Демонстрация силы - Нестеров Михаил Петрович. Страница 6

– На американской базе есть такое судно? – спросил Камиль.

– Нет. Ты прав – сейчас американские военные разрабатывают программу по поднятию «Хьюга». В Бур-Сафагу идет специализированная баржа Epic.

– Гражданское судно?

– Да. Оно принадлежит управлению по подъему затонувших судов.

– Когда американцы планируют поднять «Хьюг»?

– Не раньше чем через полтора месяца. Водолазы поднимают мелкие обломки и свозят на базу. Там работает комиссия во главе с адмиралом Маккормиком. Он представляет в Израиле и Иордании военно-морскую разведку США.

– Да, я знаю.

«Я говорил об этом», – существенно поправил собеседника Завадский. Как и о многом другом. В частности, почему руководство «Амана» посвятило в секретную операцию именно его. Он представлял военную разведку Израиля в Москве, контактировал с российскими разведчиками, мог сопоставить разрозненные фразы, дать поэтапные заключения: в курсе ли российская сторона «сепаратных» переговоров США и Израиля в секретной миссии «Хьюга».

– Почему именно этот адмирал возглавил комиссию? – продолжал спрашивать Хаким.

– Все просто: он был ответственным за отправку груза из Эйлата. В Тель-Авиве он оставил своего помощника.

– Значит, у нас есть полтора месяца, – покивал Камиль. – Ограничим срок пятью неделями. Время терпит, но у меня так и нет профессиональной команды. Где бы найти настоящих экспертов по диверсиям? – спросил он, улыбнувшись.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Завадский.

– У меня тоже могут возникнуть проблемы. Мои интересы в этой области могут быть дешифрованы спецслужбами, и мне перекроют кислород. Боюсь, поверхностная информация уже просочилась. Ты что-нибудь слышал об этом? Что говорят в коридорах «Амана» и офисах российских разведок?

– Об этом я ничего не слышал. Кстати, – Завадский похлопал себя по карману, – я сменил номер сотового телефона. – Он продиктовал новый. Камиль кивнул: «Да, я запомнил». И спросил:

– Беннет знает об этом?

– Нет.

– Я сам свяжусь с ним и продиктую твой новый номер. Беннет остается с тобой на связи.

– Мне он не нравится.

– Мне ты тоже не очень-то симпатичен, а куда деваться? – резковато перебил Камиль. – Докладывай ему обо всем, что касается этого дела. – Египтянин вынул из кармана пачку долларов и незаметно передал Завадскому. – На лечение твоей тетки. Не очень-то ты ее любишь.

Завадский счел за благо не отвечать. Он положил деньги во внутренний карман пиджака.

Наступила пауза. Хаким прошел к следующей картине. Завадский остался на месте. Он краем глаза наблюдал за египтянином, клял и его, и себя. Информация о секретном грузе вылилась в трагедию. Завадский не мог предположить, что Камиль так быстро сориентируется и отреагирует. За неделю он успел подготовить брандер и спланировал операцию по уничтожению, вернее, затоплению американского буксира.

Что еще он запланировал? Узнать бы это. Хотя желания предотвратить очередную драму у Завадского не было. Он, конечно, мог сбросить инкогнито секретные данные в родной «Аман», но поплатившись за это своей головой.

Пьер Фини, имеющий итальянские корни, перебрался с семьей на родину – в Тулон аккурат на свой 45-летний юбилей и устроился на работу в научно-исследовательскую группу, занимающуюся изучением и решением проблем человека под водой; эта работа ему быстро надоела. Сейчас бывшему морскому пехотинцу сорок девять. Он невысокого роста, приземист, с широкими седыми бровями. Ищет сезонную работу.

Одетый в пеструю рубашку с короткими рукавами и синие потертые джинсы, Пьер стоял перед Камилем Хакимом и отвечал на его вопросы.

– Какую школу вы закончили?

– Школу подводного плавания в Сен-Мандире.

– Насколько я знаю, она имеет три отделения, – уточнил Камиль. Он сидел на роскошной оттоманке от Маартена Бааса. Через открытый иллюминатор в каюту проникал полуденный голос моря. Яхта миллионера дрейфовала в полумиле от Хургады. Французского моряка на борт доставил разъездной катер.

– Да, мсье, – кивнул Пьер. – Я выпускник отделения водолазов-минеров. Я обучался шесть месяцев, последние три недели в Бресте, где проходят тренировки в холодной воде. После двухмесячной стажировки проходил службу в составе кораблей минно-тральных сил. Участвовал в боевой операции в Суэцком заливе…

– Меня это не интересует, – прервал собеседника Хаким. – На какой наибольшей глубине вы работали?

– В легком снаряжении я опускался на двести метров и проводил на глубине до полутора часов. С французским аппаратом «Оксимикс».

– Итальянский «ARO» вам знаком?

– И очень даже хорошо.

– Садитесь.

– Отличный комбинированный аппарат, – похвалил Пьер, принимая приглашение. Он пристроил бейсболку на колене и продолжил: – С ним можно опуститься и на двести пятьдесят метров.

– Так глубоко вам опускаться не придется.

– Можно узнать насчет характера работы?

– Она сопряжена с риском.

– Как и любое погружение.

– Для начала нужно исследовать состояние груза на одном затопленном судне.

– Старинное судно? – проявил интерес Пьер Фини.

– Современное. Сокровищ там нет. Но его охраняют так, словно его трюм набит жемчугом. – Камиль встал, предложил гостю сигарету и щелкнул зажигалкой. Ответив кивком на благодарность француза, хозяин яхты возобновил разговор, став у центрального иллюминатора. – Над ним позиционированы три военных корабля. Я знаю, что на судно, которое интересует меня, опускался глубоководный аппарат и группы легководолазов. Я хочу узнать, какие работы ими были произведены. На борту судна – это буксир – находятся десять контейнеров. Открывались ли они при помощи технических средств, вам и предстоит узнать. Это первый этап. В зависимости от того, как вы справитесь с ним, мы обсудим дальнейшие шаги. Возможно, вам предстоит поднять груз весом примерно сорок килограммов. Такое возможно?

– Конечно, мсье. В одиночку можно буксировать на ластах груз до пятидесяти килограммов, нужно лишь прицепить к нему поплавки. Или при помощи надувного колокола отбуксировать груз под водой.