Обеты любви - Берристер Инга. Страница 2

– Собирайся, я отвезу тебя к миссис Джонсон, – сказала Хейзл.

– А ехать так рано удобно? Ведь сегодня воскресенье, – напомнила Констанс, но Хейзл решительно покачала головой и задорно улыбнулась.

– Я уже предупредила ее, что мы приедем.

Констанс пришлось признать, что сестре всегда удается уговорить ее сделать то, чего она не хочет.

Элси Джонсон жила в пригороде. Ее дом стоял предпоследним в ряду внушительных коттеджей, построенных в викторианском стиле.

Хейзл припарковала машину с таким чудовищным скрежетом тормозов, что Констанс невольно поморщилась.

Перед всеми домами на этой улице располагались хорошо ухоженные палисадники, огороженные одним общим забором. В таких районах обычно селились неплохо обеспеченные, уважаемые люди. Здешняя респектабельная атмосфера никак не вязалась с историей, которую рассказала Хейзл. Хотя, с другой стороны, если этот Керби действительно такой расчетливый и хладнокровный соблазнитель, каким описала его Хейзл, то ему для поддержания имиджа как раз и нужно респектабельное место жительства.

– Сейчас его нет, – сообщила Хейзл, увидев, что Констанс смотрит на соседний дом. – Они с Джинни куда-то отправились. А родители девочки боятся запретить ей встречаться с ним, ведь, если она уйдет из дома, они уже никак не смогут помочь ей разобраться, что это за человек. Понимаешь, ей всего семнадцать, она почти ребенок… по крайней мере, по сравнению с Керби, ему-то ведь уже за тридцать. Ненавижу таких типов!

– Да! – горячо согласилась Констанс. – Я тоже!

Она пошла вслед за Хейэл к входной двери.

Элси Джонсон, вероятно, увидела, как подъехала машина, так как открыла дверь, прежде чем сестры успели постучать. Маленькая сухонькая и очень живая старушка определенно волновалась, но полчаса спустя, когда Хейзл и Констанс уезжали, миссис Джонсон, кажется, совершенно успокоилась, решив, что вполне может оставить свое жилище на попечение Констанс.

– Кажется, старушка решила, что ты более надежный человек, чем я, – заметила Хейзл, садясь в машину. – Тебе от рождения дан талант внушать людям доверие.

– Это, наверное, потому, что они понимают: в отличие от тебя я не совершаю отчаянных поступков, – улыбнулась Констанс.

Хейзл рассмеялась.

– Я купила фотопленку, аппаратура уже готова, получишь все необходимое завтра. Не хмурься, это же всего на пару дней! Я вернусь из Лондона в среду. Я очень благодарна тебе, Конни, правда. Если я смогу на этой конференции показать себя с лучшей стороны и заполучить контракт на проверку кандидатов в сотрудники компании Дрилберга, для моего бизнеса это будет иметь огромное значение.

Констанс пожала плечами.

– Не уверена, что мне нравится, когда крупные компании обращаются к частным детективам с целью разузнать подноготную того, кто хочет устроиться к ним на работу.

– Понимаю твои чувства, – кивнула Хейзл, – но таковы нравы современного бизнеса. К тому же, если на этом не заработает мое агентство, значит, заработает чье-то другое. А мне нужно растить двух дочерей. Но разве твои клиенты никогда не просили тебя найти лазейку, чтобы не платить налоги?

– Наша фирма такими вещами не занимается, – твердо заявила Констанс. – Все советы, которые мы даем клиентам, не выходят за рамки закона.

По крайней мере, до сих пор было так, подумала Констанс, прощаясь с сестрой.

Да, до сих пор старинная фирма, где она работала уже целых три года, действительно действовала строго в рамках закона. Но теперь фирма Констанс стала отделением крупной международной корпорации. Останутся ли принципы работы прежними?

Из Лондона в Честер приехал представитель этой корпорации. Никто из сотрудников его пока не видел, но уже ходили слухи, что он весьма энергичный и деловой человек, который решил сделать все, чтобы отделение работало эффективно и приносило прибыль. Пока никто не слышал о том, чтобы планировались сокращения, но тем не менее сотрудники пребывали в неуверенности и волнении. Поэтому Констанс очень радовалась предстоящему недолгому отпуску, а еще и потому, что в последние несколько месяцев ей пришлось изрядно потрудиться – взять на себя участок коллеги, которая неожиданно уволилась.

На отпуск Констанс не строила никаких особенных планов, просто хотела отдохнуть, повозиться в саду, кое-что подремонтировать. Конечно, она не могла отказаться помочь Хейзл, которая была ей не только сестрой, но и лучшей подругой. Констанс знала, что, попади она в безвыходную ситуацию, Хейзл немедленно предложила бы свою помощь.

С миссис Джонсон они договорились, что Констанс приедет в понедельник утром и будет жить в ее доме до среды, то есть до тех пор, пока Хейзл не вернется из Лондона.

Собирая вещи, Констанс думала, что, если сестра получит вожделенный контракт, то детективному агентству понадобятся еще сотрудники. И Хейзл, и ее партнерша Джен твердо решили нанимать только женщин. Как-то Хейзл обмолвилась, что не хочет, чтобы ее агентство стало одной из тех фирм, где работают самоуверенные ребята. Констанс тогда заметила, что рано или поздно Хейзл могут обвинить в половой дискриминации при приеме на работу. Но, с другой стороны, подобная кадровая политика себя оправдывала, поскольку поток клиенток, пусть и небогатых, в агентстве не иссякал. Весьма возможно, именно потому, что хозяйками агентства являлись женщины, которые очень хорошо понимали, что чувствует обманутая жена.

– Но ведь Джефф тоже мужчина, а помогает тебе, – выдвинула тогда Констанс убийственный, как ей казалось, аргумент.

– Это совсем другое дело, – уверенно возразила Хейзл, добавив, что помощь Джеффа не более чем личная услуга. Он же не сотрудник агентства.

В понедельник утром Констанс приехала к миссис Джонсон точно в назначенное время. Она не любила опаздывать и, как, наверное, все бухгалтеры, была до болезненности пунктуальна.

Как Констанс и предвидела, старушка уже уложила пожитки и поджидала ее. Видимо, миссис Джонсон просто помешалась на безопасности жилища, пряча усмешку, подумала девушка, слушая наставления, как обращаться с замками. На входной двери их было два, да еще засов и цепочка. Ставни каждого из окон тоже запирались.

Прежде чем сесть в такси, миссис Джонсон еще раз напомнила Констанс, чтобы та звонила ей каждый вечер и сообщала, все ли в порядке.

Кажется, в этот раз у Хейзл состоятельный клиент или клиентка, подумала Констанс некоторое время спустя, когда, оставшись в одиночестве, устроилась на безукоризненно чистой кухоньке с чашкой кофе. Ведь именно клиент заплатил миссис Джонсон за возможность воспользоваться ее домом. И щедро заплатил.

Выпив кофе, Констанс положила в холодильник привезенные с собой продукты и отправилась распаковывать чемодан.

Из окон второго этажа соседний дом и примыкающий к нему сзади сад просматривались как на ладони. А если к тому же оставить окно открытым, то можно услышать, как подъедет машина.

Поручение Хейзл действительно оказалось не слишком обременительным, облегченно подумала Констанс. Мне нужно лишь следить за соседним домом и подробно записывать, кто и когда приходит к соседу. Да, и фотографировать.

– Может, нам повезет и он приведет сюда какую-нибудь женщину, – сказала Хейзл, вручая сестре фотоаппарат.

В другой ситуации Констанс осудила бы вторжение в чужую личную жизнь. Но сейчас она была полностью согласна с Хейзл в том, что по уши влюбленная в донжуана и оттого легко им управляемая семнадцатилетняя девочка действительно находится в опасности. Родителей Джинни Тауэре легко понять.

Прежде чем уехать, миссис Джонсон, понизив голос, сообщила Констанс, что накануне вечером в соседнем коттедже царило подозрительное оживление – разговоры на повышенных тонах, хлопанье дверей и все в таком роде. Однако сегодня там очень тихо.

Чтобы скоротать время, Констанс захватила с собой работу, которая, правда, не имела никакого отношения к ее прямым обязанностям, выполняемым на фирме. Прошлым летом Констанс вступила в наполовину самостоятельную, наполовину подчиненную городским властям группу, которая состояла из добровольцев, поставивших своей целью в свободное время помогать трудным подросткам.