Игра по своим правилам - Нестеров Михаил Петрович. Страница 24

Они потухли в глазах Брилева, когда он снова взял в руки бинокль и уставился на Паулу Марию… Снова ему казалось, что он слышит скрипку. Но нет: с годами она выросла до размеров виолончели. Звук стал ниже, глубже, протяжней. Но неизменным остался смычок. Он водит по струнам, выгоняя из эф, похожих на волчью пасть, искаженную смертельной болью мелодию, тоскливый вой… Сколько лет прошло, а острая тоска в груди понуждает к безысходному горловому воплю…

Теперь, по прошествии времени, Брилев винил во всем Эспарзу. Не свое руководство и не себя лично. Любу он простил. До недавнего времени он считал, что искупил свой грех, дал дочери счастливое будущее. Она была упертым человеком, но это он вел ее по жизни, убирая с пути то мелкие препятствия, то непроходимые завалы. Он так и не женился во второй раз. Может быть, зря, поскольку в одиночестве часто, очень часто видел в темных углах черную пасть самолетного люка. В нем застыл Рафаэль Эспарза с генеральской внучкой на руках. Вот он разворачивается, ныряет в темень. Кажется, из этой страшной пропасти вот-вот донесется детский плач… Но нет. Девочка успокоилась в руках наркоторговца. С того мига она уже ни в чем не нуждалась. Как и ее мать. Эспарза и Брилев словно отдали друг другу должное.

Полноватый официант-испанец лет двадцати семи принес напитки, фрукты. Смахнул со столика невидимую пыль и, едва заметно поклонившись, оставил собеседников наедине.

Брилев выпил коньяк. Он не касался спинки стула, но его спина оставалась прямой. Он кивнул в никуда и сказал:

– Продолжим тему колумбийских оборотней. В свое время сразу три лидера Медельинского наркокартеля сделали один и тот же ход. Пабло Эскобара Гавирия. В 1991 году – в рейтинге самых богатых людей планеты. Его состояние оценивалось почти в три миллиарда долларов. С 1984 года разыскивался властями Колумбии и США по подозрению в наркоторговле, заказных убийствах, подкупе властей, терроризме. В марте 1991 года, воспользовавшись амнистией, он сдался колумбийским властям. Был приговорен к пяти годам. Бежал. Убит в перестрелке с полицией 2 декабря 1993 года.

Генерал глотнул кофе. Не выпуская чашку из рук, продолжил:

– Хорхе Луис Очоа. В июле 1984 года арестован в Мадриде, через два года выдан Колумбии. Суд снял с него обвинения в наркоторговле и приговорил к 20 месяцам тюрьмы условно за контрабанду быков из Испании. В тот же день скрылся. В конце ноября 1987 года арестован в Боготе. За день до Нового года, подкупив судью, получил фальшивое свидетельство об освобождении. В начале 1991 года воспользовался амнистией и сдался властям. 15 июня 1993 года приговорен к восьми годам и трем месяца тюрьмы. Через три года освобожден по амнистии.

Генерал сыпал датами и ни разу не споткнулся на паузе, отметил Абрамов. Вряд ли он пересказывал недавно запрошенные данные. Судя по всему, военная разведка отслеживала деятельность колумбийских мафиози. Однако напрягли ее, словами того же Гораева, только после сенсационных откровений лидеров наркокартелей.

– Рафаэль Ортиз Эспарза также воспользовался «правительственным помилованием», – продолжал Брилев, не меняя позы. – Он отбывал срок в тюрьме, оборудованной на его деньги. Отсидев шестнадцать месяцев, вернулся «чистым» и занялся прежним ремеслом. В частности, он контролирует поставку сырья, собираемого в Андах, и отправку уже очищенного кокаина самолетами в города Северной Америки и Европы.

И все же Брилев запнулся на цифрах. Шестнадцать месяцев – ровно столько была без отеческого присмотра Паула Мария.

Эспарзу арестовали в Англии. Он ждал экстрадиции в британской тюрьме с исключительно жестким режимом, Белмарш, открытой накануне его ареста – 2 апреля 1991 года. Раньше на этом месте находилось одно из зданий Королевского арсенала. Там отбывают свой срок террористы из Ирландской республиканской армии. Там в особо охраняемом помещении, связанном тоннелем с тюрьмой, судили Аугусто Пиночета Угарте. Рафаэля Эспарзу поселили в камеру 21, отсек 1, блок 4.

Шестнадцать месяцев… Эспарза поменял множество тюрем, пока не оказался в Колумбии, где его ожидала «личная» тюрьма. «Там он вспоминал, – скрипел зубами Брилев, – вспоминал, оборотень, о своей дочери, безумно скучал. Все его мысли были рядом с ней…»

– Тебе ставится задача ликвидировать Эспарзу, – чуть утомленным голосом подвел итог беседе Брилев. – Остальное выбрасывай из своей головы. Чтобы никто и ничто не мешало ни вам, ни нам. В первую очередь я говорю об эвакуации диверсионной группы. Вам выдадут оружие и амуницию. У вас будет выход на наш спутник электронной разведки. Черпай информацию из Паулы, из ее опекуна. Я жду от твоей группы грамотной работы на всех стадиях. Вы должны достать паука в его логове! И это единственный шанс. И это приказ, капитан. У меня лишь одно объяснение. Можешь ходить вокруг и около него, но не смей трогать. Люди типа Эспарзы, так или иначе связанные с советской разведкой, – как архивы Штази [2] – бомбы замедленного действия.

В глазах Абрамова Рафаэль Эспарза неожиданно предстал военным преступником, нашедшим крышу в латиноамериканской стране. Нацистом? Нет, не нацистом, а военным преступником без всяких дополнений.

Капитана так и подмывало спросить, не привлекался ли к этой работе бывший начальник ГРУ, руководивший разведывательным аппаратом с 1987 по 1991 год.

Снова 87-й год. Снова совпадение? Как сказал Пифагор: «Все есть число».

Вот чесотка! Детективная заповедь гласит: ищи того, кому выгодно преступление. Ликвидация дона Эспарзы выгодна Брилеву. В первую очередь ему. В противном случае курировать группу и руководить операцией поставили бы действующего разведчика. Генерала? Как знать. Генерала Брилева словно отправили в прошлое разгребать давнишнее дерьмо.

Было ровно два часа дня, когда Агата заняла один из столиков в ресторане «Пакос», откуда открывался вид на церковь Санта-Доминго. Она заказала комидас коррьентес и белого вина. Остановила официанта, принявшего заказ.

– Я хочу поговорить с сеньором Мартинесом. С Мартинесом де Хойя, – уточнила она. – У меня к нему срочное дело.

– Посмотрю, что смогу сделать для вас, – тут же отозвался официант – жуликоватый парень, успевающий увидеть все, но умеющий сделать вид, что не заметил ничего.

Прошло чуть менее получаса. Агата успела попробовать и оценить вкус жареного мяса с бобами и рисом. К ней за столик подсел человек лет тридцати с припухшим лицом, одетый в рубашку с коротким рукавом и белые брюки. На его безволосой груди виднелся кулон на золотой цепочке.

– Вы Мартинес? – недоверчиво спросила Агата, не дождавшись от незнакомца даже вопросительного кивка.

– Нужны доказательства?

– Я не ожидала увидеть вас так быстро. Мне казалось, вы должны быть в Медельине.

– Сегодня здесь, завтра там.

Агата ни в чем не уступала своей сестре. Она тоже решила подзаработать на информации. И неважно, что она при этом натурально сдавала Сальму.

– У меня есть информация, которая заинтересует дона Рафаэля. Я прошу двадцать тысяч долларов.

– Дон Рафаэль щедрый человек, – подбодрил колумбийку лаконичный Мартинес.

«А вдруг не заплатят? Обманут?»

Но другого пути у Агаты не было.

– Не так давно из гасиенды дона Рафаэля сбежала русская девушка. Ее приютила Сальма Аланиз. Я не знаю, о чем они говорили, но Сальма вскоре купила туристическую путевку и побывала в Москве. Если вы спросите, откуда я это знаю…

– Я спрошу об этом. Но не здесь. – Мартинес понизил голос до шепота. – Пошла на кухню! Если дернешься, я тебя на куски изрежу!

Мартинес де Хойя возглавлял одну из ячеек структурированного клана Рафаэля Эспарзы и находился на нижнем уровне этой чисто традиционной корпорации. На нем лежали функции по сбору той информации, которая действительно необходима картелю. Заработная плата членам ячейки Мартинеса поступала на счета, контролируемые Эспарзой. Де Хойя давно усвоил кодекс поведения: система не позволит ему ошибиться и не даст ему второго шанса. А если ошибка повлечет за собой смертный приговор, он применится не только к нему – coleno, но и ко всей его семье. Даже сейчас родственники Мартинеса были заложниками и страховкой безопасности – это на случай непредвиденных событий или ареста самого «колено».