Это я, Эдик - Никитин Олег Викторович. Страница 34

Красиво он рассуждал. Наверное, все-таки я-1 дал слабину, расклеился от сладких речей инспектора – на каких-то пару секунд, но этого оказалось достаточно. Потому что следующее мое собственное ощущение проявилось уже не в саду, а в спальне. Как я там оказался? Ладно, восстановил по записям дабира, так что излагать буду пунктиром…

Или не стоит? Все равно это были не мои действия, отвечать за гнусное поведение мухтасиба я не желаю. Он так внезапно и коварно захватил сознание, что я-1 и опомниться не успел. И превратиться бы мне в европейского хлыща безвозвратно, если бы не «счастливое» событие.

Когда в номер ворвались три ублюдка, мы вчетвером составляли причудливую секс-композицию. К счастью, она от испуга моментально распалась, хотя и не до конца, так что блевануть от гадливости я не успел. А может, позитура и ничего так была, забавная. В общем, «барабан позора», как выражаются поэты, в мое отсутствие гремел в полный голос.

– Не двигаться! – заорали пришельцы.

И мы замерли. Причем мой член так остался во рту у Сулимы, выпустить его она не решилась, так же как и двигать башкой. Скульптура, блин. Позади у Равиля торчал «реалистик», и смотрелся этот кретин довольно нелепо. Задница Лейлы, нависшая над моей рожей, мешала мне отчетливо наблюдать окрестности, но девка догадалась немного приподнять ее.

Налетчики обошли нашу композицию по кругу, поцокали языками и поржали без всякого смущения.

– Может, пускай двигаются, а мы поговорим с козликом? – предложил один, самый юный на вид, с жидкой бороденкой.

А вообще, видом они напоминали обыкновенных басмачей, бородатые и черноглазые, с пушками наперевес. Одежда плотная и обильная – в такой удобно маскировать разные запрещенные штуки типа бомб и автоматов.

– Чего с ним говорить, берем бабки и сваливаем, – осадил старший, с сединой в башке тип. – Эй, где валюта? – Он ткнул меня дулом «макарова» в пятку.

– Почем я знаю? Может, в карманах?

Я и в самом деле не знал, где мухтасиб держит деньги. После возникновения громил в дверях он юркнул в мозговой закуток и закрылся там, носа не казал. Вот ведь гад какой! Как развлекаться, так он первый, а как перед убийцами голым лежать, так его нет!

Естественно, берсетку с дабиром они мгновенно нашли, там же и дебет-карта оказалась. Третий грабитель стал возиться с моим веб-счетом, а Лейла прошипела:

– Кто это такие, Эдик?

И Сулима тоже промямлила что-то в этом роде, только вышло у нее неразборчиво. Валяться без дела ей было скучно, и она принялась незаметно шевелить языком. А вот Равилю, похоже, уже не вполне нравилось его положение, и он поглядывал на младшего душмана с подозрением – тот как-то похотливо косился на «реалистик» и оглаживал дуло своего автомата.

– Почем я знаю, – буркнул я в промежность подруги.

– Эй, тут всего семь тысяч веб-евро! – зло крикнул хакер. – Где остальные, сука?

Двое громил нависли надо мной и уперли пушки мне в бока.

– Может, кастрируем его? – предложил юный басмач. – Сразу расколется, на каком счете наши тугрики спрятал.

– Дело говоришь, – кивнул главарь. – Однако не торопись, малыш. Последнее лекарство – прижигание, а последняя хитрость – меч… Эй, шлюха, убери жопу.

Он упер дуло в задницу Лейлы и принудил ее открыть мою растерянную физиономию врагам. Наверное, на ней читалось такое нечеловеческое удивление, что тюрки переглянулись, и старший спросил:

– У тебя что, мозги переклинило?

Тут сам собой врубился телек, и прямиком из Сети к нам обратился муэдзин. Его азан прозвучал как подлинное избавление – жаль только, что временное. Делать было нечего, пришел черед молитвы. «Аллах превелик!» – вразнобой сказали все. Само собой, нам пришлось повозиться с дабирами, чтобы заставить свои виртуальные копии молиться, после чего ситуация вернулась в прежнее русло. Разве что наша секс-композиция благополучно распалась. Равиль исхитрился избавиться от «реалистика» и обменивался горячими взглядами с молодым нукером. А вот Сулима выглядела недовольной, так же как и Лейла.

– Продолжаем разговор, – сказал главарь. – Итак, на каком счете лежат наши кровные дирхемы, сарик?

– Я не сарик! За что?

Вместо ответа налетчик подал знак коллеге, и тот заехал мне прикладом «калашникова» в лоб. Я чуть не взвыл от боли, но стерпел – хотя башка при этом крепко ударилась об стену. В общем, с двух сторон пострадала.

– Нужны еще комментарии? – осклабился враг.

– Да, – просипел я в ужасе.

– Постыдились бы в седьмой месяц-то человека мучить, – осмелилась выступить Лейла.

– Заткнись, кус, – беззлобно выругался хакер. Его согнутые в локтях руки с раскрытыми ладонями резко взлетели вверх, так же как и брови. Экспрессивный попался парнишка. – У нас перерывов не бывает.

Вот же проклятый мухтасиб, впутался в какую-то идиотскую историю и спрятался! Да что же за невезение такое? Будто нарочно возникают из виртуальных клоак всякие уроды и начинают меня терзать, когда я уже почти проник в свою новую биографию. Эдак никаких перемен не захочется!

Да я их и так не хочу, слышишь, Таська? Я тебя давно знаю, а эту тупую Лейлу только сегодня в первый раз увидел. Ничего особо выдающегося в ее кормe (Cactus, для тебя ссылка не работает, ха-ха) нет, а все остальное (особенно кус) я и разглядеть не успел.

– Точно, мозгов лишился.

Видать, моя огорченная рожа повлияла на злых гулямов, и они поведали криминальную байку. Якобы некто Кулешов, европейский инспектор, в прошлом месяце взял у них под реализацию известный цифро-химический наркотик, называемый в народе «гугль-3». А «три», потому что третья версия.

В этом месте рассказа очнулся дезертир Танк-2 и добавил, что дурь состоит из двух компонентов – программы для линз и безобидного белого порошка, похожего на биодобавку. По отдельности они не действуют, а вот в соединении позволяют отлично оттянуться. Но не больше 10 раз – потом программа саморазрушается, и ее надо снова покупать.

Словом, как мухтасиб я имею право на свободный трафик на свой европейский адрес, минуя таможенные серверы. А для обычного экспорта порошка, естественно, у меня найдется законная справка от врача.

«Дешевая дурь, – поделился я-2, – но неплохая». – «И крепко ты на ней нажился, сволочь?» – «А налоги? А отчисления нашим наркобаронам? Накладные расходы и командировочные? Да им по уши хватит».

– Нашим пакистанским друзьям нужны рупии, – подытожил басмач. – Не зря же они разрабатывали программу, код отлаживали, ночей не спали.

– У меня больше ни хрена нет! Инша Алла! Я все отдал! Меня европейские козлы распотрошили! Зубби фентизык! – крикнул я-2 и вновь пропал в мозговой лакуне.

А мне-1, значит, в ответ на такой демарш перепало по черепушке, и теперь на ней имелось уже четыре шишки. Благодаря такому их знатному количеству мозг породил первую дельную мысль за последние несколько часов. А помогло воспоминание о предыдущей стычке с сутенерами в «Розалинде». Если бы мне удалось выманить нукеров из пентхауса и отъехать от него подальше – у этих типов наверняка помутится в мозгах и они забудут, кто я такой. А также заодно и то, за каким шайтаном я им сдался.

Пока налетчики не вздумали применить пытку, я сказал:

– Ташакур, ребята! Я все вспомнил. Надо съездить на Северный вокзал, там у меня в ячейке лежит веб-карта с паролем.

– Хо-хо, – фальшиво обрадовался воин-хакер. – Так я тебе и поверил. Ни одна европейская скотина не оставит кучу афгани висеть на неведомом счете, без доступа нотариуса.

– И я не верю, – поддакнул младший гулям.

Они-то знали, что настоящий мужчина должен уметь торговаться, выгодно продать и выгодно купить. Про то, чтобы вовремя схитрить и надуть доверчивого продавца, и говорить не стоит. С их точки зрения, мне так и следовало себя вести, то есть лгать и изворачиваться, пока не прижмет до крови.

Естественно, я попытался браво напереть на собственные корни – мол, европеец я ненастоящий и все такое, но заслужил только очередной тычок прикладом в ухо. Ладно хоть симметричной шишки избежал.