Надежды и муки российского футбола - Мильштейн Олег Александрович. Страница 36

Когда мы в детстве начинаем «пинать мяч» (не люблю это слово! Когда ко мне приезжает футболист с периферии и говорит «попинать мяч», я ему отвечаю: «Слово «пинать» – нехорошее. Пнуть человека, пнуть женщину… это нехорошее слово. «Пойдем попасу емся, пойдем поиграем в футбол» – это другое, а «пинать» – не люблю) – так вот, когда мы маленькими приходим в футбол и берем этот мячик, и начинаем бить по нему, мы не думаем о стране, о мире. Поэтому зрительский, болелыцицкий антагонизм и, наоборот, сплоченность, патриотизм – все это вещи, воспитанные тренерами, руководителями команд. Николай Петрович Старостин (светлая ему память!), человек, в честь которого я назвал своего сына, которому сейчас два с половиной года, воспитывал нас, да и все поколения спартаковцев, в уважении к сопернику, как к человеку одной с тобой профессии. Знаете, вот мы играли с соцстранами (с чехами, с венграми) – они иногда могли ударить, плюнуть в тебя, лежачего, и даже оскорбить: «Фашисты». И так бывало. Говорили. Потому что мы для них были оккупантами. Сейчас к нам в страну в ЦСКА приехал Ярошик (3, 7 миллиона, говорят, заплатили за этого футболиста из Чехии). Ему мама говорила: «Не надо ехать в эту страну!». Ведь мы для них, наверное, исчадие зла. У них остались в памяти 1956, 1968 годы и прочие «подвиги» наших войск, наших политиков. Это наша исковерканная история.

Или другой пример. Мы играем с великим «Миланом». Там великие футболисты. Если тебя кто-то ударит, то он же и поднимет за руку. Потому что это профессионал. Там другое воспитание, другое отношение к людям, к своей профессии – независимо от того, из какой страны команда. Все это воспитано. И Николай Петрович Старостин воспитывал в нас уважение к спортсмену, к сопернику, уважение к преданному «Спартаку» болельщику. Мы дружили между собой в команде, дружили с футболистами других команд, со спортсменами других видов спорта. После игры с «Араратом» ребята из этой команды были у меня дома, играем в Тбилиси – ребята, с которыми мы играли в сборной страны, обязательно пригласят в гости, нагрузят вином. У нас были уважительные отношения, при том что на поле мы не жалели друг друга.

Так что национализм, шовинизм и тому подобные «измы» – это не из футбола. Это от политики, от воспитания людей, от их культуры. Как и патриотизм, кстати, и национальная гордость. Когда смотришь на сегодняшнюю жизнь и вспоминаешь жизнь советскую, то некоторые сравнения не в пользу нашей действительности. Не было такой разнузданности, бандитизма, грабежей, беспредела, коррупции, хотя и в те времена было много негатива, только не особенно о нем писалось. Однако мы спокойно ходили по улицам, ходили на демонстрации. И шли на праздники не только потому, что за это отгул давали, а с удовольствием – там общность какая-то была. У меня, воспитанного в Советской стране, когда перед игрой звучал гимн Советского Союза, мурашки шли по коже, и я сражался, и радовался, и понимал, что я – один из тех одиннадцати, которые представляют нашу великую страну! Это все воспитывается…

Почему футбол стал самым любимым из всех видов спорта, а футбольный «Спартак» – любимым клубом народа? Почему 90 процентов России болело за «Спартак»? Во-первых, потому, что он выигрывал. Во-вторых, он представлял на международной арене всю страну, и, как бы он ни выступал, все равно за него болели. Даже когда в 1995 году «Спартак» дошел до четвертьфинала Лиги чемпионов и вдруг распродал Юрана, Кулькова, Черчесова! Мой друг Слава Мал ежик сказал буквально следующее: «Как всегда, украли у народа праздник!» Конечно, мы тогда трудно шли. Конечно, и ребятам, и «Спартаку» эта «продажа» стала занозой в сердце, но даже тогда народ не отвернулся от «Спартака».

Когда-то я читал книгу Ирвина Стоуна о Микеланд-жело, она называется «Муки и радости». Там есть замечательная фраза: после сил разрушения обязательно придут силы созидания и наоборот, и никуда от этого не денешься, так устроен наш мир. Волнами так и идет: то одно, то другое. Вот и в тактике футбола: говорят, что много нападающих на поле… а как только начнут забивать много голов за игру, обязательно начнут говорить о том, что надо укреплять защиту. Укрепят защиту – станут мало забивать, начнут снова увеличивать число нападающих – увеличится результативность. И так беспрерывно. На этом, кстати, и основана эволюция спорта, в данном случае футбола.

То же самое происходит в использовании футбола в политике. Во времена СССР это делали классно. Потом был «развод». Сейчас этот альянс снова усиливается. Смотрите, Жириновский стал приезжать на игры в спар-

таковской майке, садиться на виду у всех болельщиков и у всех телекамер, хотя я уверен, что он никогда и не болел за «Спартак». Особенно это стало для меня ясно, когда Борис Федоров (у него было движение «Вперед, Россия!») и мой очень хороший товарищ Александр Жуков, который в то время был его заместителем, вызвали меня и предложили пойти в депутаты. Я им говорю: «Нея вам нужен. Вам нужно мое имя, вам нужны артисты и политики, с которыми я знаком. Я же вам не нужен совершенно!». Тогда они и другие депутаты, когда играла сборная, начали надевать на себя майки «Вперед, Россия!». Особенную необходимость в этом же стал чувствовать Ельцин перед выборами. Он стал появляться на матчах «Спартака». «Он же за наш «Спартак» болеет!», – могли подумать люди, хотя на самом деле неизвестно, за кого он болел и болел ли вообще. Следом за ним стала использовать это и вся его «команда». Использовать с точки зрения набора очков будущего голосования. Так что, как видите, футбол очень даже можно использовать в политических целях и манипулировать массами как угодно.

Коммунистическая партия манипулировала массами настолько умело, что мы считали, что наш строй самый лучший, что мы самые свободные, самые счастливые люди на Земле. И спорт, особенно футбол, прекрасно для этого использовался. Манипулировали всей страной, а уж в рамках футбольного боления – на все сто процентов.

Кстати, и сейчас, когда страну надо отвести от бедствий, от социальных провалов, от того, что происходит в стране, и когда люди начинают задумываться над этим, всплывает спорт. Везде бедствия – люди начинают задумываться об их истоках – и тут же сразу всплывает спорт.

Спорт может быть самой лучшей национальной идеей: тебе тут же припомнят, как наша молодежь выигрывала Олимпийские игры, как побеждала на чемпионатах мира, Европы и так далее и тому подобное. Обо всем другом, кроме спорта, люди забывают!

Мне в сегодняшней ситуации жить лучше: я сам себе хозяин. Но то, что сотворили с нашим народом, – это ужас: люди работали годами, все здоровье отдали, а их просто обокрали и оставили на произвол судьбы. Хотя бы то поколение пускай бы дожило достойно, с нормальной пенсией. А то ведь нищими остались. Тысячи их стоят в переходах метро, ходят по вагонам. Вот вам и политика, и футбол, и национальная идея!

Способствует ли футбол формированию мифов в массовом сознании? Без сомнения. Возьмем опять наш же российский футбол, спартаковский. Спартаковский футбол был построен на коллективной игре, а это идет опять от нашего давнишнего восприятия жизни: СССР – это коллективность, коллективность и еще раз коллективность. Раньше я как-то не задумывался над этим. Но один случай заставил задуматься. Нам помогали устроить игру с командой ветеранов сборной Франции (это было сразу после развала Советского Союза). Мы играли в «Лужниках», потом спонсоры французской стороны пригласили меня и московский «Спартак» (сегодняшний, то есть Романцева) к себе. Я человек, который, как мне кажется, умел играть в футбол. Играл за сборную мира на прощальном матче с Гарринчей (был приглашен как лучший футболист от своей страны). В одной маленькой деревушке во Франции мы проводили сборы, и в этой же деревушке сыграли товарищеский матч в ответ на то, что они предоставили нам возможность провести эти сборы. Меня же попросили сыграть за местную команду. Играем. Я отдаю мяч, бегу, выхожу вперед, но мне никто мяч не возвращает. Я подумал, что меня не поняли. В следующем игровом эпизоде опять отдаю французу мяч, выбегаю на выход – открылся… а он несется, теряет мяч… и так несколько раз. Тут-то я и понял, что играю не в спартаковской команде, а в сельской французской. Мы-то как привыкли: отдал – открылся. У нас понятие «отдал – открылся» – это главное. «Не выделяйся, мячик отдай. Что ты водишь-то – теряешь мячик!». Это как бы другое воспитание в футболе.