Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович. Страница 30

– Я не стал уточнять. Кто-то из профильного отдела управления военной контрразведки расстарался. – Генерал не мог назвать имени Екатерины Скворцовой, это она натурально выкрала и передала досье Марковцеву. Они были в близких отношениях.

– Дальше.

– Я спросил, откуда он звонит, что нам нужно немедленно встретиться. В обмен на папку я пообещал ему «зеленый коридор».

– Куда именно?

– За границу. В любую страну. Он согласился и поставил условие, что на место, которое он укажет, я приеду один.

– Вы согласились? – поинтересовался Адамский, делая очередную пометку в блокноте.

– Я не мог приехать один. Мне по роду службы не полагалось выходить из центрального здания ГРУ без сопровождения. – Прохоренко повозился в кресле, устраиваясь поудобнее. – Я спросил, где он планирует встречу. Марковцев ответил, что возле гостиницы «Пекин». Предложил прогуляться по парку. Меня такой вариант устраивал. Через полчаса я был на месте. Отдал распоряжение офицеру из группы физической защиты, чтобы мне обеспечили спокойную беседу в течение часа.

– Дальше.

– Мы с Марковцевым уединились на скамье. Я не помню, что именно сказал ему, вроде «обойдемся без взаимных упреков». Да, так и было. Он ответил, что не собирается упрекать меня, добавил, что начальник ГРУ, будь он в курсе, не дал бы мне разбрасываться своими агентами.

– Почему он так сказал?

– Точнее, намекнул, – слегка подкорректировал генерал и как бы нехотя пояснил: – На расположение начальника ГРУ лично к Марковцеву.

– Что это значит?

– В свое время Марковцев удостоился стать личным агентом начальника военной разведки. И вообще он умело повел беседу, мне понравилось. И нам было необходимо прийти к соглашению. Во-первых, я сказал, что его услуги снова могут понадобиться. Ему это предложение вряд ли понравилось. Я же напомнил ему неписаную истину: очень ответственно публиковать компромат на генерала спецслужб. Конечно, я пожалел о своей несдержанности, именно она позволила Марковцеву заполучить досье. Постарался успокоить его: мол, живи спокойно за границей, но время от времени посещай «почтовый ящик».

– Что?

– Я собирался дать ему электронный адрес: «Заскучаешь – сбросишь сообщение». Он ответил в каком-то библейском стиле, в своем духе, в общем. «Когда разрушены основания, что сделает праведник?» Эту фразу я хорошо запомнил.

– К чему он это сказал?

– Поначалу и я не понял, но он объяснил. Кому он будет служить и на кого работать, если скоро от ГРУ ничего не останется? Как раз в ту пору на ГРУ крепко насели, – пояснил Борис Викторович, – его управления и отделы фактически отдавали генералам и полковникам ФСБ и Службы внешней разведки. Но этот процесс быстро заглох.

– Что дальше?

– Мы заговорили о главном, о досье. Он пообещал вернуть его. Я же не мог предложить ему даже денег – у меня их не было. У Марковцева же было около двух миллионов долларов, точно не знаю. Я снова предложил ему помощь: сделать паспорт. Он сказал, что и без меня сделает. Он отмахнулся от предостережения, что его заверят в подлинности документа, тогда как на самом деле паспорт окажется липовым. Плюс будут знать его новую фамилию. Во всяком случае, в разведке так не делают.

– И какие же слова стали ключевыми?

– Я сказал ему следующее: «Если бы не я со своими связями в ФСБ, всем бы пришлось туго». И ему в том числе.

– Какой у него был интерес в этом деле?

– Личные счеты с чеченским террористом плюс заказ на его устранение, которое он получил от частного лица.

– Он выполнил заказ?

– Да, и получил деньги.

– Вернемся к досье на Марковцева.

– Я уничтожил его. Поскольку там фигурировала моя фамилия. Досье больше не существует. Поэтому я так и откровенен с вами. В противном случае вы не услышали бы от меня ни слова. Это и есть доказательство.

– У меня к вам еще пара вопросов, Борис Викторович. Марковцев мог вернуться в ГРУ?

– С двумя-то миллионами долларов? – Генерал пожал плечами и выдавил на лицо гримасу. – Зачем ему это?

– Нам стало известно, что он потерял и деньги, и недвижимость в Греции. Как вы ответите в этом случае?

Прохоренко некоторое время раздумывал.

– По сути, он – наемник. А в ГРУ больших денег не платят; а вот «крыша» у них капитальная. Если бы Марковцева действительно приперло к стенке, он принял бы заказ от криминальных структур. Но я об этом ничего не слышал.

Адамского больше всего обеспокоили две вещи. Первое: Марковцев входил в группу агентов, лично подчиняющихся начальнику военной разведки. И если на него вышли в конце концов и сделали соответствующее предложение, то об этом, кроме узкого круга лиц, не знает никто. И проверить не получится.

Второе. Прохоренко вспомнил такие мелочи, которые во время внезапного, неожиданного разговора не вспоминаются – ведь тема предстоящего разговора от него была намеренно скрыта. Адамский был опытным оперативником и понял, что генерал был готов к этому разговору , на вопросы отвечал не раздумывая. Лишь пару раз запоздало сделал вид, что что-то там вспоминает, на чем-то забуксовал.

Но это лишь догадки, хоть и подкрепленные внутренним чутьем. Адамскому нужны были доказательства. Он был уверен в том, что с банком ведется игра. По логике и по корпоративным канонам не хватало одного голоса. И Адамский уже знал, где он получит тот необходимый для контрольного пакета акций голос.

Туман. А тумана – будь он в поле, на дороге, в голове или в делах – Адамский не любил.

«Должностные» проверки закончились, пора переходить к неофициальным, которые подчас дают искомый результат и звучат с неожиданным эффектом. Вернувшись в Москву, он первым делом вызвал своего помощника.

– Закажи билеты в Афины на завтра. На мое имя, Рукавишникова и Соболева. Я так и не сумел как следует рассмотреть храм Петра и Павла.

Катя Скворцова приняла звонок от генерал Прохоренко и поблагодарила его. Положив телефонную трубку, задумалась. За Марковцева взялись всерьез – Прохоренко все же имел беседу с Адамским. Возможно, даже наверняка, в скором будущем он получит от Матиаса задание, что позволит поставить синдикат банкира вне закона, на его положенное место.