Шаги в бесконечности - Михановский Владимир Наумович. Страница 25

Пора было возвращаться на озеро, но уходить совсем не хотелось.

Лин осторожно поправила перевязанную руку.

– Силы тяготения есть и на Земле, – сказала она. – Зачем же лететь так далеко, чтобы их изучать?

– Здесь эти силы слишком малы.

– А на Тритоне?

– Там гравитация настолько велика, что она-то, собственно, и убивает звезду. Чудовищное притяжение как бы стягивает звезду к центру. Ломая любые внутренние преграды, звезда сжимается до тех пор, пока в поле тяготения не начнет заметно изменяться ход времени.

Лин кивнула.

– Теория относительности, – сказала она. Законы Эйнштейна, которые на лекциях в институте казались ей такими абстрактными, вдруг в рассказе Федора начали приобретать реальные очертания.

– Представьте себе, что в поле тяготения Тритона попал какой-нибудь корабль, скажем, тот же «Пион», – произнес Федор. – Любой предмет (неважно, пылинка ли это или корабль) под действием сил притяжения начнет падать к центру звезды, причем скорость падения будет все время возрастать, пока не приблизится к скорости света…

– И «Пион» погибнет! – вскрикнула Лин.

– Не обязательно, – покачал головой Федор. – Во-первых, у «Пиона» будет начальный импульс, с которым он подлетит к Тритону, благодаря чему корабль сможет, если повезет, стать искусственным спутником звезды. Во-вторых, благодаря высокой скорости время на корабле замедлится, оно как бы застынет…

– С земной точки зрения?

– Конечно.

Лин представила себе, как «Пион» вращается вокруг Черной звезды, ежеминутно рискуя сорваться в бушующую пропасть. Экипаж ставит эксперименты, накапливает факты, шаг за шагом разгадывая тайну гравитации. Но допустим, задача решена. Как же вырваться из плена Черной звезды?

– Как же вырваться из плена Черной звезды? – вслух повторила Лин.

– Это дело того человека, который поведет «Пион», – ответил Федор. – Дело капитана.

Лин поднялась.

– Поздно, – сказала она.

– Пора возвращаться, – откликнулся Федор, тоже поднимаясь.

Благодаря полной луне спускаться было легко. Каждый камешек, каждая травинка были щедро облиты желтым сиянием. Над молодыми людьми мерцали звезды.

– Послушайте, Федя, – сказала Лин, – но если Тритон не светится, то есть, я хочу сказать, если он сам втягивает в себя весь свет, который излучает, то ведь обнаружить его в телескоп невозможно?

– Невозможно.

– Как же «Пион» обнаружит звезду, к которой летит?

– Для того чтобы обнаружить умершую звезду, которая, сжавшись, стала меньше собственной сферы Шварцшильда, существует только один способ, – сказал Федор. – Поле тяготения этой звезды. Если в полете силы гравитации начнут возрастать, это и будет означать, что корабль…

– Падает на Черную звезду!

– Приближается к Черной звезде, – поправил Федор. Долгое время они спускались молча, погруженные в свои мысли.

– Мне не дает покоя одна мысль, – сказала Лин, когда они вышли на дорогу, ведущую к высокогорному озеру. – Кто будет тот смельчак, который один, с экипажем из белковых роботов, полетит на «Пионе» к умершей звезде?

Осень со всех сторон наступала на маленький островок тепла, затерявшийся в сердце Кавказских гор.

За поворотом открылось озеро. Оно блестело, рассеченное надвое лунной дорожкой.

Лин и Федор молча дошли до башни радиомаяка, антенна которого бессонно вращалась днем и ночью. От черной башни внезапно отделилась невысокая фигура. Федор шагнул вперед, заслоняя собой Лин. Черты лица разобрать было трудно, потому что фигура двигалась в тени, отбрасываемой башней.

– Дедушка! – громко сказала Лин. Она быстро отвела назад руку, чтобы Ливен Брок не успел заметить повязку.

– Бессонница, – сказал Ливен Брок, – решил немного прогуляться.

Они двинулись втроем к палаточному городку. Палатки были разбиты на песке, у самого берега озера.

Быстро раздевшись, Федор вытянулся под одеялом, но уснуть, против обыкновения, долго не мог.

В памяти проплывали события прошедшего дня, как никогда, яркого и насыщенного. Стремительный рассветный полет… Утренние облака, подцвеченные зарей… Леса, поля, горы, города, проплывающие внизу… Кавказ, величавый Казбек… Высокогорное озеро Отдыха, по воле синоптиков превратившееся на несколько дней в крохотный островок тепла и лета… Ливен Брок, Энквен… Лин, байдарка… И снова Лин. Вылазка в горы и их долгий разговор, внешне, быть может, и бессвязный, но исполненный для Федора глубокого смысла. Иначе почему бы он теперь, ворочаясь на узкой койке, все время возвращался к нему, вспоминая каждую реплику, каждую интонацию длиннокосой девушки?

Федор говорил ей о сокровенном. О мечтах. О звездах. Да, и звезды – это тоже сокровенное. О Тритоне, о загадочной Черной звезде, о таинственной дыре в небосводе Федор привык думать постоянно.

Повернувшись, Федор нагнулся, приподнял край брезента. Неужели скоро рассветет? Несмотря на то что сон не приходил, ночь промелькнула, словно единый миг. Да, на востоке намечалась заря. Вершины гор зарозовели. Он отпустил край брезента, улегся поудобнее и закрыл глаза, пытаясь уснуть.

Полежав несколько минут, он рывком поднялся и сел, спустив ноги на пол. Остывший за ночь песок приятно холодил босые ноги. Спавший на второй койке долговязый программист Ам Лир, завернувшись в одеяло, уютно посапывал.

Который час? Часы остановились (видимо, Федор забыл их с прошлого дня завести). Беспокоить Ам Лира не хотелось. Федор тихонько вышел из палатки. Все вокруг спало: и озеро, и песок, и палатки, и горы. Федор посмотрел на неподвижные стрелки своих часов и усмехнулся: эдак и впрямь решишь, что время вдруг застыло, словно там, на Тритоне… А что он, собственно, знает о Тритоне? Если разобраться, очень мало, только общие вещи.

Оставляя глубокие следы на влажном песке, Федор подошел к воде. Влага как бы застыла. Не так ли застывает и умирающая Черная звезда? Да, если человек окажется рядом с ней, то ему будет казаться, что звезда застывает, словно воск, вылитый в холодную воду. Долго Федор не мог понять, почему это происходит, пока Ливен Брок не разъяснил ему, в чем суть дела. Вот чудовищная масса звезды под воздействием гравитации начинает сжиматься, съеживаться, «слипаться», стягиваться к центру. Сначала этот процесс происходит медленно. Затем обломки, частички звезды под воздействием непреоборимой силы начинают мчаться вглубь со все увеличивающейся скоростью. Казалось бы, изменения в звезде должны быть именно теперь наиболее хорошо заметны. Но это не так. Когда звезда сжимается, гравитация увеличивается, а в этом случае в соответствии с общей теорией относительности Эйнштейна скорость течения времени замедляется… Да, само Время застывает, словно студень, вокруг загадочной Черной звезды! Ну, а раз замедляется время, замедляются и все происходящие события…

Кто поведет «Пион» к Черной звезде? Неужели и впрямь на борту корабля будет только один человек – капитан, а экипаж составят белковые роботы? Ливен Брок сказал: возможно, именно так и будет, если окажется, что белковые роботы, воспитываемые в Зеленом городке, смогут пройти все испытания.

Никому еще Федор не рассказывал о тайной своей мечте – стать капитаном «Пиона», повести его к Черной звезде, неважно, с каким экипажем: это дело Высшего координационного совета.

Неизвестно, когда родилась эта мечта, когда созрела. После вчерашнего вечера Федору казалось, что она всегда жила в нем.

«Пион» заложен на Лунных стапелях. Еще несколько лет – и он будет готов.

Сумеет ли Федор к тому времени достаточно проявить себя? Конечно, претендентов будет великое множество. Но у Федора Икарова будет по сравнению с многими «космическими волками» одно неоспоримое преимущество – молодость. Да, именно это обстоятельство, которое в иных условиях, при отборе кандидатов в капитаны для обычного звездного рейса, едва ли считалось бы таким уж ценным, в данном случае могло – Федор верил в это – оказаться решающим. Из любого учебника космоплавания известно: для того чтобы руководить полетом в межзвездном рейсе, нужен опыт. Однако данное утверждение справедливо только для обычного межзвездного полета, протекающего в привычном пространстве. В таком полете, действительно, необходима сноровка, приобретенная в предыдущих полетах. Возможны сходные ситуации, допустимы аналогии, позволяющие капитану принять правильное решение в необычных, острых обстоятельствах. Что же касается Черной звезды… Чей опыт мог бы принести здесь пользу? Ни одному землянину не пришлось еще побывать в условиях огромной гравитации черной дыры, когда само пространство прогибается, теряя привычные свойства пространства обычного, евклидова, которое называют еще «плоским». За миллионы лет эволюции люди приспособились к «плоскому» пространству. Каково им придется в изогнутом пространстве? Как будет вести себя в необычных условиях техника землян – их корабль, приборы, наконец, белковые помощники?