Артания - Никитин Юрий Александрович. Страница 80

– Когда-нибудь узнаем, – ответил Черево серьезно. – А пока могу добавить, что все это… весь этот зал и все, что выше, когда-то достанутся тому…

Он умолк, пауза затянулась, Придон сказал раздраженно:

– Не тяни, я не куяв!

– Вижу, увы. Достанется тому, кому достанется несравненная Итания.

Он пытливо вглядывался в лицо Придона, но там не дрогнул ни единый мускул. Артане умеют владеть собой, умеют, однако же Придон скользнул безразличным взором по волшебным вещам, ибо при упоминании Итании снова мир поблек, а все его сокровища потускнели. Если завладеет Итанией, что эти горсти песка в сравнении со сверкающей дивной жемчужиной?

– Тебя ничем не проймешь, – сказал Черево с досадой. – Ладно, я тебе такое покажу, что ни один еще не зрел…

Придон с видом полнейшего равнодушия пожал плечами:

– Ты думаешь удивить артанина?

– Думаю, удивлю, – ответил Черево очень серьезно. – Пойдем.

Он отодвинул огромный сундук, явно пустой, Черево не выглядит силачом, потрогал стену. Оглянулся на Придона, тот понял, отвернулся. Черево сопел долго, кряхтел, даже ругался, наконец послышался скрип, в спину Придона потянуло холодным сырым воздухом.

– Пойдем, – послышался голос Черева.

Часть камней исчезла, в неровном проходе зияла чернота. Черево вынул из медного кольца чашу светильника, первым шагнул, наклонив голову, в проем. Придону пришлось согнуться чуть ли не вдвое.

Комната совсем крохотная, почти чулан. И абсолютно пустая. Так почудилось Придону, но Черево поднес светильник к левой стене, и Придон ощутил, что у него остановилось дыхание. На стене меч с длинным, абсолютно черным лезвием. Из стены торчат расплюснутые тяжелыми молотами шляпки массивных стальных штырей, рукоять меча прикована к этим штырям неимоверно толстыми и явно тяжелыми цепями. Такие же толстые цепи, драконов ими приковывали, что ли, прижимают к стене лезвие.

Черево оглянулся, сказал с сарказмом:

– Ну что?.. Не удивил? Видел бы ты свою артанскую рылу сейчас!

– А почему… – начал Придон и умолк.

Цепи зазвенели. Меч рванулся, забился в путах. По черному лезвию пробежали искры, показались Придону звездами в безлунной ночи. Цепи натянулись, меч отпрянул к стене, прижался, а затем с силой рванулся снова. Цепи зазвенели громко и тревожно.

Черево воскликнул:

– Да что это с ним?.. Я даже не слышал о таком!..

Придон медленно разжал губы:

– А я слышал.

Черево попятился к пролому, глаза не отрывались от меча. Тот забился еще яростнее, цепи звенели непрерывно, стучали кольцами, терлись, ударялись друг о друга и о камень стены. Брызнули первые искры.

– Уйдем отсюда, – проговорил Черево. Он побледнел, губы стали синими. – Уйдем… ох, зачем я тебе такое показал!

Придон сказал как можно равнодушнее:

– Уйдем так уйдем. Все-таки это меч, не топор.

Он прошел мимо Черева, не оглядывался, тот закрывал секретный проход, придвигал сундук, наконец догнал, пошли плечо к плечу. Черево дышал тяжело, часто искоса поглядывал на Придона, наконец не вытерпел:

– Так что это за меч?

Придон скривил губы.

– Как можно хранить и не знать?

– У нас много чудесных вещей, – огрызнулся Черево. – Известно только, что этот меч обладает чудесной мощью. Рассекает все, как соломинку, будь то стальные доспехи, железный столб, каменная стена или гора, заколдованный щит… К тому же человек с этим мечом неуязвим для всех. Для людей, зверей, грозы, падающих с горы камней, стрел, мечей, топоров, копий… Что, этого мало?

Придон кивнул:

– Мало.

Черево вспыхнул, даже уши побагровели.

– А что же еще?

– Человек, у которого в руке этот меч, – ответил Придон ровным голосом, – станет властелином. Племени, провинции, страны, всего мира… чего захочет! Так что не звени ключами от тайн, не звени! Опасно.

Прошли довольно долго, Черево вдруг вздрогнул, остановился.

– И ты, – спросил он, глядя в глаза Придону, – не ухватился за этот меч?

Придон прошел надменно мимо, Череву пришлось догонять. Он сердито сопел, пыхтел, начал задыхаться от быстрой ходьбы. Уже когда поднялись наверх, Придон сжалился, сказал высокомерно:

– Дурак ты, хоть и бер. Что мне весь мир, если в нем не будет Итании?.. А если я завоюю Итанию, то у меня будет весь мир… и намного больше. Еще не понял?

Черево посопел, сказал сердито:

– Нет, не понял. Зато понял, что наш тцар не совсем еще дурак. Он знает, перед кем можно таким бахвалиться… и не быть ограбленным.

Глава 6

В большом зале народу прибавилось, не протолкнуться от пышно одетых беров, беричей, разбогатевших песиглавцев. Время от времени слуги докладывали, что прибыл такой-то князь, а то и светлый князь, и тогда народ молчаливо выстраивался в два ряда, почтительно кланялся знатным и родовитым, шепотом передавал друг другу сплетни, каким образом добыл богатство и мощь тот или иной мечник, хранитель или вотчинник.

Черево вполголоса объяснил, что это гости из соседних земель. Приехали, чтобы лишний раз выказать тцару свое почтение.

– А зачем? – спросил Придон.

– Что зачем? – не понял Черево.

– Зачем, говорю, что-то делать лишний раз? Когда лишнее, это плохо.

Черево поморщился, сказал с раздражением:

– А черт его знает, почему так! Не цепляйся к словам. Больно вы, артане, к словам чувствительные. Мы, куявы, привыкли к ним, как к стертой монете. Для нас уже нет свежести в словах, как в еде или одеждах. Просто будь как все. Скоро сообщат, что тцар изволит пригласить на пир в честь удачной охоты. А пока пей, что увидишь, ешь…

Слуги сновали с широкими подносами. То один гость брал либо чашу с вином, либо гроздь винограда, то другой, а слуга неслышно скользил дальше.

– А если охота была неудачной? – спросил Придон. Ему стало весело. – Все останутся голодными?

Черево даже отшатнулся:

– У тцара? Неудачная охота? Ну и шутники у вас в Артании!

Подошла группа немолодых беров, поклонились Череву, сунули им по чаше с вином, ушли, переговариваясь медленно и важно. Холодный металл приятно остужал горячие пальцы. Вино колыхалось темное, похожее на кровь. Не пожадничали, налили до краев. Как только донесли, не расплескав. Впрочем, когда дело о еде и пьянстве, руки куявов никогда не дрожат, а сердца бьются отважно.

Он подержал чашу, поднял недобрый взгляд на Черево. Бер поморщился, пожал плечами. Для многих куявов есть только Куявия, не знают о других странах и народах… да и не хотят знать их богов и чужие обычаи.

Придон спросил:

– Хорошее вино?

– Самое лучшее! – заверил Черево. – Это чей дворец?

– Тцара Тулея…

– Ну вот! Как тут может быть не самое лучшее в мире вино?

Придон сунул ему в руки чашу.

– Держи! Пей.

Черево спросил с недоумением:

– А ты чего… Ах да, прости, забыл!.. У нас все пьют, тут скорее встретишь двухголового, чем непьющего. А вы, страна непьющих людей, для нас такая же диковинка, как дивы, летающие маги, призраки, оборотни… Но, говорят, вам в дороге можно… ну, не соблюдать обычаи?

– Надо соблюдать везде, – отрезал Придон, – где возможно. Где тцар, где Итания?

– Скоро выйдут, – ответил Черево. – Какой ты… нетерпеливый! Эй, принесите нашему дорогому герою чтонибудь их туземное… например, кумыса!

– Откуда у вас кумыс? – удивился Придон.

– У нас же Куявия, – напомнил Черево с гордостью.

– Ну и что?

– У нас есть все.

– Тогда настой гори-травы, – сообщил Придон.

В толпе началось завихрение, сразу несколько человек приняли участие в поисках дивного настоя для героя-артанина. Придон уже не верил, что принесут, хотя Черево уверял, что просто выбирают лучший, наконец толпа расступилась, к нему шли уже не слуги, а богато одетые люди. Один обеими руками нес полную чашу. Придон присмотрелся, этого, пышно одетого молодого красавца ему уже показывали, это наследник престола Вантита, доблестный Терпуг.

Придон еще издали уловил родной запах, ноздри жадно вздрогнули. Терпуг с поклоном протянул чашу, Придон взял, не меняя выражения лица. Когда он понес чашу ко рту, на него жадно смотрели со всех сторон, а Терпуг даже затаил дыхание. В его глазах было: пей, ну пей же скорее!