Позывной «Пантера» - Нестеров Михаил Петрович. Страница 6

В компетенцию Сергея Марковцева входила «горячая» обработка, и он задавал вопросы, далекие, казалось бы, от его миссии в этих краях и в этих же краях звучащие диссонансом. Природа, которая взяла в кольцо людей, маскировавшихся под нее, казалось, противилась словам, вылетавшим из горла человека, ее же топтавшего:

– ... Деньги мы получали из Твери и Москвы.

– Какие структуры снабжали вас деньгами?

– Они связаны с хлебом...

Хлебной мафией в России – в частности, в центральном регионе (Москва, Тверь) – заправляют чеченцы. У них, как и во многих структурах, мощная служба безопасности, которая умеет закрывать любые уголовные дела. Вообще хлеб в России – самый стратегический товар. Зерно – стратегическое сырье. Если посмотреть с другого бока, то фактически получается, что русские фермеры и крестьяне, продавая хлеб за бесценок, кормят и вооружают чеченских бандитов. Знают об этом или нет, вопрос лишний, не умирать же им с голоду, бросив работу.

– … Следом за нами через границу должен пройти еще один отряд.

– Сколько «штыков»?

– Шестьдесят.

– Кто командир?

– Шерип Абакаров. Он командир среднего звена, подчиняется Руслану Гелаеву.

– Цели? – Сергей взял в руки карту столицы Чечни. Слушая боевика, изучал пометки на ней и словно контролировал каждое его слово. Образно, перед ним находился озвученный план по захвату Грозного, назначенного Масхадовым на 10 июля. Полковник Масхадов разработал безупречный с точки зрения тактики план. К операции по захвату столицы Чечни планировалось привлечь до трех с половиной тысяч человек, включая две тысячи боевиков, которые затаились в Грозном под видом мирных жителей. Если посчитать количество военнослужащих федеральных войск в грозненском гарнизоне, а их насчитывается две тысячи, то план Аслана Масхадова был осуществим с запасом. Теперь, с учетом психологии боевиков и самого полковника Масхадова, можно было с уверенностью сказать, что, потеряв главное – внезапность, боевики в составе полутора тысяч в город не сунутся. Что касается двух тысяч, которые камуфлировались под мирных жителей, то работа по их выявлению идет давно и безуспешно; количество их давно перестало удивлять.

План...

10 июля...

Марковцев не мог себе представить, что именно 10 июля станет одним из самых тяжелых дней в его жизни. Дата, почти ничем не связанная ни с ликвидацией банды «Черный эдельвейс», ни с показаниями этого пленного чеченца.

– Коридоры на грузинской границе?

– По горам – с грузинскими проводниками. А так можно через Владикавказ. Но в основном через Дагестан и Ингушетию. Без личного досмотра пограничники пропускали за сто долларов, с оружием – за пятьсот. Наш отряд проехал через границу на восьми легковушках за один день. Машин полно на вокзальной площади, любой возьмет.

– Кто рассчитывался с пограничниками?

– Водители. Мы отдавали им деньги, остальное нас не касалось.

– Связи в Грозном?.. В администрации Чечни?..

Марковцев закончил допрашивать пленного. В другой ситуации он мог сказать ему на прощание: «А вообще ты зря побежал». Не оглядываться на кричащего на всю округу чеченца, не смотреть, как «луганцы» освобождают ему руки и открывают огонь «при попытке к бегству». Вот здесь стопор, в рекрутах из «Луганска», а значит, и в нем, Сергее Марковцеве.

Стопор – лучше и не скажешь, поскольку Центр спецопераций ГРУ представлял собой четко отлаженный механизм, бездушную машину. И инструкции по ее использованию в чем-то совпадали с мыслями этого пленного чеченца. «Луганцы» не испытывали к нему ненависти, холодно исполняли церемониал уважения к противнику, кем бы он ни был и чьи бы интересы ни представлял.

Трудно быть машиной, думал Сергей. Очень трудно регулировать внутренний мотор, сдерживать обороты там, где он должен натужно реветь.

Нет, он не услышит короткой шипящей очереди, не увидит последнего бойца из отряда «Черный эдельвейс», катившегося по склону, оставляя на траве следы крови.

– Эдельвейсы на лугу не растут, правда, Игорь? – Марковцев, проходя мимо товарища, хлопнул молодого «луганца» по плечу.

Сорвав этот черный букет, подполковник Марковцев потерял убитыми одного спецназовца, раненых насчитывалось пятнадцать, около половины. Потери пограничников из хашелдойской заставы составили также одного убитого срочной службы, ранения получили пятеро, включая капитана Сысоева.

Глава 2

Старые и новые друзья

1

Московская область, Центр спецопераций ГРУ «Луганск»,

19 июня, среда

Полковник Александр Мещеряков – 43-летний лысеющий брюнет с утомленным лицом и внимательным взглядом – машинально выбрал местом беседы кабинет начальника политчасти. Лишь устроившись за громоздким коричневым столом, покрытым зеленым сукном, а сверху еще и слоем поцарапанного плексигласа, и осмотревшись, пришел к выводу, что действовал по старинке. Раньше к политрукам относились не менее трепетно и боязливо, чем к командирам частей. Начальники штабов, к примеру, занимали третье почетное место, продолжил тасовать должности Александр Александрович, поджидая офицера по тактико-боевой подготовке.

Не во всех воинских подразделениях есть политчасти и отделы, но в Главном разведывательном управлении Генштаба, где проходил службу Мещеряков, в обязательном порядке функционировало политическое управление.

Полковник, раскрыв папку, еще раз пробежал серыми внимательными глазами данные на человека, которого ожидал с минуты на минуту. Марковцев Сергей Максимович, 1959 года рождения, последняя занимаемая должность – командир батальона (отряда) особого назначения. Окончил факультет спецназа при Рязанском высшем воздушно-десантном командном училище и Высшие разведывательно-командные курсы усовершенствования офицерского состава (КУОС). 1981 – 1983 гг. – командир роты спецотряда – одного из двух, сформированного на базах Закавказского и Среднеазиатского военных округов по инициативе начальника ГРУ Петра Ивашутина [4] «для выполнения специальных задач в кризисных ситуациях на территории Афганистана». С 1986 по 1987 год – сотрудник 3-го отдела 2-го управления Московского военного округа. 1988 год (по заданию ГРУ) – сотрудник 10-го Главного управления Генштаба. 1989 – 1993 гг. – старший инструктор учебного батальона СпН [5] (5-е управление ГРУ). 1993 – 1996 гг. – командир батальона (отряда) специального назначения «Ариадна». Номер войсковой части в досье почему-то отсутствовал.

Все, на этом «слава» подполковника заканчивалась и начиналось «бесславие».

В 1996 году Сергей Максимович Марковцев, уволившись со службы, возглавил группу особого резерва в криминальной организации. Позже был осужден на двенадцать лет с отбыванием срока в колонии строгого режима. Отсидев год, бежал из колонии и принял предложение военной контрразведки ФСБ стать секретным агентом этой организации. Позже вернулся в военную разведку под агентурным псевдонимом Марк, разработал и лично участвовал в двух диверсионных акциях, проведенных на территориях бывших союзных республик. В настоящее время привлечен как специалист к работе в Центре спецопераций (антитеррора) ГРУ «Луганск». Попал под правительственный указ, выдержку из которого Александр Мещеряков знал наизусть: «Использование (привлечение), а в случае необходимости – освобождение из мест лишения свободы специалистов по борьбе с терроризмом (...) с наделением их иммунитетом от уголовного преследования, когда они по оперативной необходимости внедряются в террористические группировки и вынуждены участвовать в их деятельности; или участвовать в проведении подобных острых оперативных мероприятий».

Да, опыта Марковцеву не занимать, еще раз отметил Мещеряков и поднял глаза на вошедшего в политчасть.

Первое, что отметил полковник в облике Марковцева, – это аккуратно подстриженные усы. На фотографиях, которые имелись в деле, Сергей был запечатлен гладко выбритым. И эта небольшая деталь существенно изменила его облик. Разглядывая Марка, Мещеряков пытался дать оценку или понять: идут ли ему усы. Наверное, идут. С ними он выглядел немного моложе, вытягивая в глазах полковника на сорок, и больше походил на военного.