Опасный соблазн - Берристер Инга. Страница 12

Лэнс убрал руку с талии Челси, накрыл округлую грудь и сквозь тонкую ткань блузки нащупал нежный сосок. Под его пальцами он мгновенно затвердел, и этот благодарный отклик вызвал у Лэнса мощный всплеск желания. Он крепче прижал Челси к себе. Почувствовав животом красноречивое свидетельство его возбуждения, она невольно ахнула.

В саду кто-то из детей громко позвал Челси, и это вернуло Лэнса с небес на землю. Он немедленно отпустил Челси, и она тут же оттолкнула его и бросилась прочь. К счастью, в холле было пусто, и Челси, никем не замеченная, взбежала по лестнице и скрылась в своей комнате.

Из сада доносились голоса гостей и детский смех, но Челси чувствовала себя бесконечно далекой от всего этого, словно находилась на другой планете. Все ее тело сотрясала дрожь.

Дрожь отвращения, уверяла себя Челси. Лэнс Трэвор повел себя со мной недопустимо, то, как он ко мне прикасался… это было возмутительно, оскорбительно… Я его не поощряла, я его не желала!

Челси закрыла глаза, словно это могло помочь заглушить внутренний голос, возразивший, что она не вполне честна с собой.

– Ну хорошо, пусть так, – прошептала Челси, – я действительно на него отреагировала… но это была чисто физическая реакция, которую мог вызвать любой мужчина…

Она закусила губу и открыла глаза.

Любой мужчина мог вызвать у меня подобный отклик? Но если это так…

Челси заходила по комнате. Наверное, дело в том, что я думала о Спенсере. Вероятно, неожиданная, непредсказуемая реакция на поцелуй Лэнса как раз и была вызвана причудливой комбинацией любви к Спенсеру и гнева на Лэнса за то, что тот хотел посмеяться над моей неопытностью, над тем, что я в мои годы все еще – стыдно сказать! – девственница.

Как он об этом узнал… догадался? Вспоминая этот эпизод, Челси даже зажмурилась, так ей было неловко. Она давно вышла из того возраста, когда невинность считается признаком уважения девушки к себе и показывает, что она не стремится к сексу ради секса. Любовь к Спенсеру помешала Челси пройти обычный для девушки ее возраста путь: студенческие романы, влюбленность, интимная близость. В результате она превратилась в чуть ли не ископаемое, во взрослую женщину, которая по сути не может называться женщиной. Никто не узнает, как ужасно она себя чувствовала, когда замечала в глазах какой-нибудь из родственниц-ровесниц – а особенно в глазах Селины! – характерное томно-самодовольное выражение, какое бывает у женщины после того, как она насладилась хорошим сексом. В такие мгновения Челси казалось, что весь мир знает о ее постыдной тайне и все кругом посмеиваются над ней. Но еще хуже она себя чувствовала, когда Селина пыталась вызвать ее на откровенность.

– Признайся, Челси, о ком ты мечтаешь, – полушутя попросила Селина в их последнюю встречу. – Я его знаю?

Челси замотала головой и спряталась за фасадом холодной надменности, чем удивила и обидела сестру. Но не могла же она признаться Селине, что грезит о ее муже?

Челси стиснула зубы. То, что она позволила Лэнсу Трэвору, – всего лишь проявление естественной женской потребности быть желанной и дать выход собственной сексуальности. Это, конечно, очень опасное проявление. Челси испытала облегчение уже оттого, что нашла какое-то более или менее приемлемое объяснение, почему она так легко оказалась в объятиях Лэнса и не только отреагировала на его близость, ответила на его поцелуй, но и позволила ему почувствовать степень ее возбуждения. Челси вздохнула чуточку свободнее и снова ощутила себя самой собой. После случившегося она не смогла бы посмотреть в глаза Лэнсу, осознавая, что действительно его желала. Правда, осталась одна загвоздка: Лэнс именно так и думает, он же не знает о ее оправдании!

К счастью, когда Челси спустилась к гостям, Лэнс уже прощался. Родни и Викки не могли задерживаться надолго, им нужно было еще заехать за сыном, которого они на время подкинули к родственникам Родни, и Лэнс уехал вместе с ними.

Лэнс не мог понять, что на него нашло. Ему не верилось, что всего несколько минут назад он держал в объятиях Челси Эппентайр, – вернее он точно знал, что это произошло, но не мог понять, как и почему. Он знал, и немало, более чувственных, откровенных женщин, ко-торые недвусмысленно давали понять, что не прочь разделить с ним постель, но ни одна из них не вызывала в нем столь бурного отклика, как Челси Эппентайр.

Наверное, причина в том, рассуждал Лэнс, что к желанию примешивался гнев, а вместе они составляют взрывоопасную комбинацию, это всякий знает. Будучи ученым, знал он и то, что у мужчины желание, возбуждение могут носить чисто физиологический характер. Однако как мужчина он понимал, что ощущения, которые он испытал, целуя Челси, лаская ее, были слишком сильными, в них проглядывало что-то сродни первобытной стихии природы, неподвластной человеку. Обуздать ее – все равно что попытаться укротить цунами, торнадо или извержение вулкана.

Лэнс мысленно чертыхнулся. Мало в его жизни проблем, не хватает еще этой женщины! И все же, сидя в машине, он позволил себе на несколько секунд закрыть глаза и оживить в памяти миг, когда Челси посмотрела на него затуманенным от желания взглядом. Поняла ли она, что он думал, чувствовал в тот момент? Как страстно ему хотелось, чтобы она лежала рядом с ним обнаженная, а он своими руками, губами, всем телом, заставил бы ее трепетать и вскрикивать от наслаждения?

Вздохнув, Лэнс открыл глаза. Пусть он был плохим мужем и отцом, но Бренда когда-то честно призналась ему, что как любовник он был неподражаем.

– Челси неважно выглядит, – тихо сказала Викки мужу. – Мне кажется, что она все еще переживает расставание с Селиной, даже если сама этого не осознает, все-таки они близнецы.

– Да, возможно, – согласился Родни. – Мне она тоже показалась немного подавленной. Хорошо, что Селина скоро приедет на прием в честь Сомерсета. – Родни повернулся к кузену. – А что ты о ней думаешь, Лэнс? – Он усмехнулся. – Впрочем, я мог и не спрашивать. Между вами буквально искры проскакивали, это было заметно.

– На мой взгляд, Челси слишком эмоциональна и к тому же идеалистка, – сухо ответил Лэнс. – Она совершенно не в моем вкусе;

Родни и Викки переглянулись. Оба подумали об одном и том же: если учесть, что Лэнсу и Челси предстоит стать соседями, его неожиданная и ничем не обоснованная резкость не предвещала ничего хорошего.

5

Челси оправила юбку костюма – наверное, в десятый раз с тех пор, как пришла в офис. Никогда еще она не одевалась на работу так тщательно. Этот костюм она когда-то купила в Лондоне по настоянию Селины, и он был скорее в стиле Селины, чем в ее собственном. Приталенный пиджак и короткая прямая юбка создавали образ уверенной в себе современной деловой женщины, а в сочетании со строгой прической – Челси зачесала волосы назад – образ получился даже несколько устрашающим. Но она осталась довольна.

Глядя на себя в зеркало, Челси заключила, что ни у кого, в том числе у Лэнса Трэвора, встреча с которым должна начаться через пятнадцать минут, не возникнет при виде нее фривольных мыслей. Лэнс Трэвор должен понять, что он для нее лишь клиент, ни больше, ни меньше.

В кабинет вошла Сюзанна. Оглядев Челси, она восхищенно заметила:

– Ты выглядишь потрясающе! Очень элегантно.

– Этот костюм – выбрала Селина. – У Челси почему-то возникло ощущение, будто она оправдывается.

– Гм… глядя на женщину в таком костюме, мужчина начинает представлять ее без одежды. – Сюзанна усмехнулась. – Во всяком случае, так мне говорил Ральф.

В обычной ситуации Челси восприняла бы подобное замечание с юмором, но сейчас, помня о поведении Лэнса Трэвора в гостях у ее родителей и о своей реакции на его фривольность, Челси ощетинилась.

– Надеюсь, ты это не всерьез?

– Мужчины ни к чему не относятся столь серьезно, как к сексу. Уверяю тебя, что, когда Ральф видит меня в костюме, который я по своей наивности считаю безупречно деловым, он говорит что судьи на протяжении всего процесса будут гадать, что на мне надето под ним и надето ли вообще что-нибудь. Ерунда, конечно. – Сюзанна поморщилась. – Мне самой было трудно это понять, но, видимо, корни этого явления спрятаны в мужской психологии, в стремлении принизить роль женщины… Возможно, это некий рецидив детского стремления не зависеть от матери. Бедные мужчины, – шутливо посетовала Сюзанна, – иногда мне их так жалко.