Грустная сказка - Надеждина Ирина Николаевна. Страница 51

– Напали не только на меня.

– Давай по порядку. Если устанешь, скажи, я лучше потом ещё приду. Вспомни, что в тот день произошло?

– Я и Лиля сидели у меня дома…

– Кто такая Лиля?

– Лиля Валерьевна Войцеховская. Она работала здесь медсестрой. Здесь мы и познакомились, встречались уже после того, как меня выписали. Собирались пожениться.

– Хорошо. Вернемся к тому дню. Вы сидели у тебя дома. Что было дальше?

– Как они зашли, мы не слышали. Музыка играла, а мы целовались.

– Целовались?

– Да. Только целовались. Не успели ничего больше. Они зашли…

– Кто «они»?

– Я знаю только одного. Его звали Гариком. Он когда-то встречался с Лилей. Они в одном дворе жили. С ним было трое. Один схватил Лилю за волосы. Потом началась небольшая драка. Меня ударили ногой в лицо, и я выключился.

– Кто именно ударил, помнишь?

– Не особенно. У него были русые волосы… да, туфли ещё светлые были…

– Если увидишь, узнаешь его?

– Всех узнаю.

– Что было дальше?

– Не знаю, долго ли пробыл в отключке, но когда очнулся, то меня уже связали и завязали мне полотенцем рот. Лиле заклеили пластырем рот и начали насиловать… – у Артура начал садиться голос. – Меня держали за волосы, чтобы я не смог закрыть глаза…

– Кто именно её насиловал?

– Все. Я не смогу сейчас рассказать всё подробно… – он прикрыл глаза.

– Хорошо, пока оставим. Что было дальше?

– Это продолжалось долго… Я не знаю, сколько… Потом Гарик меня ударил головой об пол. Очнулся я уже в «скорой».

– Ты ещё можешь говорить?

– Да, – Артур поднял веки. – Только сейчас не спрашивайте, как именно это было.

– Не буду. У меня здесь есть записка, адресованная тебе. Ты сможешь сам прочитать?

– Да…

Артур взял листок бумаги. Неровными буквами, скорей всего дрожащей рукой, на нем было написано: «Артур, прости! Я не смогу жить в этой грязи. Если ты просишь мне всё, то я себе не прощу. Прощай. Я любила тебя и надеюсь, что ты тоже любил меня хотя бы чуть-чуть. Ещё раз прости. Лиля». Написанное расплывалось перед глазами. Артур снова прикрыл глаза и до крови закусил губу. Не мог он представить себе Лилю мертвой.

– Ты в порядке?

– Да.

– Понимаешь, один очень щекотливый момент. При вскрытии твоей девушки, эксперты обнаружили множественные следы насилия. Притом зверского насилия. Вены она вскрыла себе сама. Но вот её мать говорит, что никого не подозревает в том, что произошло. Дочь пришла домой поздно вечером в грязном порванном платье, она выругала её и ушла спать. Утром дочь была мертва. Мать считает, что если бы она не поддерживала с тобой отношений, то ничего бы и не произошло, что никто её не насиловал, а, скорее всего, она куда-то пошла добровольно. Это ты на неё плохо влиял.

– Она в одном права, если бы мы не встречались с Лилей, и она не отшила Гарика, ничего бы не случилось. Он пришел рассчитаться за наши встречи и за то, что Лиля предпочла меня.

– Я понял, что её мать была в курсе и не одобряла вашей связи?

– Да. Я не настаивал. Я прекрасно понимал, как обстоят дела, поэтому не имел права на чем-то настаивать. Лиля сама так решила.

– Успокойся, у людей разное понятие полноценности.

– А вы смогли бы себя чувствовать нормально, если бы, упаси Боже, это произошло с вашей девушкой? – Артур тяжело посмотрел на него.

– Время лечит всё. Ладно, поправляйся. Я ещё зайду на днях.

На кладбище Артур приехал уже когда начал практически нормально ходить. Он ещё чуть заметно прихрамывал, но человек непосвященный заподозрил бы у него просто легкое растяжение. Был солнечный сентябрьский день. Ещё яркая зелень деревьев и щебет птиц никак не вязались со смертью. Артур положил на могилу цветы – большой букет роз – и долго стоял, глядя на фотографию Лили на скромном памятнике. Время не лечило. Осталось чувство вины: не уберег, не смог защитить. Дмитрий Павлович, правда, удивлялся, каким образом Артур сломал одному из парней ребро, а второму челюсть и поставил чудесный «фонарь». Артур только хмуро ответил, что руки у него здоровые. Сломанное ребро и всё прочее, были не защитой, а так, пародией… Лили не было.

– Что вы здесь делаете? – услышал он сзади голос.

Артур медленно повернулся. Сзади стояла мать Лили. Она явно не ожидала его увидеть. На её лице сначала мелькнуло удивление, потом лицо стало злым и неприятным.

– Вы?

– Я. Не ждали? – холодно спросил Артур.

– Не ждала. Вы всё же начали ходить?

– Начал. И в институт поступил. Уже год отучился.

– На свои достижения пришли посмотреть? – с сарказмом спросила она.

– Вы так ничего и не поняли, – Артур опустил глаза. – Я ведь любил Лилю.

– Только убили не вас, а её! Это всё из-за вас! Уходите отсюда, и больше не являйтесь!

– Хорошо, я уйду. Но приходить сюда вы не можете мне запретить.

– Убирайтесь! Слышите вы! Это вы убийца!

– Не я, – Артур качнул головой. – Я защитить не смог, а вы её тогда одну оставили. Поведи бы вы себя тогда по-другому, может всё и сложилось бы иначе.

– О чем ты можешь судить?! Да ты калекой был! Убирайся и будь ты проклят! – её лицо исказилось от злобы.

Артур тяжело посмотрел на неё и пошел по тенистой кладбищенской аллее к выходу.

«Видно неспроста ты мне снилась, Лилечка», – подумал Артур. На душе было тяжело, как тогда.

Для того чтобы отвлечься от воспоминаний и тревожных мыслей, он сходил к Славику и предупредил, что сегодня приедет Сью. Потом, к его великой радости, пришла Татьяна Борисовна и принесла на подпись документы. Артур быстро просмотрел всё, расписался в положенных местах и предупредил Татьяну Борисовну, что послезавтра уезжает отдыхать. Сью и Виталика не было. Артур нервно закурил и набрал номер её телефона. Дома никто не ответил. Пытаясь ещё как-нибудь отвлечься, Артур позвал к себе в кабинет Олега и передал ему дела, на время своего отсутствия. Он рассчитывал уже завтра не появляться в клубе. Олег заверил его, что всё будет в порядке.

Наконец, на пороге кабинета появились Виталик и Сью. У Артура отлегло от сердца.

– Вы по пути в Караганду не заехали? – спросил он, с улыбкой. – Вас пока дождешься, умереть можно.

– В Караганду не попали, а вот в пробке застряли, – ответил Виталик. – Арчи, если я тебе буду нужен, то я у себя или у хлопцев.

– Спасибо, Витас. Я тогда найду, – он подождал, пока за Виталиком закроется дверь, и встревожено взглянул на Сью. – Как дела, крошка?

– Всё хорошо. Что случилось, к чему такая спешка? – Сью бросила на диван сумку и села сама, вытянув красивые длинные ноги.

– Твоя лепшая подруга не отзывалась? – Артур закурил.

– Звонила сегодня, извинялась, предлагала встретиться и поговорить нормально. Я отказалась. Когда она начала ныть, то я просто послала её. А потом ты позвонил и сказал, чтобы я собиралась. Она потом ещё звонила, но я сочла за лучшее отключить телефон.

– Умница. Мать когда вернется?

– Ещё не скоро. Через две с хвостиком недели. Она только во вторник уехала. Обещала звонить мне на мобильный.

– Отлично. Теперь моё тебе предложение, давай поедем куда-нибудь отдохнуть. Хочешь, бери своего Дэвида.

– Ты забыл, что я с ним поссорилась, – Сью встала и тоже взяла сигарету.

– Помиритесь. Где он живет?

– В Коммунарске. Забытый Богом городишко в шести часах езды на поезде. Адрес у меня где-то записан. Только вот не пойму, зачем нам Дэвид? Нам что, вдвоем плохо?

– Сью, крошка, мы же договорились, какими у нас будут отношения. Давай не будем снова затевать этот ненужный разговор.

Сью помолчала. Она вспомнила слова Кати, ещё раз прокрутила в памяти, чем обернулась ссора с Артуром, и решила пока покориться судьбе.

– Хорошо, как ты скажешь, – она грустно улыбнулась. – Только вот не представляю, как я буду мириться с Дэвидом.

– У него есть телефон?

– Не помню. Нужно в блокноте посмотреть. Если есть, то я с адресом вместе и записала.