Артания - Никитин Юрий Александрович. Страница 33

Придон смотрел, затаив дыхание. На карте вся его Артания, часть Куявии и совсем краешек Славии. Это весь мир, это круг света, за пределами которого – тьма. Тьма! Хотя Придон слыхал, что и за пределами Артании есть земли, но все равно там тьма, там страшные драконы, чудовища и Темные Боги, что отступили, потерпев поражение в битве со Светлыми Богами. Темными их называют, потому что в самые древние времена небо было темным, а когда на небе появилась луна, боги пытались ее сорвать с неба, но луна призвала на помощь молодых богов, и те оттеснили старых за Края земли. В детстве он наивно полагал, что за Артанией сразу обрыв, а внизу бездна, в которой нет ничего, и, когда он старался представить себе это «ничего», по спине всякий раз пробегали сладкие мурашки ужаса.

Но даже эти три тцарства на карте изображены не целиком. Особенно Славия, там только край, которым граничит с Артанией и Куявией, а дальше, насколько Придон знал, бесконечные дремучие леса, топкие бездонные болота, снова леса – настолько дикие и мрачные, что живущий там никогда не зрит солнца. Потому и люди там такие же дикие и свирепые, как лесные звери…

Куявия нанесена почти вся, только западного края нет, там размыто, реки и горные цепи обрываются, но известно, что там некоторое время тянется еще Куявия. Удивительно, но Артания обозначена еще меньше, чем Куявия: в восточных частях цепко держатся племена, что убивают всех чужаков, а на севере угнездился племенной вождь Тхор, он осмеливается называть себя даже тцаром, ибо удалось объединить около десятка таких же мелких и жалких вождишек…

Придон услышал, как грозно всхрапнул Горицвет. Глаза налились кровью, лицо потемнело, а кулаки сжались. Похоже, эта заноза терзает его, как тцара Артании, больше всех.

Вяземайт похлопал ладонью по карте.

– Где могут быть эти обломки? – спросил он в пространство. – Если бы у людей, то мы бы знали…

– Как? – не поверил Горицвет. – У тебя есть такая магия?

– Всякий раззвонил бы о такой находке, – ответил Вяземайт хладнокровно. – Но, если молчат, как лещи зимой, значит – не найдены. А задача Придона не отнять, а отыскать. Конечно, помогать никто не станет. Разве для того, чтобы сразу убить и отнять. Значит, ножны даже в Артании не в кладовой Тхора и не в его владениях, а в землях дивных людей.

Скилл хмурым голосом нарушил тягостное молчание:

– То же самое и с рукоятью.

– И с лезвием, – добавил Аснерд бесстрастно.

Мурашки пробежали по спине Придона. Все посерьезнели, лица вытянулись. Скилл побледнел, в глазах, когда смотрел на брата, были любовь и глубокое сочувствие.

Когда-то борьба новых людей с дивными была главным делом всех людей. Дивные обладали огромной силой, все к тому же колдуны, но страшились и тосковали под странным небом, где появилась огромная луна, они утверждали, что солнце теперь восходит неправильно, раньше всходило на севере и заходило на юге, а еще раньше – поднималось на западе и опускалось на востоке. Однако новые уже принимали мир таким, какой есть, нападали на дивных, терпели страшные поражения, зато плодились с неимоверной скоростью, и уже через десяток лет на дивных обрушивалась новая волна молодых и сильных удальцов.

Дивные, при всех своей устрашающей мощи, все же изредка гибли. Новые заметили, что защита дивных слабеет, с новой яростью стремились стереть с лица земли, пока те не отступили в дикие безжизненные горы, где отвесные стены и пропасти, где обороняться легче, так что новые постепенно оставили их в покое. Не то чтобы совсем уж оставили: нападают и убивают при каждом удобном случае, но теперь начались столкновения разросшихся племен за земли с хорошей травой, за лучшие зеленые долины, защищенные от злых ветров, и дивных в самом деле на время оставили в покое. Но все же мощь дивных несравнима с мощью простых людей. Чтобы убить одного из дивных, гибли целые армии. К счастью, из степных просторов Артании выплескиваются все новые и новые армии удальцов, а поголовье дивных как будто бы не восстанавливалось вовсе…

– Где будешь искать? – нарушил затянувшееся молчание Горицвет. – Даже в Куявии, где вроде бы власть тцара, не все ему присягнули на верность. Есть горные племена, что слышать о нем не хотят. Скорее всего рукоять меча там. Иначе уже лежала бы на алтаре в Куябе, других частей дожидалась…

– Ножны здесь, – напомнил Придон с надеждой. – В нашей Артании!

Горицвет усмехнулся, но улыбка была горькой:

– Нашей… А земли Тхора или Рослинника? А область Тмарии, куда еще наша нога не ступала? А та вроде бы узкая полоска земли, на которой живут йгаку, где уже погибли две наши армии?.. Мы сильнее, верно, потому и объявили себя правителями всей Артании, но есть места, где мы еще не поили своих боевых коней!

Аснерд сказал сурово:

– Но хуже всего – Славия. В их лесах сгинула без следа не одна артанская армия. А еще раньше гибли куявы, тоже пытались наложить лапу на рудники Славии, на ее знаменитые болота, откуда железо почти готовое… Но куявы хитрее. Скорее нас сообразили, что со славами совладать сил не хватит, зато хитростью можно, вот и перешли к торговле. А мы из гордости все еще держим на кордоне армию: война и не война…

Вяземайт сказал ревниво:

– Наша черная бронза ничуть не хуже железа. Даже лучше. По крепости то же, зато не ржавеет. Не нравится мне все это, тцар! Слишком хитрое дело куявы задумали. Но и отказаться уже нельзя, нельзя…

Скилл толкнул Придона в бок. Тот вздрогнул, Скилл заметил:

– Брат, в любом случае ты не должен заезжать во владения Тхора. Это на севере Артании. Тхор артанин, но люто казнит всех, кто не принадлежит к его племени, ибо свое племя считает особым. Подозрительный. Уверен, что все мечтают свергнуть его. В каждом новом человеке видит лазутчика и подосланного убийцу.

Придон сказал убито:

– Брат, а если лезвие там?

– Плюнь, – посоветовал Скилл, – вернись.

– А как же…

– Итания? Я поведу к границам Куявии войско, и тцар сам приведет принцессу на берег кордонной реки!

Горицвет нахмурился, Скилл тут же умолк, виновато развел руками.

– Искать, – сказал он веско, – надо там, где землю проломили эти упавшие с неба камни. Эти колдуны Старого Мира, чей мир погубило вторжение злого Ахримана. Они его ненавидят и боятся, в то же время живут возле этих роковых камней… Почему?

– А потому, что в других местах нам их истреблять легче, – сказал Аснерд. – Особенно в Степи.

– Ну, в Степи вообще все легче, – сказал Вяземайт. Подумав, добавил со смешком: – Если не становиться против ветра, конечно.

– У дивных людей нет гордости, – определил Скилл, подумав. – Они прячутся в тени того, что погубило их мир. Но когда-то мы, преодолев… не страх, нет!… преодолев отвращение, все же вломимся в их гнусные места и все истребим, зальем кровью, выжжем, разрушим, довершая начатое нашей благословенной Луной и героем Ахриманом. И мир станет снова чист, светел, свободен для заселения нашим семенем!

Волхв сказал в затруднении:

– Ты только не спеши с этим… Ахриманом. Мы еще не решили, куда его… Ну, в злые демоны или в герои-богоборцы? Когда боги бьются, что им жалкие муравьи или людишки? Для них все едино, но нам не все едино, что из их небесной драки выпадет. Вот и выбираем, кого в други, кого… в демоны.

Придон посмотрел на волхва оторопело:

– А я думал… ну, какая-то всеобщая справедливость…

Волхв брезгливо поморщился. Старческая рука стиснула посох, жилы под сухой кожей напряглись.

– Справедливо только то, – сказал он грозно, – что выгодно нам, людям! Еще лучше – артанам, самым избранным людям на белом свете. Все остальное… либо несправедливо или неправедно, либо менее праведно. Запомнил?

– Да-да, – пробормотал Придон, он ощутил, как в душе словно бы просветлело. – Ты снял камень с моего сердца. А то я все думал, думал… Так проще. И легче. Спасибо!

– Запомни, артанин – мерило всего на свете! Все во благо Артании, все во имя ее славы, жизни, гордости!

Скилл возразил стальным голосом, звучным и непримиримым, как обнаженный клинок: