Тело угрозы - Михайлов Владимир Дмитриевич. Страница 115

– президент, никогда не обманывавший россиян, считает своим долгом с полной ответственностью за свои слова заявить:

Возникновение слухов о предстоящей войне имеет своим источникам, безусловно, некоторое оживление деятельности космических, в частности – ракетных войск, которое действительно имело место в последние несколько дней.

Однако причина этого оживления никак не связана с угрозой новой войны с кем бы то ни было. Ни нам, ни кому-либо другому на Земле такая война сейчас не грозит, как не грозила и все минувшие годы. А действия ракетных войск связаны не с войной, а как раз наоборот – с дальнейшим уменьшением ее вероятности.

Спокойно и трезво мыслящие люди, безусловно, не нуждаются в такого рода разъяснениях: они и сами успели сопоставить то многое, что публиковалось всеми средствами массовой информации в большинстве цивилизованных стран относительно готовящейся и уже близкой Всемирной Конференции по окончательному и полному ракетно-ядерному разоружению, с возникновением слухов о войне. Чтобы помочь и всем остальным увидеть вещи в их истинном свете, могу заявить: сегодняшняя деятельность ракетчиков целиком и полностью связана именно с этим разоружением, а точнее – с первым его этапом.

Этот первый этап реализуется вскоре после открытия Конференции. Его целью и является убедить всех, кто не верит в реальность достижения поставленных Конференцией целей, в том, что уничтожение всего смертоносного оружия – дело совершенно реальное. Именно для этого очень большая часть – больше половины – всех имеющихся на нашей планете ракет с ядерными боевыми частями будет одновременно запущена в космос, отдалится от Земли и взорвется на таком расстоянии от планеты, какое гарантирует полную безопасность нашего мира от последствий этой операции.

Ракеты будут выпущены одновременно и взорвутся тоже одновременно, и хотя произойдет это очень далеко, в той части Земли, над которой это произойдет, этот сказочный фейерверк будет виден – там, разумеется, где будет ночь и погодные условия позволят наблюдать небо. Может быть, именно на это и намекало замеченное некоторыми читателями объявление рекламного издания; однако за их обещания несут ответственность только их авторы. Я же не могу обещать вам зрелища; но обещаю вещи куда более важные: мир, а не войну, разоружение, а не вооружение. И в этом мы едины со всеми цивилизованными странами и народами.

Я могу назвать вам день, когда ракеты покинут Землю, и день, когда они отдалятся настолько, что можно будет взорвать их без всякой опасности для нас. Старт произойдет через шесть дней примерно в четыре часа утра по московскому времени.

Таковы были основные положения этого документа.

4

Предупрежденный Старой площадью Гридень выслушал полуночное обращение президента и позвонил Кудлатому.

– Нервы не выдержали, а?

– Дрогнули, – согласился партнер. – Чего им всем не хватает – это хорошего опыта в бизнесе. Там нервные не выживают, а?

– Так уж выходит. Но я, собственно, не по этому поводу. Ты скоро закончишь сброс?

– А я – уже. Пустой портфель. Чувствую себя как бомж.

Гридню очень хотелось спросить, куда и как перевел Кудлатый все те суммы, что успел выручить за проданные стоки. Но, конечно, такого вопроса он задавать не стал: это было бы в высшей степени бестактно – тем более что ответа он все равно не получил бы. Такие вещи и жене не рассказывают – те, у кого она есть, разумеется. И вслух он произнес лишь:

– У меня тоже – полная реализация.

– Хорошо подгадали к этому их заявлению…

Гридень усмехнулся. «Подгадали» тут было ни при чем: он заранее знал, когда сверху прозвучит нечто подобное: соратник со Старой держал его в курсе высокой политики. По расчетам Гридня, после вброса слухов Кремлю потребуется не менее двух суток для выработки этого документа, а если точнее – то первые сутки они будут надеяться, что с шорохом справятся обычными способами, а писать обращение спичрайтеры будут на следующий день. Так и получилось. Но и этого он говорить Кудлатому не стал: своим источником он не собирался делиться ни с кем.

В трубку он сказал лишь:

– Значит, пишуще-говорящую братию собираем завтра. Всех иностранных и всех своих – чтобы не было обид. Хотя на своих, конечно, особой надежды нет. Но ничего – обойдемся.

– Всех? – переспросил Федор Петрович. – Это, пожалуй, придется снять Кремлевский Дворец съездов – иначе не разместим.

– Уже, – сказал Гридень. – С тебя причитается половина.

– За мной не пропадет. Как же ты озаглавил это – для властей?

– Официально – мы выступаем с пакетом предложений об ускорении процесса глобализации горнодобывающих предприятий и энергоносителей. На такую повестку дня должны клюнуть. А настоящее меню будет объявлено лишь в самом начале пресс-конференции под таким соусом: только что полученная важнейшая информация заставляет нас несколько отступить от объявленной тематики – и так далее.

– Ничего придумано. А обстановку дадим им подлинную?

– Конечно. Все то, что нам дали эти наши… твои бывшие гости. Потому что ведь все сразу кинутся проверять – не журналисты, конечно, а ученые и ЦУПы в разных странах. И не дай Бог, если там что-то будет не так: все сорвется.

– Понял. Но вот думаю: а насколько нам поверят – так, сразу? Мы же не звездочеты, а этим ребятам горбатого не слепишь. Выговоришь что-нибудь не так – поднимут на смех.

– Петрович! Не понимаю, о чем ты. Решил, похоже, что это мы с тобой будем выступать с научной информацией? Ну, право же, не ожидал от тебя.

– А кто же?

– Профессионалы. Астроном с той обсерватории, что на Кавказе, и его коллега из Штатов. Вот сейчас они там как раз смотрят на все это дело и убеждаются в том, что обстановка меняется не так, как ей полагалось бы, потому что возникли новые факторы, раньше не предусматривавшиеся.

– Ты что – даже из Штатов привез?..

– Нет, конечно. Так получилось, что он как раз прилетел туда – у них там с американцами какая-то совместная программа, они кометологи вообще-то. А я решил – грех будет не воспользоваться таким совпадением. Они и доложат – на высоконаучном уровне. А наше дело будет только – открыть, объявить об изменениях в меню и дать слово ученым. И через минуту-другую – тихо удалиться, словно бы в буфет вышли или еще куда-то. Ручаюсь: никто этого и не заметит. Потому что все уже будут есть глазами астрономов, ловить их в объективы и подсовывать микрофоны. Мы их интересовать больше не будем. А потом они помчатся галопом – передавать записанное и снятое.

– Мы же тем временем…

– Мы тем временем в полном составе будем на пути в твое убежище – если только ты не передумал приглашать меня.

– Да ну, что ты. Места хватит для всей твоей команды. Я сразу туда, а ты – через полсуток, чтобы я успел все для тебя и твоих приготовить. Там ведь еще не все в ажуре.

– Согласен. Оттуда с утра будем следить за биржами. И как только пойдет обвал – даем команду покупать. На твою связь можно положиться?

– Она не хуже, чем у Кремля, а, думаю, получше: у меня денег как-никак больше, чем у властей на эти нужды.

– Значит, все в порядке.

– Задумка что надо. А то я, откровенно говоря, хотел уже предупредить тебя, чтобы не смущался, если завтра я буду как бы не в себе немного.

– И сослался бы на здоровье? Петрович, учти: оно у меня теперь на постоянном контроле. Так что я мигом догадался бы, что ты вместо себя подсунул двойника.

«Хотя вообще-то вряд ли догадался бы, – подумал Гридень про себя, – потому что не одному тебе такая мысль в голову пришла – есть же опасность, что нас захотят изолировать там же, не отходя от кассы. Однако тебе, милый друг, этого знать не следует – ни к чему».

– При моем варианте это просто не нужно, – сказал он. – И потому, что люди мы с тобою известные, видели нас очень многие и во всех ракурсах, одно неверное движение – и кто-нибудь обязательно заподозрит. Дублеры наши появятся не на пресс-конференции, а после нее – где-нибудь в свете, на людях. И пока сообразят, что нас желательно изолировать, нас там и след простынет. Надеюсь, мы туда не по магистрали покатим?