Демонстрация силы - Нестеров Михаил Петрович. Страница 46

Уходить из района Первухин намеревался не менее дерзко, на полном ходу. Он знал свое дело.

– Догонять на такой скорости и одновременно вести поиск субмарины никто не станет, – объяснил он. – Ну, позовут на помощь эсминцы, а те подшумят по пути выставленными радиогидроакустическими буями. Подключат авиацию. Она начнет забрасывать район своими буями. Ну бардак же! А мы в это время тихонечко поплывем домой. На нашу тактику еще никто контрмер не придумал.

Российская субмарина словно отвечала на наглый вызов США: стратегический самолет-разведчик «U-2S» несколько раз за последнее время барражировал вдоль южных границ Российской Федерации. Обычный же маршрут «U-2»: авиабаза Акротири (Кипр) – Эгейское море – Черное море – Грузия – возвращение на авиабазу вылета. Для сопровождения самолета-разведчика в воздух поднимались истребители-перехватчики 4-й воздушной армии ВВС и ПВО. На первый взгляд прямой связи войны в Ираке с полетами «U-2» вблизи российских границ не было, однако военные и Кремль были весьма встревожены «дружественным облизыванием» российских границ, что напоминало мрачные годы холодной войны.

– Колись, Петро! Как ты будешь действовать? – спросил Первухин.

– Точно так же, – ответил Ваганов, – безбашенно.

Капитан, увидев улыбку на лице громилы, похлопал его по плечу.

– А я подумал, что ты конченый человек.

Три надувные диверсионные лодки шли к кувейтскому берегу на максимальной скорости. Бойцы приникли к овалу бортов, держась за леера и петли. Волна у берега достигала полуметра и с грохотом обрушивалась на плотный песок. Коряги, выброшенные на берег деревья, мелкие кустики – все было в молочно-пенистой отрыжке прибоя.

Лодки причалили к берегу ровно в половине третьего ночи. Командиром первой лодки был старший лейтенант Ваганов, второй и третьей командовали сержанты Блинков и Кокарев. «Котики» взялись за леера и ручки для переноса, протащили средства передвижения по песку и укрыли их за высоченной дюной.

– Разворачивай связь, – распорядился Ваганов, подозвав связиста.

Общение между бойцами поддерживалось рациями с незаменимой возможностью «свободные руки». Пока связист готовил к работе радиостанцию, бойцы заняли оборону на гребне дюны, маскируясь кустами и густыми навалами сухих веток. Рядом с Блинковым оказался, как всегда, его земляк Николай Кокарев. Спецназовцы были одеты в натовскую униформу желто-песочного цвета, вооружены автоматами Калашникова с приборами для бесшумной стрельбы. Но основное отличие от американских коммандос – это отсутствие касок. Головы российских диверсантов «защищали» банданы того же соломенного цвета.

Связист развернул радиостанцию и настроился на волну.

– Охотник, Охотник, ответь Марсу. Марс вызывает Охотника… Не отвечает, – покачал головой связист.

– Долби дальше, – приказал Ваганов.

Он включил фонарик и разложил на колене карту. В который уже раз сморщился: место высадки было оптимально не только для российской диверсионной группы. Эта зона подходила для второго рубежа, на котором американцы окончательно отрежут Охотнику путь к отступлению. Ваганов даже поднял голову, прислушиваясь. Ему показалось, он расслышал шум винтов вертолета. Если связи не будет в ближайшие тридцать-сорок минут, придется разбиваться на две подгруппы. Одна останется здесь, вторая пойдет навстречу Охотнику, а значит, неминуемо выйдет в тыл американским коммандос. «Сколько их там, – вспоминал командир «котиков», – до взвода? Интересно, откуда такие данные и не зря ли платят информатору». Перед мысленным взором лейтенанта встал веселый капитан Смайлик с его шутками-прибаутками. Он проводил диверсантов оригинально: мол, вернетесь, и мы поднимем тост за первого подводника России – Садко!

Ваганов подозвал Блинкова. Полулежа на песчаном гребне, он спросил:

– Что думаешь, сержант?

– Думаю, не все так плохо, – ответил Джеб, стряхивая с куртки высохший песок. – Информация скудная. Мало что понятно. Эвакуационный катер уничтожили – это ясно. Устроили там засаду – тоже. Я насчет поисковых групп сомневаюсь. – Джеб достал свою карту района и показал на ней возможный путь отхода наших спецназовцев. – Чтобы не дать им выйти к морю, американцам нужно блокировать им коридор на выходе. Перекрывать его где-то в середине или на шоссе – значит лишить себя удобного плацдарма на побережье, где маневренности больше. А в песках они рассеют нашу группу. Считай, на каждого нашего спецназовца им потребуется столько сил, сколько на всю группу целиком – но на побережье.

– Согласен с тобой. Выходит, с минуты на минуту здесь появятся «тупые»… Что там со связью? – окликнул старлей связиста.

– Глухо пока.

– Ладно. Ждем еще полчаса. Потом выходим навстречу Охотнику. Может, дальше связь появится.

– Спутник выползет из-за тучи? – подал голос Кокарев.

Ваганов коротко рассмеялся в нос и растянулся на песке.

– Пара минут, – глубоко вздохнул он и закрыл глаза.

Диверсионные лодки свободно брали на борт до восьми человек. Вместе с «охотниками» получалось восемнадцать. Нормально, в очередной раз прикинул командир диверсионной группы. По шесть человек на борту.

Он улыбнулся какому-то воспоминанию и закрыл глаза.

Только сейчас сержант заметил, что даже веки лейтенанта были в гриме. Они были черны, от них шли в разные стороны полосы боевого раскраса.

Маленький отряд с позывным Охотник шел на пределе возможного. Запасы воды находились в их желудках. Усталость проявилась в реальном ощущении лишнего груза за спиной. Он выражался в скупых строках, поступивших на спутниковую радиостанцию в телеграфном режиме: «Связь с эвакуационным катером потеряна. Выходите запасным маршрутом». Через час еще одна телеграмма: «Сообщите ваши координаты группе поддержки с позывным Марс, обеспечивающей вам коридор. Следуйте инструкциям Марса».

Командир Охотника майор Олег Кипелов дал команду на короткий привал. Он снял с головы панаму и отер внутренней стороной разгоряченное лицо. Вроде как освежился собственным потом, доведенным до кипения.