Шмель в паутине - Никитин Олег Викторович. Страница 71

В развлечениях и забавах на берегу океана прошло воскресенье. К его исходу Милан, отдохнувший как никогда, задал автопилоту маршрут до Форт-Нуэво и устроил в салоне филиал бара. Подняв передний экран, он поймал один из развлекательных каналов, откинул спинки обоих кресел, чтобы получилась двуспальная кровать, и какое-то время бездумно созерцал мельтешение ляжек, грудей и прочего симпатичного мяса, попутно внимая веселым песенкам и потягивая из банки джин.

Но как ни старался он выбросить все заботы из головы, его сверхзадача постоянно возвращалась к нему отголосками сумрачных мыслей, и даже тексты песен не могли заглушить их. Остановившись на решении проникнуть в тайную организацию, отпочковавшуюся от «Антипова», Милан одновременно принял на себя обязательство играть по неким вполне ясным правилам – пусть никто и не слышал от него ни единого обещания. Прежде всего он должен продемонстрировать лояльность компании. То есть буквально следовать устной инструкции, которую выдал ему Егор: донеси на товарища, преступившего правила, и воздастся. О том же толкует и уголовное законодательство, а значит, с этим никаких проблем быть не должно. Вопрос в том, дойдет ли его рвение до слуха начальства, прежде всего Дикси Шмидта, руководителя Технического департамента корпорации. В этом у Милана были серьезные сомнения.

Значит, полагаться только везение глупо, особенно в тот момент, когда судьба подсовывает отличный повод заявить о себе. Те более, «антиповский» устав прямо предписывает Милану сдавать Василенко любую информацию о врагах компании.

Несколько дней назад Милан убедил себя в том, что русский совершил благо, упрятав Рауля в кутузку. Теперь он готов был забыть о цели своего приезда в столицу и отступиться от «Антипова», поддавшись симпатии к журналистке. «Кто был тот тип у нее дома? – внезапно, с болезненной остротой подумал он. – Да еще этот «болт»… Она тиснула в своем журнальчике мою голограмму. И этим, скорее всего, выдала Ивану и натравила на меня свору Полковника». Интересно, вспоминала ли она о Милане в перерывах между встречами? Если отвлечься от личного отношения к Свете, самым правильным было отдать диск с информацией «антиповцам».

Аргументы в неслышимом споре стали громоздиться друг на друга, переплелись и замелькали в затуманенном алкоголем мозгу вспышками резких образов и слов. А шоу на экране все сменяли друг друга, бестолково и безуспешно стараясь отвлечь его от жестокой горячки и сомнения… Слизняк ли он ползучий или достоин чего-то большего, чем должность гаражного механика с зарплатой в 2 тысячи крон в неделю?

Лететь в Валхаллу, разумеется, не было никакого смысла, поэтому Милан установил не самую высокую скорость флаера. К тому же индикаторы показывали, что запасы плутония в капсуле реактора тают, и очутиться посреди ночи на безлюдном побережье, ожидая продавца топлива, не хотелось.

Так что прибыл в Форт-Нуэво он вовремя, так, словно летел из столицы. Упаковка с диском лежала в застегнутом кармашке рубашки – Милан засунул добычу в пакетик из-под другого, музыкального диска с пугающим названием готической группы по черному фону.

День протекал как обычно – в диагностировании неисправных машин, вот только Света несколько понервировала Милана, когда часов в десять утра захотела сорваться из Валхаллы и прилететь в Нуэво за диском. Слушая ее голос, что Милан почти забыл собственные вечерние размышления, но все-таки настоял на переносе встречи.

– Послушай, дружище, – оживленно заявил Шмулик, когда Милан отключил телефон. – Я тут между делом поиграл с параметрами твоего личного магнитного поля…

– Зачем это? – озадачился Милан.

– Ну как же! – «Эксперт» в это время опять возился с флаером Шмулика, делая вид, что ковыряется в приборной панели, хотя и так уже знал, какой именно контакт нуждается в замене. – Ты ведь каждый день по два раза через «ворота» проходишь. А у них чувствительность такая высокая, что твое поле для аппаратуры – что солнце для воска.

– Что за чепуха? Какой еще воск?

Милан почти выбрался из флаера и сел перед Шмуликом, хмуро глядя на него снизу вверх. Тот прищурился, разом потеряв свое наигранное оживление, и мельком оглянулся назад, на стену офиса. Егор в это время был занят телефонным разговором и не смотрел в их сторону.

– Не тормози, парень, – сказал Шмулик. – На входах в здание стоят датчики электромагнитного поля. И когда ты утром приходишь на работу, твои миллитесла записываются в память корпоративного сервера. Не знал, что ли? И если вечером это значение будет отличаться от утреннего хотя бы на десять процентов, тебя распотрошат до последней тряпки, но отыщут предмет, который ты пытаешься вынести.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Давай покороче, работа не ждет.

Шмулик еще раз обернулся, затем взял гравитационный щуп и стал водить им по корпусу флаера. Непонятно было, то ли он жалеет о том, что начал разговор, то ли злится на тупоумие собеседника.

– Значение твоего поля так велико, что магнитные метки на деталях утонут в нем, как таракан в молоке. Ты сможешь утащить отсюда никому не нужные штуки, потом я продам их, а денежки поделим пополам. Годится?

– Не годится, – холодно проговорил Милан. – Во-первых, я подписал договор о материальной ответственности. А во-вторых, когда этих деталей хватятся, всем будет очевидно, что украл их я.

– Тут полно неучтенного хлама, – не сдавался Шмулик, но уже без особой уверенности. Кажется, он начал всерьез злиться, потому что щуп в его руках как-то угрожающе завибрировал. Милан ощутил, как гравитационное поле волнами истекает из наконечника прибора, шевеля волоски на коже. – Его годами снимают с клиентских машин, чтобы когда-нибудь отправить в переплавку. Ну, согласен?

Тут Василенко закончил общаться по телефону и встал, чтобы размяться, а заодно обойти вверенный ему участок. Шмулик сквозь зубы чертыхнулся и отошел в сторону, принимая самый деловой вид, а Милан вернулся к приборной панели. Наглые приставания коллеги раздражали его своей явной бессмысленностью. Кому он продаст маркированную продукцию, не проходящую по документам? Вся эта «афера» сильно смахивала или на глупость, или на провокацию, а потому и реагировать на нее следовало соответственно.

Покончив с машиной Шмулика, Милан вернулся в офис и сел в кресло – день сегодня выдался относительно спокойный, хотя и понедельник. Вскоре вернулся и Егор.

– Сударь, – сказал ему Милан. – Должен сообщить вам, что механик Шмулик только что пытался склонить меня к краже.

Егор вздрогнул и выпрямился, не успев вновь устроиться за столом, затем быстро, как бы мельком взглянул вбок, в сторону неудавшегося вора – тот возился с панелью и был занят ремонтом. Медленно опустившись на стул, Василенко прожег «эксперта» какими-то странными, словно заледеневшими глазами, которые, впрочем, тут же потеплели, обрастая лучиками добрых морщинок.

– Что ж, похвально, господин Хастич, – заметил он с ласковой улыбкой. – Вы проявили должное уважение к законам корпорации, если отвергли его предложение. Глупое, надо сказать, даже несмотря на… ваши особенности. Он ведь их собирался использовать, верно?

Милан кивнул, на секунду замешкавшись – он не сразу сообразил, что начальник имеет ввиду одно лишь аномальное магнитное поле.