Морские террористы - Нестеров Михаил Петрович. Страница 14

– На нашем, российском верху говорят «не как наказать нашего товарища, а как помочь нашему товарищу», – сказал Абрамов. – Вот и вся разница.

– Согласен, – кивнул адмирал. – Ближе к теме. В этой связи встает вопрос: говорить ли Николь о нашей осведомленности? Думаю, да. Она должна знать, что ее персоной заинтересовались и этот интерес очень серьезный. Доказательство тому – установленные факты ее увольнения. Что по силам лишь мощной спецслужбе. То есть для нее «частное подразделение Джеба» – это серьезно.

– Вы уточняли источник информации? – спросил Абрамов. – Для меня этот факт слишком очевиден: не успели сделать запрос, как получили ответ. Нет ли здесь элемента подставы?

– Ты прав, Александр Михайлович. Элемент прослеживается, а саму подставу разглядеть всегда трудно. Будем работать.

В номер вошла Лолита. В привычном офисном костюме голубоватых цветов управляющая отелем выглядела чуть старше своих двадцати пяти лет.

– Виктор Николаевич, вам звонок из Москвы, – сказала Лолита, дежурно улыбнувшись адмиралу. Дежурно – это заметил и Абрамов. Сухость Лолки объяснялась внезапным, однако объяснимым порывом Николая Кокарева. Сам Абрамов наполовину осуждал поступок Кока, его другая половина слабо противилась и была готова сдаться. Уже второй раз за последний год прочные, казалось бы, швы дружбы не выдерживали.

– Что? – необязательно переспросил Школьник.

– Звонок из Москвы в офис отеля.

– Люда или Володя?

Шутку адмирала не приняла даже Лолита. В этот раз мудрый ворон каркнул мимо.

2

Николь свято верила в то, что после смерти Шона Ёсимото вернут ей. Дело закроют за неимением второй конфликтующей стороны; нет второй руки, не получится хлопка. Как прекратится и преследование Николь, организованной в ЦРУ и реализуемой специальным жюри. Николь трудно заподозрить в заказе. Шон всегда ходил по лезвию ножа, и вопрос его гибели – вопрос времени, это она знала наверняка.

Николь могла объяснить свое внутреннее состояние, наложившее неизгладимый отпечаток на внешность, стремлением отстоять сына. Она не заглядывала далеко в будущее и по причине отравленного настоящего. Для нее был важен завтрашний день. Еще один, и еще…

Судьи измотали ее, отняли самое дорогое. Шон не требует развода, выступая в качестве садиста: Николь сохнет, будучи в оковах брачных уз, и это его устраивало. Она страдает и сходит с ума – он доволен этим.

Николь просчитала простую комбинацию: российская разведка примет ее предложение, какие бы цели ни преследовала сама Николь.

С этими мыслями и настроениями, повторяющимися изо дня в день, она поджидала Блинкова в ресторане. Он опаздывал на четверть часа. Была готова ответить на все его вопросы – но постепенно, открывая карты одну за другой, следя за тем, как развиваются события. Была готова и к тому, что может увидеть и не Блинкова: он мог просто выйти на контакт как таковой, основная же часть сотрудничества пройдет с более компетентным человеком. Но пришел именно он.

Николь искренне рассмеялась, отвечая на вопрос Блинкова, а заодно подтверждая выводы начальника флотской разведки.

– Ваша частная организация за сутки сумела установить факт моего увольнения из АНБ?

Настроение у нее приподнятое, что не мог не отметить Джеб. Ее вчерашняя прическа показалась Блинкову пусть и модной, но неопрятной. Волосы, уложенные фиксирующим лаком, носили определение жирных, немытых. Сейчас – никакой фиксации. Одна прядка набегает на другую, лишь подчеркивая «продуманную небрежность мастера», который по-колхозному обкорнал клиента овечьими ножницами. Джеб вывел новое, более точное название этой стрижки – «под девочку».

По дороге в Мальграт Джеба преследовали мысли о Николае. И сейчас – то же самое. Он чуть сменил их курс, вспоминая новый имидж Кока. Тот тоже постригся, оставляя длинную, чуть ли не до подбородка челку, покрасил волосы в черный цвет, отчего стал похож на жиголо. Блинков несколько раз звонил на сотовый Николая, однако тот не отвечал.

– Почему ты ушла из агентства? – перешел на «ты» Джеб.

– Вам это не удалось выяснить? – спросила она не без сарказма.

– Времени не хватило, – спокойно отреагировал Джеб.

Николь демонстративно оглянулась.

– Полагаю, вы не устанавливали за мной слежку?

– Кому это нужно, тебе, нам?.. Поговорим на конкретную тему.

– Принимаете мое предложение?

– В одном случае.

– Ты говоришь о мотивах? – Николь с небольшим запозданием сменила тон обращения и привычным жестом поправила очки в тонкой золотистой оправе.

– Они нас не интересуют. Наш интерес крутится не вокруг твоего имени. Точнее, мой интерес. Ты, целясь пальцем в небо, попала точно в «копейку». Я буду заниматься твоим заказом.

– Ты? – Николь с недоверием отнеслась к этому заявлению.

– Я. Из рук в руки мне необходимы точные и очень подробные данные на Шона Накамуру. Его привычки, места, где он часто бывает, и прочее.

Николь взяла длительную паузу.

– Единственное место, где можно выполнить заказ, очерчено сухопутными и морскими границами. Там действуют партизанские отряды бирманской «Армии Бога», тайские пограничники и отряды спецназа. Плюс интернациональные банды наркоторговцев из «Золотого треугольника». Ты – иностранец, и для тебя будет официально открыто четыре перехода, к примеру в пограничных районах Мьянмы. Но и они при малейшем обострении ситуации на границе закрываются.

– Я, к примеру, – подчеркнул Джеб, выразительно, не рисуясь, подыграв бровью, – работал в Колумбии. Там условия ничуть не лучше. Или не хуже. Я не сталкивался с наркобаронами из «Золотого треугольника», но имел дело с дельцами из ареала «Серебряный треугольник» с оперативным центром в Медельине. Если ты хочешь произвести на меня впечатление, приступай к делу.

Николь глубоко кивнула и последовала совету.

– По меньшей мере, есть два места, где Шон бывает чаще всего. Во-первых, это гостиница в Паттайи, где он снимает шикарный номер и всегда один и тот же. Точного расписания установить, к сожалению, не удастся. Во-вторых, это база, где Шон проводит от нескольких дней до двух-трех месяцев.

– «Ферма»?

– Да. В 1998 году «Ферме» поменяли статус. Она из базы ВМС превратилась в частные владения – эдакие теплые и удобные валенки на ногах ЦРУ. Но сохранила как принципы, так и приверженности и преемственность.

– Пару слов о Шоне. – Джеб улыбнулся, поймав себя на мысли, что начинает искать расположения этой красивой женщины.

– Он богатый человек. Сделал приличные деньги на морских разбоях, торговле оружием. В Таиланде понятия «экспорт» и «оружие» несовместимы, только импорт. Сотни, тысячи подпольных точек, где торгуют американским, немецким, австрийским оружием фактически в открытую. Имея связи в военной сфере, на торговле оружием можно сколотить состояние. От руководства Шон независим в финансовом плане. Риск – его второе имя. Он не из тех, кто говорит: «Зачем что-то уметь, когда и так везет?» Он воспитывает и готовит специальных агентов для работы в Юго-Восточной Азии – Таиланд, Мьянма, Камбоджа, Вьетнам.

– Прикрытие?

– Собственно, у Шона никакого прикрытия нет. – Николь прикурила и пару раз глубоко затянулась. – Его легенда была истиной – достаточно уникальный прием. Шон проходит в «информационных листках», доступных спецслужбам других стран, как владелец «Фермы», не более того, и в этом качестве, кроме как для спецслужб узкого круга стран, не представляет практического интереса. На деле же он имеет тесную связь с воротилами Таиланда. Нередко выполнял их заказы на устранение конкурентов. Они платят ему хорошие деньги. Он на «Ферме» готовит группы – от двух до десяти человек – для конкретных разовых заданий.

– На снимках со спутника мы не нашли ни «Интерцептора», ни его стоянки.

– Стоянка «Перехватчика» в подземном гроте на одном из пограничных с «Фермой» островов. Я назову его точные координаты.

– Думаю, ты, прежде чем уволиться из агентства, сумела обзавестись точными данными «Фермы».