Грустная сказка - Надеждина Ирина Николаевна. Страница 74

Артур лежал и думал о том, что так и не попал к Сью на день рожденья. Ему очень хотелось услышать хотя бы её голос. Потом он подумал, что очень хорошо сделал, успев подогнать все свои дела.

– Сейчас я гляну, если он не спит, – услышал Артур голос медсестры.

– Не сплю, – он открыл глаза.

– К вам гости, Артур Григорьевич.

В палату зашел Виталик. Его всегда спокойное и непроницаемое лицо озарилось улыбкой, когда он увидел Артура. Сев рядом с кроватью, он спросил:

– Как дела?

– Нормально, – Артур попытался улыбнуться. – Как я выгляжу?

– Лучше, чем три дня назад. Меня пропустили из двери на тебя глянуть.

– Витас, что со мной?

– Анемия, – авторитетно ответил Виталик. – Просто запустил сильно. Говорил же тебе, сходи в больницу, а ты мне сказки рассказывал, что ты устал.

– Ты Арчи подкармливаешь?

– Конечно. И не только я.

– Кто ещё?

– Сью и Дэвид. Сью выносит его на руках на балкон, чтобы он погулял. У твоего кота скоро от ожирения лапы в разные стороны торчать будут. Это ничего, что я Сью дал ключ?

– Нормально. Как там мужики?

– Да всё путем. Олег крутиться, как белка в колесе. У него хорошо получается. Танюшка, Наталья и все наши дамы изволновались. Денис и остальные хлопцы, туда же. Приветы тебе от всех. Васёк звонил, спрашивал, как у тебя дела и не нужно ли чем помочь.

– Жгут на горло.

– Артур, ты мне не нравишься. С таким настроением ты валяться здесь будешь до новых веников, – Виталик поморщился.

– Ты Катёне не говорил?

– Ну, конечно! Твоя Катёна новости узнает за полчаса до того, как что-то случится. Рыданий было! Сокол тоже с лица сошел. Пустили пока только меня.

– Почему? – удивился Артур.

– Да не очень тебе хорошо было, батька. А я вроде бы как, «коллега», – Виталик засмеялся. – Меня так в реанимации всё время один интересный парень называл. Да, совсем забыл! Утром в тот день, когда ты заболел, я вернулся к тебе домой, чтобы поискать твою медицинскую карточку. Извини, пришлось в столе покопаться. Так вот, уже когда я выходил, к тебе приходил мужчина один. Где-то по возрасту такой, как я или чуть-чуть старше. Одет солидно, манеры хорошие, насколько я успел заметить. Спрашивал тебя. Я ответил, что ты в больнице и пока к тебе не пускают. Он попросил передать, когда я тебя увижу, что тобой интересовался Алексей… фамилия такая интересная… – Виталик секунду подумал. – А, да, Голубенко.

– Зачем?

– Не сказал. Просто попросил передать. Самое интересное, что оказался этот Алексей…

– Витас, я знаю кто это. Кем он оказался, теперь не имеет значения.

– Ты вроде и не рад? – Виталик улыбнулся.

– Извините, Виталий Сергеевич, – услышал он голос Лены. – Не стоит его утомлять. Лучше придете завтра.

– Извини, патрон, до завтра, – Виталик послушно встал. – Я где-то так же приду. Ты чего-нибудь хочешь?

– Ничего. Если сможешь, приходи.

– Обязательно. Выздоравливай.

После ухода Виталика Артур задремал. Проснулся он, когда за окнами было совсем темно. В палате был включен только один светильник. На стуле, рядом с кроватью, положив локти на тумбочку и склонив голову на руки, дремала Лена. «Почему она здесь сидит? Почему не уходит домой?» – подумал Артур, глядя на неё. Он попытался представить себе её мужа, детей, дом. Наверное, она была хорошей женой, хорошей матерью. Вот только не его женой и не матерью их детей. У неё непременно должен был быть муж положительный со всех сторон. «Зачем ей такое счастье, как я? Я с самого начал был её недостоин… Всё правильно… Просто придумал себе сказку, что когда она разлюбит меня, я умру, и её в эту сказку заставил поверить. Романтики хотелось… Может, для меня это и не сказка была. Только вот я давно уже ходячий труп, если бы так оно и было. Почему она домой не идет? Хочет сделать красивый жест? Может, она просто дежурит сегодня? И что нужно было Лешке?» – Артур вздохнул.

Лена подняла голову и обеспокоено посмотрела на Артура. На щеке у неё остался красный след от складочки на рукаве халата. Увидев, что с ним всё в порядке, она смущенно улыбнулась, поправила волосы и спросила:

– Как ты?

– Лучше, – ему действительно было лучше. – Почему ты здесь? Уже ведь поздно…

– Решила остаться с тобой ещё сегодня. Кризис вроде бы проходит, но всё равно, оставить тебя одного я не могу. А у девочек работы много.

– У тебя дома неприятностей не будет из-за того, что ты здесь со мной сидишь?

– Наверное, если я оставлю тебя в таком состоянии, то неприятностей у меня будет гораздо больше, – Лена погладила его по щеке.

– Не стоит, – Артур отвел глаза.

– Почему? – Лена удивленно посмотрела на него.

– Это лишнее.

– Тебя что-то беспокоит?

– Совершенно ничего. Слабость.

– Это не страшно. Скоро это пройдет. Я тебя не утомляю разговором?

– Нет.

– Ты что-то хотел мне ещё рассказать. Помнишь?

– Конечно, помню, – Артур прикрыл глаза. – Я хотел тебе рассказать, то, что теперь вряд ли будет иметь значение. Хотя какая разница о чем говорить… Мне казалось в последнее время, что я вижу тебя то на улице, то тогда во дворе. Теперь я знаю, что это была ты. Я настолько часто в последнее время думал о тебе, что мне даже голос твой слышался. Я звонил одной знакомой. Если трубку снимала её мать, мне казалось, что я слышу твой голос.

– Ты ничего не хочешь у меня спросить? Например, как я жила всё это время.

– Надеюсь, что хорошо. Я всегда хотел, чтобы у тебя всё сложилось хорошо. Если ты хочешь, я спрошу.

– Я очень хочу, чтобы ты это спросил. Я живу с этим уже двадцать лет.

– Ты замужем?

– Была.

– Как ты жила всё это время? – совершенно безразлично спросил Артур.

– Тогда Вика принесла мне фотографии. Когда я их увидела, я думала, что сойду с ума. Одного человека я готова была тебе простить. Но сразу троих… На меня тогда как что-то нашло. Я не стала рассматривать твоё лицо. Тем более Вика рассказывала, что вы развлекались так регулярно. Что это ложь, я тоже поняла слишком поздно. Тогда я решила, что уеду, написала тебе это письмо и отправила его. Потом я пришла к тете Нине и рыдала у неё добрый час. Мне жаль было расставаться с ней. Я к ней привязалась, как к матери. Через несколько дней из училища сообщили, что ты разбился, находишься в крайне тяжелом состоянии и тете Нине нужно срочно приехать. В тот же день позвонил Переверзев и рассказал более подробно, что ты без сознания. Мне стало страшно. Как назло мне снова на глаза попались эти фотографии. Я взглянула на твоё лицо и поняла, что ты там явно не в себе. Тут я поняла, что натворила. Это был ещё больший шок. Самым ужасным для меня тогда было то, что я не могла до конца тебя простить. Я уже не кричала, что ненавижу тебя. Теперь я в том, что с тобой случилось, винила себя. Тетя Нина уехала. Мне ещё раз позвонил Сережка и сказал, что ты пришел в себя. Врачи тогда говорили, что ты больше не встанешь, так и останешься неподвижным. Мне тогда было очень плохо – я одновременно не могла простить тебя и прощала, хотела к тебе приехать и не могла. Если бы я тогда приехала, то только из жалости. Ты бы понял всё и этого мне никогда бы не простил.

– Не простил бы, ты права.

– Я уехала. Два месяца я пробыла в этом состоянии. Отец сделал всё, чтобы я смогла перевестись в Новосибирский мединститут. Я жила, как автомат. Потом я поняла, что жду ребенка. Нашего ребенка.

– Ребенка? – Артур открыл глаза и тяжело посмотрел на Лену.

– Да. Это был новый шок. У меня всё перемешалось – и обида, и то, что я потеряла тебя. Всё казалось непоправимым. Я никого и ничего не хотела слышать. Кончилось всё тем, что я изменила фамилию – взяла девичью фамилию матери. Я хотела от всех спрятаться, потеряться. Наверное, больше всего я хотела спрятаться от самой себя и всего, что натворила. У меня родилась девочка. Я продолжала учиться. Юле был год, когда мама приезжала сюда к своей сестре, встретила мать Сереги Переверзева и та рассказала ей, что ты остался инвалидом и попросил никого из бывших друзей и одноклассников тебя не беспокоить. Если бы не Юля, я бы, наверное, что-нибудь натворила… Я смотрела на неё и видела тебя. Никто меня не интересовал, всё стало безразлично. Я вся ушла в учебу. Потом я вышла замуж. Мой муж преподавал у нас болезни системы кроветворения. Он был старше меня на двадцать лет, Юлю просто боготворил, баловал её. Наверное, своих детей он не любил бы так. Я, как раз, закончила институт, когда ему предложили очень выгодное место в Чернигове. Мы переехали. Кстати, он всё знал о тебе и не раз говорил, что тебя нужно найти. Я не могла. Десять лет назад муж умер. Я снова осталась одна. Вернее, не совсем одна – с Юлей. К тому времени я защитилась и была относительно неплохо устроена. Потом умерли родители. Леша женился и осел в Харькове. Два года назад Юля приехала сюда и поступила в мединститут. Жила она у моей тети. Год назад тетя умерла, дом оставила мне. Ещё появилась место здесь. Теперь я и Юля живем здесь. Юле двадцать лет. Своенравная, упрямая – вся в тебя, – Лена улыбнулась. – И внешне на тебя очень похожа: волосы, как у тебя, глаза черные. Учится она прекрасно и ездила по программе в Англию. Помешалась на английском и даже всю свою компанию перекрестила на английский лад. Так что голос тебе не казался. Это я отвечала.