Тайная тюрьма - Нестеров Михаил Петрович. Страница 47

Испания

Лолита проснулась в холодном поту. Ей снова приснился кошмар. Как наяву, кто-то толкал ее в бок, трепал за плечо: «Не спи, просыпайся! Ты умрешь, если не откроешь глаза». Чья-то сильная рука сорвала с нее одеяло, столкнула на пол. Лолита забилась под кровать, и тут же под ней разверзлась пропасть. Она падала спиной вперед, дико вытаращив глаза... «Не спи, просыпайся!» Она снова в кровати и силится сказать, что под ней бездна. Но снова оказывается на полу и срывается в ад. «Не спи!» Теперь голос звучал с озлобленными интонациями: «Видела то место, видела? Отправляйся туда снова!»

Кровать просела, под ней нет места. Она протиснулась в узкую щель, спасаясь от крепких ударов. Чье-то тело грузно устроилось на кровати, и пружины матраса впились в тело Лолиты. Ей нечем дышать. Она закрыла глаза, натужно втянула в себя воздух и вынырнула из ванной. Увидела себя в зеркальном отражении. Ее губы по-змеиному изогнулись: «Видела, видела?» Из зеркала к ней протянулась ее рука, пальцы впились в горло. Она душила себя со словами: «Просыпайся, иначе умрешь!»

...Лолка вскочила с кровати и дернула шнурок светильника. Страх настолько пропитал ее, что этого света ей было мало. Она подбежала к двери и ткнула в клавишу выключателя. И все еще не могла поверить, что не спит. Сон сморил ее, когда на часах не было и шести вечера.

Она сейчас не могла оставаться в одиночестве. Сполоснув лицо, Лолита оделась и спустилась в бар.

Бармен смотрел телевизор с приглушенным звуком. На канале «Евроспорт» шел в повторе матч между мадридским «Реалом» и «Барселоной». Рауль не сразу заметил хозяйку гостиницы, занявшую место в конце длинной стойки. Он почти не разговаривал по-русски и приветствовал Лолиту на своем родном наречии:

– Буэнас ночес, сеньорита!

– Буэнас, Рауль. Чистого виски, пожалуйста.

Бармен приготовил напиток и поставил рядом стакан с холодной водой.

– За какую команду ты болеешь? – поинтересовалась Лолита, кивнув на телевизор.

– За «Барсу», – улыбнулся Рауль.

«Я тоже болею за свою любимую команду», – вздохнула девушка. Она не смогла бы ответить на вопрос, кого она больше ждала. Она хотела вернуть Саню Абрамова, но не сумела бы объясниться с Джебом. По одному она скучала, по другому тосковала.

...Ей было пятнадцать, когда они познакомились. Джеб был на три года старше. Влюбленная в него по уши, она не знала, хватит ли у нее терпения окончить школу и обязательно пойти по его стопам – поступить в театральный институт. Она хотела быть похожей на знаменитость. «Быть на кого-то похожей?» – уже позже спрашивала она себя. Почему бы и нет? По крайней мере, ты ставишь перед собой задачу, идешь к цели, добиваешься результата, и уже кто-то другой хочет походить на тебя.

Ей хватило терпения еще на два года; она помнила свои идиотские слова, которыми встречала Джеба, вернувшегося из армии: «Я стойко хранила свою верность» («Вот дура!»). И вот тут ее терпению пришел конец: она бросила институт на втором семестре и влилась в компанию бывших морских пехотинцев. Они удивляли Лолиту своим братством, в котором напрочь отсутствовали сумрачные черты дембелей, глушащих водку при каждой встрече.

Поначалу в компании «котиков» она чувствовала себя прилипалой. Она ни разу не сказала Джебу: «Почему бы нам не отдохнуть вдвоем. Ты и я, больше никого». Она поняла, что уединяться, деля на двоих длинные вечера и ночи, а день отдавая на шумное общение, намного лучше, чем постоянно быть друг у друга на привязи. В этом случае они бы не избежали перепалок. Мать отказывалась понимать Лолку, но призадумалась над ее словами: «Если бы мы состояли в браке, то только так могли бы сохранить семью».

У нее было много тайн, которые она прятала от родителей. Она всегда находила причину отвертеться на вопрос «Откуда у твоего Жени бешеные деньги?». Уже полгода они жили в трехкомнатной квартире и ездили на новеньком «БМВ» седьмой серии.

Лолка не разучилась ждать. Она всматривалась в морскую даль, отчетливо представляя, что творится на судне, взятом на абордаж командой Джеба. Матросы согнаны в кубрики, вахтенный офицер и рулевой лежат на ходовом мостике, капитан показывает место на корабле, где спрятана контрабанда.

Когда она впервые встретила капитана Абрамова, Лолка содрогнулась, поняв, кто этот человек. Она была готова представить команду Джеба за тюремной решеткой, однако флотский разведчик принес им настоящую свободу. И Лолке дал взлететь. Она улыбнулась, вспомнив его первые нежные прикосновения, его горячий шепот: «Я люблю тебя...»

– Еще виски, – попросила Лолита бармена.

Она не хотела опускаться до школьницы и самодовольно краснеть на вопрос: «Кого из нас двоих ты выбираешь?» Глупо. На дворе другое время, а под него остались лишь два цвета: естественный и бескровный. «Я выбираю жизнь такой, какая она есть, – снова вздохнула Лолита. – То есть у меня нет выбора. Да, нет выбора, точно».

Она запуталась, понимая, что дело не в ней, не в двух парнях, которых она любила, не в коротком списке, озаглавленном ею как «Список в твоем сердце». Противно до тошноты, когда кто-то чужой начинает играть на твоих чувствах. Оценивает их, облагает налогами, вымогает. Что остается? Что там в остатке? Ощущения? Это все, что остается от любви. Как пыль с любимой блузки.

«Оставьте нас в покое! Мы сами разберемся в наших чувствах!» Этот крик, раздайся он вовремя, отпугнул бы всех – Школьника и дипломированных выпускников, стоящих над ним.

Технари, пришло вдруг определение. Они все технари. Они не умеют прикасаться. Они щупают и ощущают. И ведь живут же, паразиты! – выругалась Лолка. Размножаются, гады! «Ты ощущаешь мои ощупывания, бесценная?» – «Еще бы! Вчера ковыряла в носу и ка-ак чихнула! Один в один ощущения».

«Боже, – схватилась за голову Лолка, – как меня накрыло с двойного виски!»

– Аста луэго, Рауль, – попрощалась она с барменом и вернулась в свою комнату. Глянув на кровать, она вынула из шкафа плед и устроилась на софе.

Западная Африка

Спецназовцы вытянули притопленный «зодиак». «Могли бы и не топить лодку», – ворчал Николай. Скрываясь в семидесяти метрах от дока, бойцы видели все действия американцев. Они не вошли в док проверить состояние второй десантной лодки. Она выведена из строя, значит, русские позаботились о возможной погоне по реке. Американцы торопились убраться подальше от этого места, где можно было получить сильное отравление.

– Мишка играет по нашим правилам, – заметил Кок, работая ручной помпой. – А куда ей деваться?.. Весельчак, ты так и не опрокинул ее на спину?

– Я бы опрокинул. Если бы хоть изредка надевал килт и кружевное белье.

– Что, серьезно? Она розовая? – Кок недоверчиво покачал головой и выпятил губу. – Вот это клюква!.. Мы пока от поселка топали, разговаривали мирно, ничего «цветного». Я спрашиваю: «Значит, тебя зовут Мишель?» Она: «Я чуть не обоссалась со страху, а вы спрашиваете мое имя. Оно у меня из головы вылетело. Вы-то кто?» Я плечами пожимаю: мол, разве и так не ясно? «Мы – то, что мы делаем», – отвечаю. «Значит, вы классные ребята!»

– Кок, хорош заливать. Она и близко к тебе не подходила.

– Она не отставала от меня ни на шаг. Вопросами донимала: «Парни, вы, случайно, не русские?» Я хмыкаю: «Какие же мы, по-твоему?» Она говорит: «Сейчас объясню, к чему это я спросила. Я знаю несколько слов по-русски: привьет, бльядь, как дьела, Байконур, медведь, реклама». Я остановился, снял черные очки и оглядел ее с головы до ног. «Я бы женился на тебе ради твоего ножа. Классная штука, между прочим. Махнем на мой кортик? Все, кому я показываю свой нож, виснут на нем, как куски говядины».

– И свой язык ей показал?

– Все, бросайте трепаться! – прикрикнул Джеб. – Кок, ты отсек накачал?

– А-то! Ездить можно, не только плыть.

– Тима, что с мотором?

– В норме. Даже карбюратор прокачивать не пришлось.