Малышка и Карлссон - Гурова Анна Евгеньевна. Страница 41

– Да… оригинальная штука,– сказала она, поймав пристальный взгляд Карлссона.

– Я сам ее резал,– сказал он.– А глаза у нее светились.– Кате показалось, что говорит он скорее сам себе, чем ей.– Я туда гнилушки клал. Нильсу очень нравилось. Бывало, вернешься домой, а он сразу канючит – папа, покажи кукольный театр…

– Нильс – это твой сын?

Карлссон не ответил. Катя повторила вопрос.

– Мой первенец,– глухим голосом сказал он.

– А где он сейчас? В Швеции?

На этот раз Катя не дождалась ответа. Карлссон, бережно взяв деревянный череп, вернул его в сундук, после чего молча отвернулся.

«Чего это с ним?» – удивилась Катя.

При всех своих странностях невежливым с ней он никогда не был. «Наверно, скучает по сыну»,– решила она. Катя снова заглянула в сундук и увидела еще одну игрушку. Кораблик размером с детскую ладонь.

– Ой, лодочка! – Катя протянула руку.

Карлссон мгновенно перехватил ее руку. И захлопнул крышку сундука.

– Ничего не трогай, понятно! Никогда ничего не трогай из моих вещей!

Так резко он еще никогда с ней не разговаривал.

Катя даже испугалась.

– Никогда,– повторил Карлссон уже мягче.– А сейчас тебе пора домой.

– Ты меня выгоняешь? – обиделась Катя.

– Нет, к тебе идет твоя подруга. Лейла. И с ней еще кто-то.

– Так поздно? Откуда ты знаешь? – удивилась Катя.

– Ее духи,– сказал Карлссон.– Я помню запах. Пойдем! – Он подтолкнул Катю к выходу.

Через минуту они уже стояли у окна ее кухни.

– Ты придешь ко мне завтра? – спросила Катя.

– Приду.

– А в гости к себе… пригласишь? – голос ее дрогнул.

– Конечно. Ты же обещала навести у меня порядок.

Кате показалось: он улыбается. Но разглядеть в темноте его лица она не могла.

И тут она услышала звонок в дверь.

– Иди,– сказал Карлссон.– Лейла пришла.

– А вдруг это не она? Вдруг это… кто-то другой?

На самом деле она подумала о Сереже. Или… о Диме.

Карлссон покачал головой и шагнул в ночь. Катя услышала негромкий шорох, потом скрип жести. Это он взбирался наверх.

Катя вздохнула, перелезла через подоконник и пошла открывать дверь.

Карлссон вернулся к себе и тяжело опустился на пол. Он устал. Не телом. Тело его не уставало почти никогда. Он устал от одиночества и ожидания. Кто бы мог подумать, что такой, как он, может устать от ожидания? Раньше, когда было кому ждать его, Карлссон никогда не уставал. Но это было давно… И как будто вчера.

Карлссон издал тонкий свистящий звук, похожий на скулеж собаки. Ему было плохо. Малышка, славная маленькая человечка, разбередила его рану.

Карлссон поднялся, прошел на кухню и отпер сундук. Первым делом посмотрел на подсказчик… Ничего, конечно, ничего. А чего он ждал? И сколько еще ждать…

Карлссон взял «голову», которая напугала Малышку. Для кукольного театра нужна была еще одна голова, и Карлссон сложил пальцы свободной руки так, чтобы тень от нее, падавшая на стену, напоминала человеческую голову.

– А сейчас, Нильс, я расскажу тебе историю о человечке, который не верил в троллей,– произнес Карллсон. Если бы Малышка сейчас слышала его, то без труда узнала бы язык поэмы о Кеннете Маклауде.– Их звали Дункан (кивок деревянной головы) и Уильям (кивок головы тени).

«Привет, Вилли!» – кивок деревянной головы.

«Привет, Дункан!» – кивок головы тени.

«Скажи, Вилли, ты идешь гулять в горы?»

«В горы, Дункан!»

«А ты не боишься троллей, Вилли?»

«Нет, Дункан, никаких троллей нет! Ну я пошел!»

«Иди, Вилли, удачи тебе!»

Голова-тень удалилась, а деревянная голова засмеялась, широко открывая рот.

«Это ничего, что ты не веришь в троллей, Вилли! Главное – чтобы тролли верили в тебя. И ты не обманешь их ожиданий, Вилли! Ведь ты такой то-олстенький!»

В этом месте Карлссон обычно смеялся – и Нильс смеялся вместе с ним. Но сейчас Карлссон засмеялся один.

– Я найду его, сынок,– прошептал он на языке, который Катя уже не узнала бы.– Я обязательно его найду…

Глава двадцать пятая,

в которой Катя не узнала «снежную королеву»,

зато узнала, что кое-кто считает ее «роковой женщиной»

Это действительно оказалась Лейка. И от нее действительно пахло духами. Она с решительным видом тащила за собой какую-то встрепанную девушку. Девушка всхлипывала и подвывала, закрыв лицо руками.

– Ты что так долго копалась? – сурово спросила Лейка, скидывая босоножки.– Спала, что ли? Ну у тебя и подъезд! Слушай, у тебя выпить ничего нет?

– Это кто? – изумленно спросила Катя, указывая на плачущую девушку.

– Да Наташка это, ты что, не узнала? Пару часов назад на мобильник мне позвонила. Рыдает, ничего толком сказать не может… Вот, полюбуйся,– Лейка отняла руки Наташи от лица. Катя застыла от ужаса. «Снежная королева» Наташа выглядела постаревшей на десять лет. Кожа пожелтела, сморщилась, губы потрескались, опухшие от слез глаза казались маленькими и тусклыми. Но самое страшное – все ее лицо было покрыто какой-то коричневой сыпью.

– Ой, мама! – охнула Катя.– Что с тобой случилось?

Наташа посмотрела на нее душераздирающим взглядом и прошептала:

– Не помню…

– Как – не помнишь?

Наташа потрогала лицо и снова зарыдала.

– Вот так,– мрачно сказала Лейка.– Начинаешь расспрашивать – дрожит и плачет. Привет из мира духов.

– Каких духов? – не поняла Катя.

– Каких-каких – Детей Ши!

Теперь Катя вспомнила. Ну да, Наташку же выбрал дух озера, а потом она позвонила и сказала, что через несколько дней вернется домой. Кажется, все это было так давно…

Лейка, усадив подругу на стул возле компьютера, ушла на кухню искать спиртное, и теперь там чем-то хлопала и брякала. Катя глядела на всхлипывающую Наташку и пыталась осмыслить ситуацию.

– Слушай, а зачем ты ее сюда-то привела? – вполголоса спросила она, выйдя на кухню.

– А куда ей деваться в таком состоянии? – огрызнулась Лейка.– Домой, к маме? Да если она покажется такой пятнистой… Ты ее матери не знаешь… Пусть Наташка пока у тебя побудет, хоть до завтра. Может, вспомнит, где была и что с ней сделали…Ты ведь не против?

Катя с сомнением покосилась в сторону комнаты.

– Нет… А что с ней? Аллергия, экзема?

– Чума! – съязвила Лейка.– Думаешь, я ее не спрашивала? До того момента, как ее этот дух забрал, она все помнит, а дальше как отрезало!

Со стула донесся истерический всхлип.

– Кать, у тебя вроде водка была?

– Была, в холодильнике.– Катя взглянула еще раз на Наташу.– Слушай, а то, что у нее на лице, случайно не заразно?

– Вот уж не знаю.

– Так ее к врачу надо!

– Не надо! – простонала Наташа, вцепляясь себе в волосы. В обеих руках у нее остались русые пряди. Наташа взглянула на выпавшие волосы и взвыла от ужаса.

– Ой,– испугалась Лейка.– Может, она облучилась?

Катя тяжело вздохнула. Вот не было печали…

– Ладно,– сказала она.– Пусть переночует тут. Куда ее сейчас вести, она же вся трясется…

– Это просто стресс,– сказала Лейка.– Сейчас мы его снимем. Наташка, ну-ка выпей… – Она сунула подруге пластиковый стаканчик с водкой и вилку с нанизанной на нее сосиской.

Наташа покорно выпила.

– Я ей горячую ванну сделаю,– предложила Катя.– С Карининой лечебной солью…

Примерно через час вымытую и немного успокоившуюся Наташу уложили спать на Катиной постели, а Катя с Лейкой пошли на кухню пить чай с бутербродами.

– Ты извини, что я ее сюда привела,– говорила Лейка.– Просто к тебе ближе было. Смотрю: идет по улице… Я ее не узнала, пока она меня не окликнула. Представляешь, я как поняла, что это наша Наташка, меня чуть кондрашка не хватила. И ничего не помнит! По-моему, ее от этого больше всего и плющит. Эти чертовы Дети Ши…