Пари - Михановский Владимир Наумович. Страница 3

– Волнуется, бедняга, – прошептал кто-то из немногочисленных болельщиков Антона.

И в самом деле, Антон стал вести себя, словно лунатик. Его рука рывками тянулась то к одной, то к другой фигуре, едва не касаясь их. Затем Антон делал ход, после чего вся процедура повторялась сызнова.

На доске происходило нечто непостижимое. Король лаборанта, покинув жалкое укрытие, добровольно двинулся вперед, навстречу испытаниям. Затем Антон с безрассудной смелостью принялся жертвовать фигуры. После нескольких ходов от его войска осталась только, ладья, которая сиротливо ютилась где-то на седьмой горизонтали. Партнер Антона отвечал молниеносно, почти не думая.

И вдруг свершилось чудо – настоящее шахматное чудо. Присутствующие охнули в один голос. Ладья Антона прыгнула под удар, обрекая себя на гибель. Не побить ее было нельзя. Противник взял ладью, и король Антона, оставшийся в гордом одиночестве, не смог больше сделать ни одного хода. Этюдный пат привел его к ничейной гавани.

Ничья!

Антон ошеломленно улыбался, принимая со всех сторон поздравления. Грегор несколько минут не мог прийти в себя. Он находился в состоянии, которое боксеры называют "грогги".

Болельщики на все лады обсуждали последнюю партию.

– Антон сейчас покажет себя. Это он нарочно сначала поддался, усыпить противника.

– Психология!

– Какая там психология, – горячились другие. – Случайность, и только.

– Такие ходы случайными не бывают. Это высший класс, – возражали третьи.

Страсти накалялись.

– Счет два – ноль в пользу Грегора, ничья не считается, – напомнил судья, выбранный болельщиками, и началась четвертая партия.

Еще не совсем пришедший в себя Грегор проявлял осторожность, и игра на первых минутах развивалась спокойно, однако страшная манера Антона начала его раздражать. Перед тем как сделать ход, он зачем-то водил рукой над фигурами. Но придраться было не к чему, шахматных правил Антон не нарушал.

Изменилась и игра Антона, но в чем именно, Грегор не мог разобраться. Партнер вел теперь игру раскованно и одновременно мощно, каждый ход его с железной логикой вытекал из предыдущего.

Над позицией Грегора, несмотря на хитроумную защиту – об атаке он уже не помышлял, – стали постепенно собираться тучи.

Грегор с беспокойством посматривал на партнера, пытаясь постичь таинственное превращение. Он чуял неладное...

Рука Антона в очередной раз блуждала над доской. Пальцы его на какой-то неуловимый миг замирали то над одной фигурой, то над другой. Грегор напряг все силы, погрузившись в пучины позиции. "Если он пойдет сейчас конем, будет плохо", – подумал он. Антон, будто уловив его мысли, неуверенно потянулся к фигурке коня. Грегор от волнения уронил на пол зажигалку и, нагнувшись за ней, успел увидеть, как нога Шахимата, который спокойно наблюдал за игрой, коснулась ботинка Антона.

Подняв зажигалку, Грегор положил ее на столик. В этот момент партнер сделал ход конем! Грегор сжал кулаки. Он разгадал мошенничество, к которому прибег Антон. Но что делать? Встать, смешать фигуры? Объяснить всем, что произошло? Поднять шум? А где доказательства? Их нет. Кроме того, матч будет прекращен, причем по его вине. А это значит – прощай орнитоптер, который уже почти в кармане. Нет! Он, человек, перехитрит робота!

Сделав вид, что ничего не заметил, Грегор продолжал вести партию.

А когда Антон, раздумывая над очередным ходом, снова начал водить рукой над шахматной доской, Грегор затаил дыхание, словно кот, стерегущий мышь. Вот рука Антона задержалась над крайней пешкой... Тогда Грегор осторожно, можно сказать, с нежностью коснулся под столом ботинка противника. И, о чудо! Антон пошел крайней пешкой.

Это был не то, чтобы слабый, скорее просто бессмысленный ход, и болельщики с удивлением переглянулись.

Да, Грегор был прав – Шахимат помогал Антону, и Грегор успокоился, теперь он знал, как надо действовать. Время от времени касаясь под столиком ноги партнера, он без особых усилий расшатал вражескую позицию, и через пяток-другой ходов она стала дырявой, словно решето.

Вскоре Грегор принимал поздравления болельщиков с окончательной победой в матче.

Хмурые сторонники Антона собрались отдельно, обсуждая перипетии матча. Сам Антон поднялся и, оттолкнув стоявшего рядом неуклюжего робота, быстро пошел к выходу, не оглядываясь.

Грегор проводил его взглядом и, когда хлопнули двери, засмеялся.

– В чем дело? – спросил у него какой-то болельщик.

– Я сейчас одержал необычную победу.

– А какую же?

– Двойную, дружище! Да, да, двойную! – И Грегор поднял руку, словно боксер, который нокаутировал своего противника.

Самой странной, однако, была реакция Шахимата. Завсегдатаи клуба постепенно расходились, турнирный зал пустел, а возбужденный робот подводил то к одному, то к другому шахматисту, словно не находя себе места.

Сотрудники института начали поглядывать на него с некоторым беспокойством.

– Похоже, с Шахиматом что-то произошло, – вполголоса сказал один другому. – У талантливых роботов психика неустойчива.

– Да с чего бы?

– Откуда мне знать? – пожал плечами программист. – Может быть, матч произвел на него столь сильное впечатление...

В этот момент Шахимат, возбужденно блестя фотоэлементами, подошел к ним.

– Послушайте, люди! – В голосе робота звучало отчаянье. – Вы не можете подписать меня на "Всемирное шахматное обозрение"?..