Место для битвы - Мазин Александр Владимирович. Страница 32

– Слезай,– скомандовал Машег.– Возьми коней и жди на северной опушке.

Он вытянул лук из налуча. Налуч у Машега – богат. Но лук еще богаче. Клеенный из лучшей древесины трех сортов, усиленный по спинке верблюжьими жилами, костью, защищенный от сырости толстым слоем гладкого черного лака. Отличный лук, одним словом. Многие враги Машега подтвердили бы это… Если бы мертвые умели говорить.

Машег присел на колено, выложил перед собой полдюжины стрел – чтоб брать удобней.

Печенеги, зашедшие со стороны восхода, громко переговаривались. Второй отряд, сторожась, шагом приближался к западной опушке рощи. Собак, поджарых степных гончаков, держали на поводках, луки – наготове. Машег видел напряженные лица врагов, сощуренные глаза, пытавшиеся высмотреть противника в густой листве. Он мог всадить стрелу в любого, хоть в узкую щелку глаза. Печенеги, скорее всего, догадывались об этом, поскольку уже точно знали: преследуемые здесь, в роще. Машег чувствовал их страх и неуверенность. Второй отряд наверняка вел себя так же. Будь Машег их командиром, он велел бы воинам спешиться и подбираться, прикрываясь лошадьми, а еще лучше – ползком. Но это была варяжская, а не степная повадка.

Машег ждал: сейчас они по сигналу завизжат, бросятся все разом, лупя наугад по всякому подозрительному шевелению. Колючий кустарник на опушке их задержит…

«Эх,– подумал Машег,– будь нас хотя бы дюжина – побили бы пацинаков, как сусликов!»

Тут один из степняков не выдержал – спустил пса.

Черно-белый пятнистый гончак с хриплым рычанием рванулся вперед.

Машег и Рахуг одновременно обнажили сабли…

Если пес обучен как следует, он не станет нападать на человека. Но этого гончака, видно, учили на беглых рабах. Вместо того чтобы остановиться и голосом позвать хозяина, полудикий зверь с разбегу прыгнул на Машега.

Хузарин, привстав, отклонился, изогнутый клинок мелькнул, пес упал на четыре лапы, но, споткнувшись, покатился по траве да так и остался лежать.

Машег вернул саблю в ножны, бросил быстрый взгляд на Рахуга. Товарищ его уже накладывал стрелу.

Второго пса не было видно за высокой травой. Но там, где он был, трава волновалась. Кроме того, именно туда убегал черный ремень поводка.

Тетива щелкнула о рукавицу – и пронзительный визг подтвердил, что Рахуг не промахнулся.

Дальше события раскручивались с молниеносной быстротой.

Оба хузарина с невероятной скоростью выпустили с дюжину стрел, вскочили и, петляя между деревьями, помчались к северной опушке. А печенеги, как только засвистели стрелы, привычно рассыпались веером, вскидывая луки. Степняки совершенно точно засекли места, откуда стреляли. И закидали рощу градом стрел. Но хузар там уже не было. Несколько секунд промедления сделали ответную стрельбу бессмысленной.

Увидев хузар, Шуйка сразу пустил коней вперед. Машег и Рахуг на ходу прыгнули в седла, и разведчики вылетели из рощи. Заводные лошади скакали следом, а печенеги…

Конечно, степняки заметили разведчиков, но опять с опозданием, когда те уже ушли слишком далеко для прицельного выстрела.

Оба отряда тут же пустились в погоню, но у разведчиков кони были свежее, и расстояние между преследуемыми и преследователями продолжало увеличиваться.

Впереди невысокой грядой тянулись холмы. Когда разведчики добрались до склона, степняки отставали от них почти на три стрелища.

Печенеги скакали двумя группами, держась друг от друга примерно в четверти версты. Так борзые гонят петляющего зайца. Но Машег не петлял, а уверенно направил коня между двумя холмами. Степнякам придется выбрать: или скакать напрямик, через холмы, или обогнуть их. В любом случае, они потеряют время.

Жеребец Машега был резвее, поэтому он первым взлетел по пологому склону и…

Машег осадил коня так резко, что тот присел на задние ноги.

Впереди, в каких-нибудь трех сотнях шагов, рассыпавшись цепью, навстречу разведчикам двигался еще один печенежский отряд.

Вероятно, появление всадника было для степняков такой же неожиданностью. Или они не сразу поняли, что перед ними – враг. Поэтому хузарин успел развернуть коня и бросить его вниз по склону раньше, чем на него посыпались стрелы.

– Печенеги! – закричал он своим и, бросив поводья заводных, погнал жеребца поперек склона.

Степняки по ту сторону холмов завопили. Им откликнулись те, кто преследовал.

Рахуг, сообразив, что происходит, развернулся, но поскакал в другую сторону, на запад.

Шуйка замешкался, не зная, какое направление выбрать, наконец сообразил и последовал за Машегом.

– Брось! – закричал ему хузарин.– Брось заводных, Шуйка!

То ли ветер отнес его слова, то ли древлянин не разобрал, о чем кричит хузарин.

Шуйка запоздал. Печенеги из третьего отряда обогнули холм с севера. Шуйка взял правее, но справа к нему тоже скакали враги.

Шуйка подтянул к себе заводного коня, на ходу перепрыгнул на него, но сделал это недостаточно ловко, конь споткнулся и едва не упал. Печенеги с двух сторон неслись к древлянину.

Машег, оглянувшись, увидел, как его товарища берут в клещи, понял, что тот не успевает. Хузарин придержал коня, вытянул лук и принялся выпускать стрелу за стрелой, но расстояние было слишком велико даже для такого стрелка, как Машег: только одна его стрела попала в цель: воткнулась в шею печенежской лошади.

Шуйка гнал беспощадно, понукал коня… И все равно не успевал!

Несколько степняков поднялись на стременах, натягивая луки. Первая стрела ударила Шуйку в плечо. Древлянин удержался, но вторая стрела подсекла коня, и Шуйка вылетел из седла.

Степняки, привстав на стременах, мчались к нему. Они больше не стреляли, рассчитывая взять варяга живым. Двое или трое уже разматывали арканы…

Машег тщательно прицелился, но выстрелить не успел. Печенеги уже подскакали к лежащему в траве древлянину, заслонили его…

Машег вернул стрелу в колчан. У него их оставалось совсем мало.

Шуйка, оглушенный, приподнялся, глянул на оскаленные лошадиные морды… и, выхватив из сапога кривой нож, полоснул себя по горлу раньше, чем ему успели помешать. Машег склонил голову: достойная смерть. И тут же выпрямился, привстал на стременах, высматривая Рахуга. Не высмотрел.

Зато печенеги, вертевшиеся вокруг Шуйки, опомнились и бросились к хузарину.

Машег наклонился к уху коня, шепнул: «Давай, родной»,– и отдал поводья.

Жеребец птицей рванулся вперед.

Через полчаса печенеги поняли, что хузарина им не догнать, и прекратили погоню.

Вечером Машега догнала одна из заводных. Это была двойная удача: к ее седлу был приторочен бурдюк с водой. И еще одна, отдельная удача – кое для кого, попавшегося на глаза хузарину утром следующего дня и только благодаря заводной оставленного в живых. Своего боевого коня Машег ни за что не стал бы обременять дополнительным грузом.

Глава восемнадцатая

Мышеловка под названием«Дикое Поле»

Дозоров варяги больше не высылали. Их осталось слишком мало, чтобы это имело смысл. Теперь они просто ехали по дороге, время от времени меняя коней.

Около полудня Понятко углядел впереди, слева от дороги, одинокого всадника. О чем и сообщил своему десятнику. Всадник скакал к ним.

– Стой! – скомандовал Духарев.

Тот, кто в одиночку уверенно и открыто скачет к группе воинов, вряд ли окажется врагом.

Нехорошее предчувствие овладело Сергеем. Он, щурясь, пытался разглядеть поподробнее крохотную фигурку, но расстояние было слишком велико. Всадник с заводной лошадью – вот все, что он видел.

Но у других были глаза получше.

– Это один из наших хузар! – уверенно заявил Понятко.

Варяги молча ждали.

Наконец тот же Понятко сумел разглядеть лицо всадника:

– Машег!

Черт! А остальные?

Стыдно сказать, но Сергей, услышав имя, даже обрадовался. Машег был ему намного ближе, чем Рахуг и Шуйка.

«Не смей думать, что они погибли! – суеверно приказал себе Духарев. – Они могли просто разделиться, в конце концов!»