простым голосованием? – поинтересовался Кащей.

– Упаси Господь! – отшатнулся Бог. – Какие референдумы?!

– В таком случае, начнем! – согласился Кащей.

И мир за окном пришел в движение. Солнце стронулось с места и превратилось в ослепительно-желтую полоску. Оно успело совершить с полсотни оборотов, пока стоявшая в задумчивости Яга не очнулась и не попросила:

– Шеф, ближе к осени притормози!

– Зачем? – не понял Бог.

В следующий миг на него обрушился словесный водопад.

– Вот шустрый какой! – заголосила Яга сердито. – А урожай с огорода собирать кто будет? Я тут мучилась, сажала, а вы просто так возьмете и бросите это всё бесхозным?

Бог виновато втянул голову в плечи и, тихо посмеиваясь, отступил на шаг назад. Хлопнул в ладоши, и солнце замедлило свой стремительный бег, перейдя на обычную скорость.

Через окно было видно, что наступившая осень уже позолотила листья и траву.

– Вот и славно! – добродушно улыбнулась Яга, открывая шкаф и протягивая Богу и Кащею две штыковые лопаты. – В кладовке лежат мешки – соберете в них картошку и капусту, засолите огурцы и помидоры и летите, куда хотите!

– Господи боже! – простонал Бог. – А можно вот так?

Он хлопнул в ладоши, и урожай Яги в одну секунду слетелся с огорода, сам собой обработался и очутился в ящиках, банках и бочках, полностью готовый к употреблению. Яга, недоверчиво прищурив глаза, вскрыла одну банку, достала огурец и зажевала его с громким хрустом. Сменив гнев на милость, она согласно кивнула головой и сказала:

– Ты знаешь, а кулинар из тебя неплохой получается! Если что – зови, открою школу по готовке пирожков!

Бог весело улыбнулся.

– Больше ничего не забыли? – предусмотрительно спросил он. – Следующая остановка – конечная!

Яга посмотрела на Злату, та отрицательно покрутила головой.

– Ничего! – ответила она. – Поехали!

И солнце вновь тронулось с места. Невысокие деревца потянулись ввысь, превращаясь в деревья-великаны, и мир за окном быстро-быстро стал менять зелень на желтизну и белизну, обратно возвращаясь к зелени и сменяясь по новому и новому кругу. А когда пробил последний удар показывающих девять утра часов, мир за окном последний раз превратился из белого в зеленый, и солнце повисло над кронами высоченных деревьев.

Слышимый на пределе звук утих, и до них донесся привычный лесной шум.

– Ты готов? – спросил Бог.

– Всегда готов!

– В таком случае, последнее магическое действие, и на этом с магией покончено до победы одного из нас! – объявил Создатель.

Теперь, когда их перенесло на неопределенное время в будущее, он собирался телепортировать себя и Кащея в неизвестном для обоих направлении, чтобы каждый начинал поиски, не зная, где он оказался. Это давало равные шансы обоим конкурентам.

Яга и Злата оставались в избушке наблюдать за происходящими событиями через метровую тарелку с гигантским кремнитским яблоком. Помимо трансляции тарелка обладала функцией запоминать то, что показывала, и по желанию зрителей транслировала повторы на маленьком экране в правом верхнем углу тарелки. Ибо момент, когда победитель найдет иголку и сломает ее себе на радость, можно было смотреть бесконечно.

– Уважаемые судьи, не скучайте! – пожелал на прощание Бог.

– А это зависит от того, как вы себя поведете! – честно предупредила Яга. – Начнете тянуть волынку – переключим на другую программу.

– Буду тянуть струны от электрогитары! – пообещал Кащей. – А тебе, Господь, могу подарить электробубен.

– Зачем?

– Как зачем?! – воскликнул Кащей с еле заметной улыбкой. – Да ты знаешь, как весело по нему стучат руками музыканты, когда он подключен к розетке?

– Sadistus Rinitscus Neveroyatnus! – по-латыни ответил Бог. – Я предпочитаю классический способ. Вот такой!

И хлопнул в ладоши.

В следующую секунду его вместе Кащеем перенесло в неведомую даль. Игра началась.

Когда в лицо подул ураганный ветер и его тоскливый вой достиг самой пронзительной ноты, Кащей не выдержал и закрыл заслезившиеся глаза. Плащ яростно трепетал, и земля под ногами проносилась с дикой скоростью. В один миг преодолев несколько сотен километров, Кащей приземлился на краю леса и по инерции пробежал вперед несколько метров. Немного поморгал, открыл глаза и увидел, что прямо перед носом находится ствол высоченного и толстенного дерева. Лишний шаг, и кто-то начал бы свою приключенческую эпопею с проверки таранных свойств собственного организма.

– Кое-кто все уши прожужжал о телепортации, – пробормотал он, – а сам устроил ускоренный перелет, приколист несчастный!

В следующую секунду в ствол дерева, выше и правее на полметра от головы Кащея, вонзилась арбалетная стрела. Он отпрянул в сторону и бросился под укрытие деревьев. Кто бы там ни стрелял, выяснять, что к чему, было намного удобнее из укрытия.

Стрелы засвистели одна за другой, вонзаясь в деревья позади заторопившегося Кащея. Кто-то из нападавших угрожающе выкрикивал фразу, привычно составленную из производных одного распространенного ругательства, кто-то покрывал окрестности многоэтажными словесными композициями вселенского масштаба, но общий смысл всего высказанного сводился к тому, что «ты всё равно не убежишь, и никуда тебе не деться!».