Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович. Страница 81

– Очень длинно, – скривился Груздев, перебивая генерала. – Можно покороче?

– Марковцев убит.

– Очень хорошо. Спасибо за звонок. Постоянно держите меня в курсе событий. Что-то еще хотите сказать?

– Да. Самойлов передал желание своего начальника встретиться со мной лично.

– Встречайтесь. – Чиновник убрал трубку и проследил взглядом за Матиасом. Банкир проявил корректность и на время телефонного разговора покинул свое место. В самом неподходящем месте – на рабочем столе – стояло ведерко со льдом. Алексей вынул из него початую бутылку шампанского и, разумно отказываясь угостить администратора, налил только себе. Мысленно произнес что-то вроде тоста: «Вот мы и вместе».

– Есть новости, – повторил Груздев за генералом. – Одной проблемой меньше. Марковцев убит.

Матиас улыбнулся кончиками губ и промолчал. Он бы почувствовал тот невидимый, но осязаемый разрыв.

«У нас два пути, – размышлял Котельников, подразумевая кремлевского администратора. – Выполнить требования террористов и уничтожить, размазать их по захваченному объекту». Еще до «второго пришествия» в Кремль генерал пришел к выводу: Матиас не дорожит этой боевой единицей. Он своего добился и для него неважно, какой из этих вариантов сработает. Его устроит любой, главное, чтобы не осталось свидетелей. Но полным триумфом для него станет «зеленый коридор», предоставленный террористам. Обратная сторона этого сложного вопроса – профессионализм спецслужб, раскроенный, однако, по двойному стандарту: они нашли точки соприкосновения с террористами, удовлетворив лишь одно их требование – свободно покинуть захваченный объект. А также избежали жертв среди заложников. Сделали все возможное. А дальше строго по стандарту: виновные будут найдены и наказаны. Строго по формуле, озвученной Груздевым: «насколько я знаю, насколько я информирован».

Об этом генерал рассуждал, подходя к захваченному объекту. Он обходил обломки, перешагнул через балку шлагбаума, лежащую на земле, этакий предупреждающий «лежачий полицейский». В двух метрах от него распластался на асфальте труп охранника в разорванной куртке.

Котельников остановился на границе внешнего и внутреннего дворика, в нескольких шагах от группы заложников. Он пробежал глазами по первой шеренге, адресовал людям обнадеживающий жест:

– Потерпите. Скоро вы будете свободны.

В горле запершило и слегка перехватило дыхание. Может, причиной тому был воздух, насыщенный гарью, парами бензина и пылью. Он смело мог разделить этих людей на две части. Одни верили ему, другие – нет. Но в целом все хотели верить. А согласно «стокгольмскому синдрому», больше уповали на милость террористов, собственно, хозяев положения. Их главарь сейчас, выйдя из центральных дверей корпуса, неторопливо приближался к генералу.

Он был в маске, в теплой камуфлированной куртке. Из оружия – только пистолет в кобуре, крепящейся к ремню. Из нагрудного кармашка, клапан которого был заправлен внутрь, торчала радиостанция, неотъемлемая часть некоторых самодельных взрывных устройств. Котельников предположил, что главарь также мог контролировать замыкатели на живых минах.

– Как мне вас называть? – спросил генерал Руслана, остановившегося в нескольких шагах от него.

– Да хоть как называйте, – рассмеялся террорист. Причем не фальшиво и не демонстрируя уверенность. «С такой подстраховкой можно пойти дальше и травить анекдоты», – резонно заметил Котельников.

– Я руководитель штаба по освобождению заложников.

– Точнее, вы ответственный за проведение спецоперации.

– Пусть будет так. Меня зовут Евгением Антоновичем. Вы хотели говорить именно со мной. – Генерал указал на заложников. – Люди мерзнут. Прикажите принести им теплую одежду.

– Вы перепутали меня с кем-то из армии спасения. У меня другие задачи. У меня свое МЧС: выезжаю по срочным вызовам и убиваю людей. Иногда ставлю на них выключатели. Раз – и готово. Я прикажу утеплить их сверху. Мешки на голову им не помешают. Меньше будут крутить головой, да и нам безопасней. Отойдем в сторонку.

Руслан сделал несколько шагов, выходя на площадку внешнего дворика. Его взгляд скользил по оцеплению, спецмашинам, военной технике со спецназовцами, в любой момент готовыми начать штурм.

Он остановился и повернулся к Котельникову.

– Генерал, мы готовы оставить объект. Давайте обговорим условия. Вы даете нам два автобуса. Мы садимся в них вместе с заложниками и…

– Едете в аэропорт?

– Вряд ли мы поедем в аэропорт. Эта версия для вас. Приготовьте борт для вылета в любую страну – Турцию или любимый вами Катар. Сделаем так. Вы подгоните автобусы к северной части завода, предварительно сняв оттуда оцепление. Поставите их точно напротив резервных ворот. Наш ход вы замаскируете другой парой автобусов с затемненными стеклами, которые вы поставите на эту площадку. Что станет оправданием для снятия оцепления с севера. Не думаю, что вы начнете преследовать нас. Вы спасаете себя от связи с нами, тесного контакта, прямого участия в теракте. Мы уйдем, и на вас ляжет только это позорное пятно. Можете подобрать любое определение, меня это не касается. Выбора у вас нет, генерал. Мы помогаем вам. Вот и все.

– Где Екатерина Скворцова?

– Она и директор завода поедут с нами. Мы встретимся с вами в девять вечера, – Руслан отметил время на наручных часах, – когда стемнеет. К этому времени все должно быть готово. – Руслан немного помолчал. – Генерал, вы разумный человек, я не хочу вас предупреждать.

– Меня уже предупредили. Только эта причина подтолкнула меня к переговорам. Но если ты выкинешь какую-нибудь шутку, я наплюю на все ваши видеозаписи.

– Играем по-честному генерал, даю слово.

– Я могу идти?

– Да. До встречи в девять.

Прежде чем отправиться в обратный путь, Котельников послал заложникам еще один жест: «Потерпите. Скоро уже».

Он вынужденно участвовал в этом грязном спектакле и не видел тусклого света плафона с надписью «Выход». В горле снова запершило, только по другой причине. Его жгла ненависть и бессилие. Душа не могла освободиться от издевательского определения террориста: «Люди с выключателями. Раз – и готово».