Корабль Иштар - Меррит Абрахам Грэйс. Страница 8

Мрачной была эта каюта, стены сумрачные, из тусклого черного мрамора. Другие тени цеплялись за темные стены, сгущались в углах. Казалось, они только ждут приказа, чтобы сгуститься еще больше.

Нечестивые тени – подобные тем, что собрались в нише.

В глубине, как и в каюте Шарейн, находилось другое помещение, у входа в него толпился с десяток жрецов в черной одежде с бледными лицами.

– Возвращайтесь на место, – обратился к ним Кланет, нарушив молчание. Они выскользнули из каюты. Черный жрец закрыл за ними дверь. Он коснулся ближайшего из стоявших на коленях жрецов.

– Вы достаточно восхваляли нашего повелителя Нергала, – сказал он. – Смотрите – он проглотил ваши молитвы.

Кентон посмотрел на существо в нише. Оно больше не было туманным. Теперь оно вырисовывалось ясно и четко. У него было тело человека а на лице виднелось то же злобное выражение, которое Кентон видел на лице черного жреца во время первого своего приключения.

Лицо Нергала – повелителя смерти!

А что же за свернувшиеся дрожащие тени обволакивали статую?

Он чувствовал, что Кланет украдкой изучает его. Трюк! Трюк, чтобы испугать его! Он спокойно встретил взгляд жреца, улыбнулся.

Перс рассмеялся.

– Эй, Кланет, – сказал он. – Твоя стрела пролетела мимо. Может, этот незнакомец видел такие вещи раньше. Может, он сам колдун и может делать кое-что похлеще. Измени игру, Кланет.

Он зевнул и уселся на низком стуле. Лицо черного жреца стало еще мрачнее.

– Лучше помолчи, Зубран, – ответил он. – Иначе Нергал изменит свою игру с тобой и навсегда уничтожит твое неверие.

– Неверие? – повторил перс. – О, Нергал вполне реален. Не неверие раздражает меня, а вечное однообразие. Неужели ты не можешь сделать что-нибудь новое, Кланет? Может ли Нергал сделать что-нибудь новое? Изменить игру со мной, а? Клянусь Ариманом, именно этого я и жду от него, если он, конечно, может.

Он снова нарочито зевнул. Черный жрец что-то проворчал, повернулся к шести помощникам.

– Идите, – приказал он, – и пришлите ко мне Зачеля.

Они гуськом вышли через внешнюю дверь. Черный жрец опустился на другой стул, изучая Кентона; барабанщик сидел на корточках, тоже глядя на него; перс что-то бормотал про себя играя рукоятью кинжала. Дверь раскрылась, и в ней появился жрец, в одной руке он держал длинный хлыст, чей змеиный конец, увенчанный металлом, был много раз свернут вокруг его руки. Он поклонился Кланету.

Кентон узнал его. Когда он лежал на палубе у мачты, он видел этого человека: тот сидел на высокой платформе у основания мачты. Надсмотрщик рабов галеры, гребцов, был Зачель, а длинный хлыст был рассчитан на то, чтобы достать до любого раба, хоть немного замешкавшегося.

– Этого ли человека ты видел на палубе несколько снов назад? – спросил Кланет. – Он лежал на палубе и, как ты рассказывал, исчез в тот момент, когда шлюха Иштар вон оттуда склонилась к нему.

– Он самый, господин, – ответил надсмотрщик, подходя ближе к Кентону и рассматривая его.

– Куда же он тогда исчез? – спросил Кланет скорее самого себя. – В каюту Шарейн? Но если так – почему она выгнала его, а ее кошки вцепились в него когтями? А откуда меч, которым она размахивала и звала его вернуться за мечом? Я знаю этот меч…

– Он не ушел тогда в каюту, хозяин, – прервал его Зачель. – Я видел, как она его искала. Она вернулась в кабину одна. Он исчез.

– И его прогнали два сна назад, – продолжал размышлять Кланет. – Корабль с тех пор непрерывно двигался. Мы видели, как он боролся с волнами далеко позади нас. Но вот он снова на корабле – и раны его совсем свежие, все еще кровоточат, будто нанесены несколько мгновений назад. И как он прошел барьер? Да… как он прошел барьер?

– Наконец-то ты задал настоящий вопрос, – воскликнул перс. – Пусть он мне только расскажет это, и, клянусь девятью кругами ада, недолго я буду твоим товарищем, Кланет.

Кентон заметил, как барабанщик украдкой сделал предупреждающий жест персу, увидел, как сузились глаза черного жреца.

– Ха-ха! – рассмеялся Джиджи. – Зубран шутит. Жизнь там так же утомительна, как и нас. Не правда ли, Зубран?

И снова предупреждающий знак. Перс заметил его.

– Да, думаю, это так, – неохотно ответил он. – Во всяком случае – разве я не принес обет Нергалу? Тем не менее, – пробормотал он, – боги даровали женщине одно умение, которое не наскучило мужчинам с того дня, как создан мир.

– Они забывают это умение в жилище Нергала, – мрачно сказал жрец. – Помни это и придерживай свой язык, иначе окажешься в худшем месте, чем это – тут тебе по крайней мере сохранили тело.

– Могу я сказать, господин? – спросил Зачель и Кентон почувствовал угрозу в брошенном на него взгляде надсмотрщика.

Черный жрец кивнул.

– Я думаю, он миновал барьер, потому что ничего не знает о нашем повелителе, – сказал Зачель. – Он, может быть, даже враг нашего повелителя. А если нет – как он смог сбросить с себя руки жрецов, исчезнуть в море… и снова появиться?

– Враг Нергала! – пробормотал Кланет.

– Но отсюда не следует, что он друг Иштар, – спокойно вмешался барабанщик. – Конечно, если бы он присягнул Темному повелителю, он не смог бы пересечь барьер. Но правда и то, что присяга Иштар так же помешала бы ему сделать это.

– Верно! – лицо Кланета прояснилось. – И я знаю этот меч – это меч самого Набу.

Он помолчал, задумался. А когда заговорил, его низкий голос звучал вежливо.

– Незнакомец, – сказал он, – если мы были грубы с тобой, прости нас. Посетители на этом корабле – большая редкость. Ты, как бы это сказать, застал нас врасплох и заставил забыть о манерах. Зачель, развяжи его.

Зачель наклонился и угрюмо снял с ног Кентона ремень.

– Если, как я думаю, ты пришел от Набу, – продолжал черный жрец, – говорю тебе, что я не ссорюсь с Мудрейшим и его людьми. И мой хозяин повелитель смерти равен повелителю мудрости. Как может быть иначе, если один держит ключи знаний этой жизни, а другой – ключи, раскрывающие двери к абсолютному знанию? Нет, никакой вражды здесь нет. Ты приближенный Набу? Он послал тебя на корабль? И – зачем?

Кентон молчал, напряженно размышляя в поисках ответа. Он знал, что оттягивать ответ, как с Шарейн, нельзя. Бесполезно и рассказать всю правду, как он рассказал ей – и был изгнан, как преследуемая крыса. Здесь его ждет опасность, большая, чем в розовой каюте. Его мысли прервал голос Кланета:

– Но хоть ты и посланец Набу, похоже, он не смог помешать тебе потерять его меч, не спас от копий женщин Иштар. И если это так, спасет ли он тебя от моего хлыста, от моих цепей?

И поскольку Кентон продолжал молчать, волчий огонь загорелся в мертвых зрачках и черный жрец с криком вскочил на ноги:

– Отвечай мне!

– Отвечай Кланету! – крикнул Джиджи. – Иди страх перед ним отнял у тебя язык?

Под внешним гневом в голосе барабанщика звучало предупреждение, дружелюбие.

– Если Набу и мог спасти меня, он этого не сделал – угрюмо сказал Кентон.

Черный жрец с усмешкой снова сел.

– И не спасет, если я приговорю тебя к смерти, – сказал он.

– Смерть – если он приговорит к ней, – прохрипел Джиджи.

– Кем бы ты ни был и откуда бы ни явился, – продолжал черный жрец, – одно кажется мне верным. Ты можешь порвать цепь, которая раздражает меня. Нет, Зачель, останься, – сказал он, заметив, что надсмотрщик сделал движение к выходу. – Твой совет ценен. Останься!

– Умер один из рабов на веслах, – сказал надсмотрщик. – Я хочу снять с него цепи и выбросить за борт.

– Умер? – в голосе Кланета прозвучала заинтересованность. – Который? И как он умер?

– Кто знает? – Зачель пожал плечами. – От усталости, может быть. Он один из тех, кто отплыл с нами с самого начала. Он сидел рядом с желтоволосым рабом с севера которого мы купили в Эмактиле.

– Да, он прослужил долго, – сказал черный жрец. – Его забрал Нергал. Пусть его тело еще немного поносит цепи. Оставайся со мной.

И он снова обратился к Кентону, неторопливо, непререкаемо: