Чистильщик - Мазин Александр Владимирович. Страница 101

– Мне было бы проще его устранить,– сказал Васильев.– Вместе со всей компанией.

– Не годится,– Николай Николаевич покачал головой.– Мы окажем вам максимальную техническую поддержку. У вас будет полная информация по всем персонажам. Остальных вы можете зачистить, но этот нам нужен живым. И скомпрометированным.

– В таком случае, почему бы вам просто его не задержать? – усмехнулся Валерий.– Подбросьте ему пакетик с героином – и никаких проблем.

– Не надо иронизировать. Задержать мы его можем, но вынуждены будем выпустить, может быть, уже через час, потому что давить на нас будут с самых высоких вершин.

– А я думал, вам теперь закон не писан,– Валерий усмехнулся еще шире, но его собеседник остался серьезен.

– Вы ошибаетесь, Валерий. Такой акт потребует одобрения руководства. Кроме того, нам нужен не столько он сам, сколько его показания. Причем раньше, чем его покровители-компаньоны наверху успеют принять меры. А утечка информации происходит нынче именно с самого верха. На среднее звено я полагаюсь больше, чем на больших начальников. Если бы дело обстояло иначе, Валерий, то и вы были бы мне не нужны.

– Надо понимать так, что при иных обстоятельствах я уже не топтал бы землю, а под ней лежал? – Мировоззрение собеседника уже давно не пугало его. Скорее, развлекало.

Николай Николаевич не удостоил его ответом. Вернее, не стал тратить времени на пустяки. Он понимал, что Васильев просто демонстрирует свою независимость.

– У нас есть записи его телефонных переговоров,– сказал он.– У нас есть информация о том, где находится принадлежащая ему машина, стоимость которой в десять раз превышает его годовую зарплату. Но он – чиновник налоговой службы и, разумеется, позаботился о таких мелочах. По документам машина принадлежит матери его жены и получена путем натурального обмена на участок в Подмосковье.

– И сколько стоит участок в Помосковье? – поинтересовался Васильев.

– Такой участок может стоить сотни тысяч долларов, но конкретно этот – не более полутысячи. По «черным» расценкам. Однако, если вторая сторона желает обменять его на машину стоимостью в сорок восемь тысяч долларов, это ее право.

– А записи разговоров?

– Этого недостаточно. Без живых свидетелей они – пустой звук. Не говоря уже о том, что участники всегда могут заявить, что просто шутили. Он должен быть замазан, Валерий. Серьезно замазан. Иначе толку – ноль. Мы его возьмем – и отпустим. Знакомство с лидером преступной группировки? Да он скажет, что понятия не имел, кто это, а приехал на встречу с членом совета директоров солидного банка, который, кстати, является гарантом сделки, упомянутого мною обмена. А в этом случае и место встречи легко объясняется. Почему бы зятю не проверить лично, не обманули ли его тещу? Так что выхода у нас нет. Его надо замазать, Валера! Замазать так, чтобы не отмылся. И тогда мы его возьмем и выжмем. Задача ясна?

– Не очень,– признался Васильев.

– Нам нужны трупы,– сказал Николай Николаевич.– Нам нужен деморализованный, лучше всего – раненый соучастник убийства. И не надо ухмыляться. Высший закон в данном случае – интересы России. А интересы России требуют именно этого.

– Ладно,– сказал Валерий.– Я согласен, хотя предпочел бы дождаться Петренко.

– Пусть отдыхает,– сказал Николай Николаевич.– Вы справитесь. Тем более мы вам поможем.

– Это несомненно,– кивнул Валерий.– А теперь поговорим о цене…

– Стоять! – грубо сказал парень в камуфляжных штанах.– Хули ты тут делаешь?

– Стою,– лениво произнес Васильев, игнорируя направленный в живот ствол.

– Борода шутит,– процедил приятель целящегося, шагнул вперед и неожиданно нанес быстрый удар ботинком по щиколотке Валерия, с такой силой, что Васильев потерял равновесие и плюхнулся животом в грязный снег.

Парень с пистолетом наступил ему на поясницу, а второй тем временем быстренько ощупал.

– Чистяк,– сообщил он.

– Встать, козел! – скомандовал обладатель пятнистых штанов.

Валерий встал.

– Пошел! – Ствол с силой уперся ему в спину.

Валерий качнулся назад, отчего ствол еще глубже впился ему в спину, сделал шаг вперед… И вдруг резко повернулся, отчего пистолет скользнул вперед по кожаной куртке и уставился в пустоту. Его хозяин нажал на спуск, но крючок оказался заблокирован пальцем Васильева. Рывок – вопль – сокрушительный удар коленом – и утробное мычание, оборвавшееся, когда левый кулак Валерия сокрушил челюсть противника.

Его подельник ринулся в бой… и обнаружил, что пистолет приятеля направлен ему в живот.

– Грабки кверху и кру-гом! – велел Валерий.

Парень команду выполнил, но духом не пал.

– Ты, бля, ответишь, понял! – пообещал он.

– Понял, понял,– успокоил его Васильев и врезал рукояткой по стриженому затылку. От души врезал: щиколотка еще ныла.

Спрятав пистолет, Валерий подхватил пришибленного за ворот, отволок к двери ближнего гаража, привалил спиной. Не замерзнет. Не февраль – середина апреля. Зиме уже давно пора кончиться, достала уже…

Сунув пистолет в карман, Валерий вернулся к его бывшему хозяину. Обшарил его наскоро, обнаружил бумажник, пустую кобуру и «трубу». «Трубу» и бумажник забрал. Зачерпнув две пригоршни снега, Васек энергично растер «пострадавшему» уши. Парень очнулся и наверняка пожалел об этом. Ему было больно и обидно. А потом стало очень больно и очень обидно, когда он ответил матерщиной на вежливый вопрос. Урок пошел впрок. Обошлось без членовредительства.

– Молодец,– похвалил Валерий.– Лучше поступиться гордостью, чем некоторыми частями тела.

– Чего? – не понял парень.

– Того. Встали и пошли.

Идти было недалеко.

Вопреки полученной Васильевым информации это оказался не гараж – мастерская. Валерий позволил своему провожатому постучать и сказать: «Я». Больше ничего. Тычок в основание черепа – и парень на время потерял способность говорить и двигаться. Когда железная дверь начала открываться, Валерий резко рванул ее на себя, а затем толкнул вперед. Удар, сдавленный вопль, снова рывок на себя, рубящий левой… Васильев наступил ногой на выбитый автомат (предосторожность не бывает лишней) и навел пистолет на последнего боеспособного обитателя мастерской. Тот осознал ситуацию и опечалился. Понял, что полупустая бутылка пива – слабое оружие против модернизированного «макарушки». Понял, аккуратно поставил бутылку на стол и поднял руки.