Группа особого назначения - Нестеров Михаил Петрович. Страница 41

– Где их взять?

– Про Евсея не забыл?

Николай долго смотрел на друга.

– А это вариант. Через Костю Печинина можно выйти на Евсея.

– Позвонить Косте?

– Давай. Только не по сотовому.

– Оружие денег стоит, старик бесплатно может не продать. Чуешь, Николо, я уже разговариваю, как еврей. – Зенин набрал номер телефона Печинина и поднял указательный палец: – Здо-ро-во, Кон-стан-тин! Нормально слышно? Угадай, откуда звоню?.. Не-а… Из собственного кабинета!.. Почему понос?.. Ах ты падла! Ты видел, как я метаю ножики? Пригвоздю к стенке. Костя, я по делу. Подкинь номерок Евсея…

Аксенов встречал Баженова в аэропорту на служебной «Волге». Сегодня было не так морозно, столбик термометра поднялся до отметки минус пять градусов. Следователь РУОПа сошел с трапа самолета, перекинув дубленку через руку, а в другой держа вещевую сумку. Его сопровождал помощник.

– Тепло у вас, – сообщил Баженов, здороваясь с Аксеновым. – Когда стюардесса передала, что температура в Новограде всего пять градусов, я вначале не поверил: в Москве сейчас холодно, ветер – слезы вышибает. Познакомьтесь, Дмитрий Иванович, с моим помощником. Майор Седов.

– Олег, – представился спутник Баженова, высокий, чуть сутуловатый парень, ровесник Аксенова.

– Будем работать вместе, – добавил полковник. Он по-хозяйски распахнул дверцу автомобиля и уселся на переднее сиденье, в знак приветствия кивнув водителю.

По пути от аэропорта до городской прокуратуры Баженов предпочел говорить на отвлеченные темы. Он, не оборачиваясь к собеседникам, смотрел вперед.

– Дмитрий Иванович, я еще в прошлый раз отметил: девушки у вас красивые. – Баженов улыбкой проводил взглядом молодую женщину, которая переходила дорогу перед остановившейся на зеленый свет машиной. – Вот в Самаре, говорят, то же самое.

Аксенов промолчал. В свою очередь он отметил, что морщин на лице Баженова прибавилось, сейчас он чем-то напомнил следователю прокуратуры министра иностранных дел России Иванова. Только Иванов не носил усов, а Баженов к тому же имел привычку часто разглаживать их большим и указательным пальцами, слегка приоткрывая при этом рот.

Московский сыщик немного опустил стекло и закурил. В прошлый раз, насколько помнил Аксенов, Баженов курил исключительно «Мальборо», сейчас в салоне запахло… «Примой». Скорее всего самарской; не только красивыми девушками славится Самара. По полу машины прошел сквозняк, ноги у Аксенова быстро замерзли. Наконец Баженов докурил сигарету и поднял стекло.

– Дмитрий Иванович, как ваша семья? У вас дочка, если не ошибаюсь?

– Да, одиннадцатый год.

– Взрослая уже.

Эта «взрослая» недавно пришла из школы вся в слезах и в обиде на мать. Аксенов долго не мог вызвать дочь на откровенный разговор. Потом, когда Ольга рассказала о своих проблемах, рассмеялся, чем обидел девочку. Оказывается, в школе ей дали кличку, причем не имеющую никакого отношения к ее внешности или характеру. «Что, – хныкала Ольга, – раз у меня мать стоматолог, то я совсем уж уродина? Вот пусть ее обзывают так, а не меня».

Отец растерялся. «А как тебя обзывают, дочь?» Ольга отвернулась от него и сквозь слезы протянула: «Челюсти». И весь день ни с кем не разговаривала. А разговор с дочерью оказался настолько неожиданным (для взрослого человека совершенно несерьезным), что отец раз или два, чтобы собственной авторитетной насмешкой искоренить обиду и сомнения дочери, порывался назвать ее Челюстью. Но вовремя останавливался.

Это была вторая кличка Ольги, приклеенная ей беспощадными одноклассниками, первая носила, может быть, более жестокий характер. Как-то в классе писали сочинение на тему «Мы и пернатые». Ольга решила написать про ворон. И вот твердой рукой она вывела на листе следующую фразу: «В основном вороны питаются человеческими отбросами», имея в виду свалки, помойки – дело рук самих людей. Однако эту фразу не так поняла учительница русского языка и зачитала отрывок из сочинения девочки всему классу. На следующей перемене Ольгу уже звали «Отброс». И безжалостно добавляли: «Человеческий».

И вот теперь Челюсти.

Первым делом Баженов отметился у прокурора, просидев в его кабинете с полчаса.

После беседы с прокурором города, удобно устроившись за рабочим столом Прокопца, Баженов, положив перед собой пачку сигарет и зажигалку, приступил к делу.

– Дмитрий Иванович, кроме вас, кто знаком с материалами дела, которое вы ведете?

– Следственная бригада ГУВД, старший – капитан Бочаров. Но я бы хотел уточнить. – Аксенов коротко ответил на телефонный звонок и положил трубку. – Следователь Бочаров ничего не знает о том, что один из убитых предположительно имел отношение к «Группе «Щит».

– Кстати, как вы узнали об этом?

– А вот, Николай Николаевич, посмотрите. – Он передал фотографию Виктора Баженову и нашел в деле протокол опознания по фотографии.

– Интересно, – протянул полковник, внимательно разглядывая снимок. – Удалось узнать, как давно была сделана эта фотография?

– Сколько-нибудь точно – нет. Но скорее всего этим летом. Мать погибшей девушки три или четыре раза видела этого парня. Правда, по словам Валентины Окладниковой, их встречи носили чисто случайный характер. Женщина не могла даже припомнить, здоровались ли они при встречах. Меня так или иначе интересовал вопрос давности снимка, так вот, на один из моих вопросов Валентина Окладникова ответила, что хрустальная ваза в руках Виктора куплена ее дочерью осенью прошлого года. И снимок мог быть сделан в то же время. Однако рубашка на спинке стула явно с коротким рукавом. Что наводит на мысль собственно о теплом времени года. То бишь о лете.

– Даже если снимок сделан в прошлом году, – проговорил Баженов, – и то это становится очень интересным. Сейчас я вас попрошу вкратце ознакомить меня с материалами дела, нарисуйте мне общую картину: кто эта девушка, о которой вы говорили, что вам удалось узнать о парне и так далее.