Поверь в любовь - Надеждина Ирина Николаевна. Страница 49

Владислав и Ника уехали, а Алик до прихода своих гостей остался один. Он зашел на кухню и, достав, из оставленной на столе отцом пачки, сигарету, закурил. В доме было тихо до звона в ушах. Алик включил радио, поймал нужную волну и снова сел у открытого окна, задумчиво глядя в сад.

Этот дом и сад он помнил с тех пор, как начал помнить себя. Здесь был «дом, полный мужчин», как когда-то шутила его прабабушка – Екатерина Павловна. Действительно, в доме, кроме неё, жили одни мужчины – прадедушка – Александр Валерьянович, время от времени дедушка – Даниил Александрович, которого все называли, Дан, отец и его брат, так похожий на него, что их нельзя было отличить (Алик отличал каким-то чутьем), Валентин или просто Валик.

Женщины появлялись в доме время от времени. Иногда это были подружки Валика, с которыми он, бывало, куда-то исчезал, но больше они оставались у него. Отец никуда не исчезал. У него подружки оставались, как и у Валика, на ночь, а уходили утром, так, чтоб их, желательно, не заметили бабушка и дедушка. Подружки бывали разные: одни появлялись в течение длительного времени, другие – раз-два. Ещё была одна подружка, которую звали Зоя, по крайней мере «подружкой» отца и Валика он считал её, когда был маленьким, но она никогда не оставалась на ночь, приходила всего на час-два и пыталась проявить к нему внимание в виде конфет, игрушек и книжек. Одно время отец и Валик куда-то уезжали, и Дан остался жить с бабушкой и дедушкой. Алик тогда спрашивал, куда они уехали, и ему ответили, что они в армии и сейчас на войне. Их не было долго. Алик перешел из ясельной группы садика в младшую. Потом в начале лета пришло какое-то письмо, бабушка долго плакала, куда-то на несколько дней уехал Дан, и в начале осени они вернулись. Оба были сильно загорелые и будто усталые. Валик долго ходил грустный, даже подружек у него не было. У отца и Валика на теле появились какие-то странные полосы.

– Папа, а ты с Валиком на настоящей войне были? – спросил однажды Алик, когда отец укладывал его спать.

– На настоящей, сынок.

– Там стреляли?

– Стреляли и много.

– А бомбы рвались?

– И бомбы, и мины, и ещё много чего, – отец отвечал будто нехотя. – Ты бы спал уже.

– Сейчас, пап. А тебя на войне ранили?

– Угу, – отец потушил бра. – Спи, любопытина.

– Сейчас. А Валика?

– И Валика.

– А медали вам дали?

– Дали, – отец вздохнул. Это было правдой. Уже позднее Алик узнал, что отец и Валентин в Афганистане действительно были награждены.

– Вы вернулись потому, что война кончилась?

– Нет, война ещё не кончилась. Может, скоро кончится.

– А почему же вы вернулись?

– После того как меня и Валика ранили, мы больше не можем воевать. И потом, здесь много больных, их нужно лечить. Правильно?

– Правильно, – согласился Алик.

Постепенно полосы на теле у отца и Валика становились меньше заметными, Валик снова стал веселее, и всё пошло по-старому.

Когда Алик пошел в школу, он впервые заинтересовался своей матерью. Как-то у отца он спросил:

– Пап, а почему у других детей есть мамы, а у меня нет?

– И у тебя есть, – спокойно, как всегда ответил отец. Он вообще был очень спокойным человеком. – Человек без мамы на свет не появляется.

– А где она? – удивился Алик. – Почему я её никогда не вижу?

– Видишь и довольно часто. Это Зоя.

– Зоя? – Алик ещё больше удивился, а потом рассмеялся. – Ты шутишь, папа! Зоя ведь наша знакомая, и у неё есть свои детки.

– И ты её детка.

– Почему тогда Зоя не живет с нами?

– Когда ты станешь большим, ты поймешь, что бывают в жизни ситуации, когда люди не могут насовсем остаться вместе. Одному из них лучше с другим человеком.

– Это как у Лены, мама и папа развелись?

– Да.

– Тогда почему к Лене папа не приходит, а её мама говорит, что он плохой?

– Не знаю. Ты вырастешь и решишь, что мы сделали с Зоей так, а что не так. Говорить плохая она или хорошая, я не буду. Все мы не ангелы.

Алик почему-то отцу сразу не очень-то поверил и решил ещё узнать у Зои. Когда Зоя пришла к ним в гости, он потихоньку спросил:

– Зоя, а, правда, что ты моя мама?

– Да, – Зоя выглядела несколько растерянной. – Почему ты спрашиваешь?

– Мне интересно. А почему ты не смогла жить с папой? Тебе лучше с твоим Женей?

– Да. Ты сердишься на меня? – она чуть не плакала.

– Нет. Не обижайся. Я просто так спросил. А можно я буду тебя всё равно называть Зоя?

– Можно. Ты не обижаешься на меня, что я не могу забрать тебя к себе?

– Что ты?! А как же папа без меня? У тебя же есть свои дети, а у него нет. Валик на войне женился, его жену душманы убили, – это Алик уже знал из услышанных разговоров старших, и говорил об этом с полным знанием дела. – Детей у них не осталось, и Валик знаешь, как долго грустный ходил? Он теперь меня как папа любит.

Зоя, кажется, осталась очень довольна его объяснениями и перестала расстраиваться.

Алик учился отлично. Он был самым младшим в классе, но его успехам могли позавидовать. Без особых проблем к концу первого класса он мог свободно говорить на английском и французском языках. Французскому его учила бабушка Елизавета Павловна. Папа и Валик предпочитали английский, хотя, когда бабушка обращалась к ним на французском языке, они её прекрасно понимали и отвечали. Ещё, иногда, отец и Валик перебрасывались фразами на каком-то непонятном языке, чем-то похожем по звучанию на язык, на котором говорили между собой родители Ахмета Влиева из их класса. Алик поинтересовался, что это за язык. Отец ответил, что это арабский. Отец и Валик постоянно, если были не заняты им, или не уходили куда-то с подружками, чему-то учились (так, по крайней мере, понимал Алик). Они читали какие-то медицинские книги со странными картинками, что-то выписывали, перечитывали массу медицинских журналов, притом не только на русском языке. Из некоторых журналов они переводили статьи и после этого у них появлялись, как говорил Дан, «левые деньги». Почему они назывались «левые», Алик никак не мог тогда понять. Он спросил у Дана. Тот рассмеялся и сказал, что заметил, как Валик и папа, чтобы не перепутать деньги за перевод статьи с зарплатой, кладут их в левый карман брюк. Алик почему-то не очень поверил в такое объяснение, потому что отец и Валик почти никогда не носили деньги в карманах. «Левые» были эти деньги или «правые» ему было безразлично, но после получения этих денег, отец и Валик обычно, и без того его баловавшие, заваливали его подарками. Еще они обязательно приносили бабушке её любимые белые гвоздики и коробку конфет «Аркадия», а дедушке бутылку коньяка, который они потом вместе вечером пили у камина. Обычно в эти дни приходил ещё Дан.