Мужская работа - Нестеров Михаил Петрович. Страница 40

«Не бойся, – взглядом обнадежил спецназовца патрульный по имени Фейсал Рашид, заметив боязнь беременной женщины. – Чадра у нее – будь здоров, – отметил он, – как плащ-палатка». Он открыл коробку, покопался в ней дулом «калашникова», открыл следующую.

«Не там ищешь, – спокойно наблюдал за ним Загороднев, – возьми левее…» Похоже, в этот раз поверхностный осмотр полицейских не устроит, думал он, стараясь не моргать: температура воздуха всего около двадцати градусов, тем не менее Нафтизин вспотел в плотной одежде, и капли пота потихоньку начали смывать тушь с ресниц, они буквально склеивались при каждом взмахе. Глянув на дорогу, он увидел, как вдалеке развернулись сразу две легковые машины, заметив заслон. И это было на руку диверсантам.

Пока патрульные производили обыск в кузове, Али Хасан, оттеснив плечом Хайдара, ограничился визуальным осмотром кабины. Он все время морщился от страшного скрежета этой четырехколесной телеги. Лишь сочувствие не позволило ему отдать распоряжение заглушить двигатель: таджики простоят тут до утра, ковыряясь в моторе. Хасан хотел было поторопить товарищей, которые развели в кузове бурную деятельность – гремели кастрюлями и банками, двигали ящики и баулы, – как вдруг заметил, глядя поверх плеча Хайдара, вставшую во весь рост женщину. Своей фигурой в мешковатой одежде и грубой голубоватой бурке она заслонила полицейского. Но не это заставило замереть старшего наряда, а ее рост: она была вровень с полицейским, а значит, порядка метра восьмидесяти. И в голову Хасана не пришла самая простая мысль: она стоит на возвышении. Нет, она просто была крупной…

Кроме водителей, в «Главерах» осталось еще по одному патрульному. На всякий случай заняв позиции для ведения огня из 5,45-миллиметровых пулеметов, они замерли в люках на крышах машин и в целом напоминали больше израильских коммандос, нежели иракских военных: хорошее оружие, приличная экипировка, надежный транспорт, оснащенный защитой от пуль и от взрывов гранат, профессиональная работа с прикрытием.

Со стороны Эн-Наджафа показалась машина – белая пятидверная «Нива» и тоже с фирменным вазовским «кенгурятником». За рулем сидел мужчина лет тридцати пяти, рядом с ним женщина, моложе спутника на пять-шесть лет. Водитель заранее сбросил скорость и ехал, не превышая двадцати километров в час. В ста метрах позади «Нивы» плелся бензовоз с включенными фарами. Водители осторожничали, зная, что в подобных ситуациях, когда идет досмотр, а в это время мимо проносится машина, можно напороться на автоматную очередь. Это хуже, чем прокол в правах.

– Встань, – попросил Фейсал Рашид, – я хочу посмотреть этот мешок.

Может, уже в это время патрульный начал замечать, что у беременной женщины не все в порядке с глазами: то ли от испуга слезы накатили, то ли от боли. Кто ее знает, может, у нее схватки начались.

Нафтизин боковым зрением видел Колю Муратова. Готовый к работе, Моджахед скрывал под чадрой «калаш» с глушителем и сложенным прикладом. Он встал быстрее товарища; может, потому, что не был беременным. Проверяющий от удивления открыл рот, глядя на могучую фигуру женщины. Этой короткой паузой воспользовался Нафтизин. Он высвободил руку с пистолетом и положил вначале Фейсала Рашида, выстрелив ему в живот, потом освободил Моджахеда от опекуна. Третьим выстрелом, резко сместив пистолет вправо, достал третьего: пуля угодила ему в левую половину груди. И еще два выстрела: в голову Рашиду, который опускался на колени, и в опекуна Муратова.

А Моджахед уже склонился над крышей «шишиги» и вел огонь короткими очередями по патрульным, торчавшим из люков «Главеров». Стрелял прицельно и видел, как в одно мгновение активизировались его товарищи. Хайдар швырнул Али Хасана на дверцу машины и, высвободив нож, рубанул его по шее.

Загороднев резко поднялся, вооружаясь «калашниковым», и, не вынимая подложного живота из-под просторной одежды, выбросил свое тело из грузовика. Он рефлекторно оценил ситуацию, короткими шажками сближаясь с едущей навстречу «Нивой». До нее было метров двадцать, когда Нафтизин дал по водителю первую автоматную очередь. Чуть сместив ствол оружия, снова нажал на спусковой крючок. «Нива» остановилась, и мертвая женщина ткнулась головой в переднюю панель. Мужчина остался неподвижен, видимо, был пристегнут ремнем безопасности.

Что-то жуткое было в этом коротком эпизоде. Живая еще пассажирка «Нивы» во все глаза смотрела на беременную женщину в чадре, вооруженную автоматом. И ее поступь враскачку, словно она была накачана наркотиками, вызвала настоящий, но короткий шок. Последнее, что увидела женщина, – это стекло, которое вдруг потеряло прозрачность и стало белоснежным, словно закристаллизовалось. И эти кристаллы брызнули ей в лицо и шею, причиняя жгучую, непереносимую боль.

Сняв пулеметчиков, Муратов, привычно ориентируясь в захламленном кузове, за несколько секунд отыскал и бросил на плечо 64-миллиметровый одноразовый гранатомет «RBR-M80» – копию «РПГ-18» «муха». Не вылезая из кузова, он прицелился и выстрелил в бензовоз, затормозивший в сорока метрах от «Нивы». Сквозь грохот рванувшей цистерны он все же расслышал голос Загороднева:

– Быстро, быстро, Моджахед! – Сам Нафтизин уже подбегал к машине – сейчас была дорога каждая секунда.

Муратов перемахнул через борт и поспешил к товарищу, прихватив с собой автомат. Освободив водителя от ремня безопасности, он расстрелял рядом с открытой дверью полный рожок и вложил «калаш» в руки убитого. Бесполезный одноразовый «РПГ» нашел место рядом с открытой дверцей. С другой стороны машины те же действия повторил Загороднев.

– Уходим!

Они бежали к своей машине, часто оглядываясь. Сквозь черный дым и пламя, бушевавшее над искореженным бензовозом, ничего нельзя было разобрать. Вряд ли кто-то из водителей рискнет объехать пожарище. Звуков перестрелки слышно не было – все оружие у диверсантов бесшумное, разве что «муха» обозначила себя; а патрульные не успели сделать ни одного выстрела.

Загороднев, боясь запутаться в женской одежде, со съехавшей набок чадрой и подложным животом, прыгнул в отходящую машину последним. Ухватившись за задний борт, он оттолкнулся ногами и перевалился в кузов. Над его головой один за другим прозвучало шесть выстрелов из «РГ-6». Дымовые гранаты, как пробки из-под шампанского, вылетали из ствола гранатомета, чтобы развеяться непроглядной завесой на противоположном участке дороги.

Али-Баба, развернув «шишигу», взял курс в обратном направлении. Через десять минут езды по неровностям вади он выехал на дорогу и снова развернул машину, чтобы через полтора километра встать в очередь и демонстративно вглядываться в зарево пожарища.

Другого выхода у диверсантов не было. Дорога одна, слева и справа песок.

Отработали чисто, почти не импровизируя, поскольку подобное развитие событий прогнозировалось и нарабатывалось диверсионной группой в сорока километрах к северо-западу от буровой и тоже в высохшем русле, которых в Сирийской пустыне множество. Распределяли в кузове мешки, коробки и роли. Использование популярных во всем мире «калашниковых», а не специальных «валов» и «винторезов» тоже было частью плана, равно как и подставная машина. Точнее, на нее была ставка с учетом интенсивности движения по разным дорогам и в разное время суток.

Загороднев, пользуясь паузой, приводил в порядок глаза: смыл старую тушь и наносил, закручивая ресницы, новую. Хайдар сходил к чадящему впереди «Икарусу» и поговорил с водителем. Тот разводил руками: мол, сам ничего не понимаю.

Наконец спустя полтора часа движение возобновилось. «Шишига» тронулась вслед за «Икарусом». Десятки полицейских, окруживших место перестрелки, внимательно вглядывались в проезжающий с черепашьей скоростью транспорт, не надеясь, конечно, обнаружить участников кровавой бойни, помимо тех, которые лежали возле машины, накрытые серой тканью. Нафтизин, сидя на мешке, проводил их взглядом и заметил «мужу» Гюрзе, сидящему рядом в теплом, видавшем виды халате:

– Как на войне.