Убить генерала - Нестеров Михаил Петрович. Страница 44

– Да.

– Что дальше?

– Я хотел удержать его, но он вырвался и крикнул что-то вроде «Пошли бы вы, суки», точно не помню.

– Уже к этому моменту ты действовал заодно с Хворостенко. Почему ты сам не пошел в ФСБ?

– Мы все работали под контролем: я, Колесников, Близнец. Колесникова не убрали бы, если бы он так резко не встал в стойку. Может, предупредили бы в случае отказа. Когда я привел Колесникова, в соседней комнате был какой-то человек. Я не знаю, кто он. Наверное, это он отдал приказ убрать Колесникова. И во время беседы с Близнецом нас контролировали. Сам я не был напуган. Я сразу понял, что он давал мне шанс поквитаться с генералом Дроновым, который похоронил расчет десантников. Среди них был мой брат. Я и раньше прикидывал, как бы рассчитаться с Дроновым, но ничего не получалось. У меня не было главного – денег. К тому же Дронов переезжал с места на место. Одно время он был в Чечне, в Ростове, дальше его подняли в Кремль.

– У тебя была навязчивая идея?

– Можно и так сказать. В конце концов, я бы его из «калашникова» положил, был бы шанс.

– Как вышел на тебя Хворостенко? Может, ты кому-нибудь говорил о своих планах относительно Дронова?

– Нет. Я до сих пор не знаю, через кого он вышел на меня. Даже сложилось странное ощущение, что через Крапивина.

– Почему?

– Потому что сам я играл на вторых ролях, а он изначально был основным стрелком. Обычно все происходит наоборот.

– Хорошо. Ты понимал, что подставлял Крапивина?

– Понимал. Но по-другому поступить уже не мог. Я подыгрывал Хворостенко, и мы оба знали, что это игра в одни ворота. Он был уверен, что я от работы не откажусь.

– Ты и Колесникова подставил... У тебя не было желания сказать Хворостенко: мол, бросай валять дурака, я все сделаю и прочее в таком же духе?

– Нет, не было. Не знаю почему...

– Ты не знаешь знакомую Виктора Крапивина по имени Маша?

– Нет. Он что-то говорил про Свету, а про Машу я ничего не слышал...

– Что скажешь? – спросил Далматов, выключая портативный магнитофон и пряча его в кейс. Полковник вернулся из «Лефортово» и первым делом зашел к Терехину, бросив с порога: «Как и обещал». Хотя было желание вначале позвонить полковнику Шведову из отдела СБП. «Насели! – скрипел зубами Далматов. – Требуют отчитываться за каждый шаг».

– Что я скажу? – переспросил Терехин. – Все довольны, все смеются. Никто на вечеринку не опоздал.

Далматов выругался:

– Где бы эту «куклу Машу» отыскать! Вот проститутка! Жопой чую – Крапивин у нее. Я в натуральный солипсизм впадаю.

Терехин коротко хохотнул.

– Фоторобот составляли? – спросил он.

– Что толку? – развел руками Далматов. – Его же не покажешь по «ящику». Крапивин тут же сделает ноги.

– И появится шанс взять его.

– Это палка о двух концах. Буду искать «Барби». Может, повторный обыск в квартире Крапивина даст какие-нибудь результаты: номер телефона или еще что-то. Любая бумажка, любое дополнительное слово может помочь.

– В подвал не забудь заглянуть.

– Иди в задницу! – Послал. И тут же вернулся к делу. – Почему этот чертов Хворостенко молчит? Где обещанные Проскуриным обвинительные речи?

– Я знаю, почему он молчит, – сказал Терехин. – Потому что он и его боссы ждут, когда поймают второго снайпера. Это единственная версия. То-се, пятое-десятое отпадает. Я думал об этом. Заодно запишет себе в актив молчание следственных органов относительно убийцы Дронова, который уже парится на нарах. – Полковник наигранно прищурился: – Ты видишь где-нибудь поблизости прокурора?

– Похоже, ты прав, – согласился Далматов.

– А что это означает, не думал? То, что тебе придется взять сначала Хворостенко, а уж потом второго снайпера. Однако Крапивин может опередить Хворостенко и первым выйти на независимый телеканал, дать откровенное интервью и пойти по «политической». Если, конечно, додумается до этого. Доложи о своихсоображениях начальству, – слегка акцентировал Николай. – Предложи пустить дезу о поимке Крапивина.

– У этой вонючей палки столько концов, что я сбился со счета. Хворостенко засветится, и мы его возьмем. Но уже после того, как он сольет говно. Замкнутый круг. Два сообщающихся унитаза.

– Есть еще один вариант: прокурор молчит потому, что мертвые обычно не разговаривают. И вообще, Женя, ищи того, кому выгодно убийство Дронова. Есть такая занимательная книга – «Криминалистика» называется. Давно не листал?

Когда Далматов покинул кабинет, Терехин позвонил на сотовый Вадима Соловьева и сказал, чтобы тот срочно зашел. Майор появился минут через десять и, прикрыв за собой дверь, вопросительно боднул головой: «Закрыть?»

«Ага», – также молча подтвердил полковник.

Вадим подмигнул ему и щелкнул замком. Подошел к столу начальника.

– Я нашел ее, – чуть улыбнулся Николай, раскачиваясь в офисном кресле и не сводя глаз с помощника.

– Кого? – не понял Соловьев. И чуть не добавил: «Водку?»

– Подругу Виктора Крапивина. Вышел на неуловимую Марию через ее бывшего дружка. Гнилой орех – поэтому «далматинцы» не стали колоть его до конца. А я увидел в нем конфетку. Надавил, и начинка поперла из него. Крапивин у Марии Дьячковой – это точно. Нам нужно установить этот факт, и все. Остальное дело техники. Если мы возьмем второго снайпера, можешь сверлить еще одну дырку на погонах.

– А Далматов?

– Он уже давно залез в офсайд. Ты и я, больше никого, понял?

Под пристальным взглядом шефа Вадим кивнул:

– Понял. Да, я согласен.

– На вечер ничего не планировал? – спросил Николай. – Если да, то отменяй все встречи.

Как всегда, аппетит приходит во время еды. К тому же Терехин не мог отделаться от странного ощущения дрожи, когда вчера поздним вечером соединил два имени – Витя и Маша... Подумал о сексе и партизанской деятельности, о ликвидации Кощея Бессмертного. Буквально воспроизвел свое недоумение: «Неужели Крапивин решится искать Хворостенко? Но как, через кого?» Может, у снайпера есть концы, которые приведут к Хворостенко? Это было бы верхом триумфа. Ведь что получается: он берет Крапивина – и только, а дело продолжает вести тот же Далматов, он же и заканчивает его. Образно говоря, Терехин проносится мимо него – но на породистом белом скакуне и с гордо поднятой головой. Все, что сообщит следствию Крапивин, пронесется навстречу. «В обратку», – рассудил полковник.

Он поделился своими мыслями с майором Соловьевым и спросил:

– Что думаешь об этом?

Вадим думал в одном ключе: отсрочка. Конечно, ему хотелось отсрочить тот момент, когда ему вручат красные корочки с тремя заглавными буквами: ЗДД. Эти руны переводились легко: «Заклятый Друг Далматова». Ничуть не успокаивало то, что на Лубянке каждый имел схожие удостоверения. Вот у Далматова имеются корочки на Терехина: ЗДТ.

На вопрос шефа Вадим пожал плечами: «Не знаю».

– Нам нужно знать все, что происходит в квартире Марии Дьячковой, до слова. Хотя бы в течение двух дней – за это время и Крапивин никуда не денется, и Далматов ничего не нароет. Подключим специалистов, поставим «жучки». А разрешение на прослушку выпишет Джордж Вашингтон. – Николай вынул из стильного портмоне стодолларовую купюру и рассмеялся.

Он остановил свой выбор на Сергее Уварове, которого не без оснований называли Репортером: микрофон был его главным оружием. Невысокого роста, подвижный, как кошка, он дал согласие сразу.

– Сделаю, – пообещал он. – Мне нужно знать квартиру объекта и какой тип подслушивающего устройства тебе подходит. – Репортер демонстративно распахнул пиджак, словно предлагал на выбор контрабандные «жучки». – Лазерная система подслушивания разговоров по вибрации стекол, – перечислял Уваров. – Магнитофон, принимающий сигналы от «жучка», вмонтированного в окно. Телекамера – ее обычно соединяют с оптическими волокнами в стене. «Жучок», связанный с окном напрямую. Система считывания данных с экрана компьютера. «Жучки» в телефонной сети. Приемник сигналов от «жучка», реагирующего на стук пишущей машинки. Источник и приемник пассивных микроволн...