Убить генерала - Нестеров Михаил Петрович. Страница 69

«Я буду работать один».

Бывший активист общественного неонацистского движения «Русский Кавказ» хорошо разбирался в людях. Одному он мог сказать: «Мы – братья», а другому объявить: «Мы – враги». Третий мог выслушать более длинное объяснение: «Ты водитель автобуса, и мне без разницы, кто ты по жизни. Мне лишь бы на работу не опоздать. Но случись в пути задержка, я бы перебрал твою родовую книгу».

Алексей хмыкнул, не спуская глаз с человека, который по его понятиям был парнягой, но с чуточку мужицким уклоном. Он хотел узнать мнение своих товарищей. Они чаще смотрели друг на друга, нежели на стрелка. Каждый думал о своем, но вместе одну думу думали. Это Захар мог блеснуть красноречием, а его люди – далеко не глупые, даже поумнее многих – разговаривали в духе времени. Собственно, все зависит от места, где ты живешь. Взять хотя бы Ташкент, куда недавно Алексей ездил в гости к троюродному брату: мата даже среди подростков не услышишь. Все дело в традиционном воспитании в почтении к старшим и друг к другу, в послушании. Чего никогда не было и не будет в Москве. Городе, который для Захара был плантацией, отчасти курортом, а дом его далеко, в Ставрополе. Порой его товарищи не понимают нормального языка и долго переводят, шевеля губами: что там сказал Захар, а что – Сивый. С ними надо проще и жестче. И Алексей знал, что скажет совсем скоро, так, чтобы поняли сразу: «Вот человек, которому нужно «железо». Везите, потом валите оттуда, чтобы нашего «южного» духу там не было (а то прикроют курорт, сожгут плантации), теперь это не наше дело. Мы свое сделали – видели, как пошла ракета, как отвалилась первая ступень, потом вторая, включились основные двигатели, и спутник был выведен на основную орбиту. Пора включать телевизор и смотреть, какие передачи передаст этот спутник».

Вот и все.

То, о чем подумал Алексей ранее, ему понравилось: «Лишь бы на работу не опоздать».

Наверное, это и было ответом на все вопросы не о «чистоте», но о реальном цвете акции возмездия – просто кровавом.

– Значит, ты будешь работать один, – повторил Захар. – А справишься?

Близнец ответил сразу:

– Есть такая английская поговорка: «Если ты сумел попасть в бекаса, то попадешь в любую цель». В «бекаса» я уже попал.

– Хорошо, дальше.

– Еще мне нужен бинокль с регулируемой кратностью. Также вы вернете мне пистолет или дадите другой, но такой же надежный.

– Все?

– Нет. Мне нужен хороший нож, взрывчатка, детонатор, саперные провода. Ты сказал, что я твой гость, Алексей. Я не спал всю ночь. Где я могу отдохнуть?

Захар снова рассмеялся.

Не сказать, что он безоглядно поверил этому парню, он просто верил. В этом ему помогало что-то сродни этой веры: уверенность. Убежденность, с которой говорил и смотрел снайпер. Он был смелым – за это говорила даже его внешность. Его решительность была предельно сбалансированной, продуманной, взвешенной, как и его слова.

Прежде чем отпустить своего гостя и дать ему отдохнуть, Захар попытался выяснить один момент.

– Ты хочешь отомстить. За кого?

И он получил ответ, удовлетворивший его полностью:

– За кровь. Только не пытайся понять меня, Алексей. Ты не поймешь.

Захар поднял руки, словно сдавался в плен, и умудрился пожать плечами: «Не собираюсь этого делать».

Черный рынок вооружений не стоял бы на почетном первом месте среди самых доходных сфер криминального бизнеса, если бы придерживался всего двух общепринятых вещей: спрос и предложение. Его поддерживал и третий кит: качество обслуживания. Что подразумевало в первую очередь оперативность. Любое оружие доставлялось клиенту в любую точку земного шара в течение десяти дней. Для этого нужно иметь лишь деньги; а заказ можно сделать или по Интернету, зная, где найти сайт оружейной конторы, или через живых людей. Проплатив, нужно спокойно ждать товар.

Захар всегда считал деньги на манер бухгалтера: сколько ушло на взятки, сколько осталось на общаке. Он и раньше имел дело с оружием, четко представляя положение дел на черном рынке. В этот раз придется выложить в несколько раз больше. Ему была необходима стопроцентная гарантия, что его не кинут и не начнут уголовного преследования; криминальной травли он по понятным причинам не опасался. Зачастую гарантом выступали секретные правительственные учреждения. Деньги делились согласно договоренностям между фирмой-изготовителем и продавцом и не отражались в бухгалтерских бумагах.

Такую гарантию давал, как ни странно, электронный рынок.

Обмен конфиденциальной информацией по сети Алексей Захаров предпочитал производить из одной точки, напрямую не связанной с его группировкой. Это было небольшое полуподвальное помещение, напоминающее капитальный гараж, под дансинг-клубом на Профсоюзной, оборудованное несколькими компьютерами, с надежной телефонной линией.

К компьютерам Захар был равнодушен. Он научился разбираться в электронных таблицах и дальше этого необходимого в бизнесе приложения не продвинулся ни на шаг. Он сидел рядом с человеком, белорусом по национальности, и смотрел на его работу. Белорус отыскал несколько сайтов по продаже оружия. На одном предлагали бронетехнику и артиллерию: бронетранспортеры, боевые машины, армейские грузовики. На другом – стрелковое оружие. Прежде чем получить доступ к перечню товаров, ему пришлось ответить на вопрос: «Вы собираетесь использовать оружие в терактах?» – «Нет», – ответил помярковный, терпеливый то есть, минчанин и получил стандартное приглашение на том же английском: «Добро пожаловать на сайт».

– А если бы ты ответил «да»? – поинтересовался Захар.

– Нечаянно? – улыбнулся собеседник. – Всегда есть возможность поменять решение любое количество раз.

На сайте он нашел восемь меню. Пистолеты и револьверы. Пистолеты-пулеметы. Автоматы – штурмовые винтовки. Снайперские винтовки. Дробовики. Пулеметы. Гранатометы. Боеприпасы.

Снайперские винтовки значились в списке с первой буквы алфавита (русская винтовка «АСВК» калибра 12,7 миллиметра) и до последней (немецкая Walther WA2000). Цены за двадцать тысяч долларов, обратил внимание Захар. Самой дорогой в классе «легкого» снайперского оружия оказалась немецкая PSG-1 фирмы Heckler und Koch. Она и реально стоит безобразно дорого – порядка десяти тысяч долларов (хотя по кучности стрельбы немного уступала «СВД»), а на заказ с предоплатой вытягивала на полтинник.

Насчет снайперской «драгунова» у Захара было два с половиной варианта: достать из подвала собственного дома, купить в Москве или заказать вместе с венгерской винтовкой по Интернету. Он пошел по второму, более дорогому, но легкому пути, впрочем, рискуя: в случае прокола на пути следования товара снайпер не получит ни одной единицы.

Сайт впечатлял разнообразием товара и его демонстрацией. Каждый вид был представлен в нескольких вариантах – минимум пять видов цветных снимков (включая с неполной разборкой) плюс возможность «покрутить» оружие в объемном формате, зацепив его мышкой за край и вращая. Разумеется, приводились подробные тактико-технические возможности. Но главное заключалось в показе оружия в действии. Короткие видеоролики демонстрировали возможность оружия в опытных руках. Одна винтовка стреляет бесшумно и почти не смещается во время выстрела. Другая оглушительно рявкает и откатывает стрелка. Произвел впечатление один «клип». Двое стрелков стреляют из винтовки дальнего боя из нестандартной ситуации – когда выстрел нужно произвести вверх под большим углом, на манер зенитки. Полутораметровый ствол дальнобойки лежит на плече одного стрелка, второй стоит на коленях позади и упирает приклад в плечо. Выстрел. Переднего стрелка вколачивает в землю, основного отбрасывает назад с такой силой, будто он стрелял сразу их двух гранатометов.

Цена на венгерскую «М-3» была на порядок выше немецкой винтовки (более чем успешный рекламный ролик на нее был отрывком из «Убить Билла», где О-Рен Ишии стреляет, стоя на крыше, из восьмикилограммовой снайперки PSG-1 в машину; пуля калибра 7,62 миллиметра пробивает лобовое стекло и попадает в голову русского, судя по погонам и роже, генерала), но «венгерка» стоила тех денег, которые запрашивали за нее оружейники, пришел к выводу Захар.