Баймер - Никитин Юрий Александрович. Страница 21

– Илья Юрьевич, это я, Козаровский. Веду яйцеголового. Придержать пока… или к вам сразу? К вам?.. Ясно.

Кивнул мне коротко, мобильник сунул так, что я как воочию увидел мелькнувший в его ладони пистолет. В конце просторного коридора, который я упорно называл про себя холлом, обитая кожей массивная дверь. Козаровский потянул за ручку, мне почудился аромат легких духов.

Когда переступили порог, запах духов стал сильнее. Следом за Козаровским я вошел в просторную светлую комнату. В воздухе, в самом деле, витал запах легких духов, пахло цветами. Много живой зелени, цветы на тумбочках, свешиваются с подставок на стене, захватили весь подоконник, и даже на единственном столе, где нашлось место компу, факсу и принтеру, три крохотных горшочка с цветами.

– Здесь Вероника, – бросил Козаровский. – Секретарь.

Я осмелился спросить:

– А где она?.. Там, где и бывший программист?

Этот вопрос явно очень не понравится Козаровскому. Он нахмурился, ответил очень резко:

– Сдает экзамены. Скоро вернется!

В три быстрых шага пересек эту приемную, остановился перед добротной дверью, где и ручка – произведение искусства, и кожа явно стоит недешево, постучал рядом в деревянный косяк.

– Илья Юрьевич, – сказал он громко, – программист.

Отступил от двери, я нерешительно тронул дверную ручку. Козаровский не двигался, я приоткрыл дверь, еще не зная, открываю для него или идти первым. Козаровский все еще не шевелился, я осторожно ступил через порог. Козаровский вошел следом, и я наконец сообразил, что я не сам пришел, а был доставлен.

Кабинет Конона не кабинет, а апартаменты. Я не знаю, что такое апартаменты, но при этом слове всегда представлял нечто подобное, где, если убрать эти дурацкие диваны и журнальные столики с журналами… порнуха, наверное, – можно играть в мини-футбол. Темная мебель под стенами, в воздухе слабый запах крепкого кофе. Широкие окна, под дальней стеной огромный длинный стол, столешницы не видать под грудой бумаг, книг, брошюр. На столе монитор и комп, ну без компа сейчас не фотографируется ни один руководитель, даже самый мелкий. Обычно стоят выключенные, «чтобы не облучаться», но перед приходом корреспондента могут и включить, где сразу же начинает крутиться шарик скринсейвера. Из простых, встроенных в операционку.

Конон сидел с мобильником возле уха, пальцы перебирали бумаги. При моем появлении подниматься из-за стола не стал, я ж не посетитель, а нанятое, кивнул, сказал приветливо:

– Ты пока осмотрись здесь. Я закончу.

Я пошел через это огромное цивилизованное пространство, глаза не отрываются от компа, остальное меня не интересует, даже если на стенах развесить все золотые мечи и секиры Тутанхаима. На столе, который в этом Т главный, нагло высится огромный монитор. Самый-самый из существующих, двадцать один дюйм по диагонали. Еще одна глупость, для Конона больше подошел бы LCD-шник, намного красивее, изячнее. Правда, старомодные крупнее и дешевле, но дешевизна для Конона не играет роли, а размеры… не думаю, что два дюйма имеют для него значение… По крайней мере, в размере монитора.

Рядом с монитором, почти теряясь перед его величием, – изящный ящик. Дизайнер поработал над формой, поработал. Даже цвет под травленый металл, в то время как все компы как будто вышли из больничных палат, настолько подходят по цвету, форме и дизайну как всем этим аппаратам искусственного дыхания, так и застиранным халатам санитарок.

Мои пальцы сами по себе тронули боковую панель, она тут же снялась, теперь они все на простейших защелках, а внутри… Круто! Действительно, сбалансировано, подогнано.

Конон выругался, встал и в раздражении принялся ходить по кабинету. Мобильник по-прежнему возле уха, Конон говорит негромко, но с нажимом. На столе два телефона, но такие люди не желают быть привязанными к телефонному шнуру. И, понятно, не считаются, что нащелкает лишняя сотня долларов.

Козаровский выждал, пока я смиренненько прошел на указанное место, только после этого сам сел так, что между нами оставалось свободное сиденье. Хозяин всегда пропускает гостя вперед и садится после него, но здесь мне почудилось настойчивое подчеркивание, что он может не выполнять указания Конона… а если и выполняет, то лишь по своей воле.

Меня огромные кабинеты подавляют, я из тех, кто в Средневековье делал кровати с пологом, чтобы потолок пониже и занавеси со всех сторон, ненавижу такие открытые пространства, а здесь как в зале, хоть атрибуты кабинета налицо, налицо.

Конон выглядел озабоченным, недовольно взрыкивал, сопел, слушал с неудовольствием, наконец сказал сухо:

– По-моему, вы что-то не поняли… Я сказал: надо! Все, разговор окончен.

Он небрежно бросил мобильник на стол. Я сжался, после таких бросков платы разбалтываются за неделю. Хотя Конон, возможно, покупает сотовые телефоны ящиками, как картошку.

– Привет, Андрий, – сказал он все еще хмуро. – Погляди, погляди на мое оборудование. Оцени с точки зрения профессионала.

– Да вот, – ответил я осторожно, – любуюсь.

Конон спросил удивленно:

– Может быть, тебе включить хоть?

– Ага, – сказал я, – включите.

Он ткнул пальцем в Power, дикарь, теперь все запускаются от any key с клавиатуры, комп довольно быстро пересчитал драйверы… еще бы, если пересчитывать почти нечего, проверил на вирусы и выдал на экран табличку с просьбой ввести пароль. Я ожидал, что Конон, как русский шпион, так и напишет добросовестно: «пароль», опустил глаза, чтобы не смотреть в его сторону даже краем глаза. Большинство относятся к процедуре набирания пароля очень серьезно, не понимают, что обойти его до смешного просто.

Экран засветился, музыка грянула из двух встроенных динамиков. Понятно, Конону наплевать на музыку, на прекрасное звучание, оттого и встроенные… А что же он вообще хочет от компа?

Когда высветился desktop, я поискал тестовые программы, не нашел, что и понятно, зачем они простому юзеру, а компу по фигу количество акций и вес в обществе, влез в виндусячьи. Все верно, комп купили элитный и в элитном магазине от элитной фирмы. А это значит, в стандартном исполнении. Но комп – не телевизор, а детский конструктор, он весь из множества частей, юзер то и дело одни части вынимает, а другие вставляет. Здесь же все всобачено на века. Красиво, внушительно, добротно, надежно.

– Ну как? – спросил Конон.

– Красиво, – сказал я искренне. – Именно такой комп и должен быть у крупного руководителя.

Он посмотрел с подозрением.

– Какой?

– Внушительный, – ответил я. – Блестящий. С брандовской наклейкой. Неважно, что внутри, но смотрится – класс!

Он кивнул.

– Ну-ну, а что внутри?

– Стандарт, – ответил я. – Зато самого высшего класса. Все сбалансировано, подогнано. И программы старые, проверенные. С этим компом сто лет ничего не случится.

Я уловил злой взгляд Козаровского. Шеф службы безопасности смотрит с явной неприязнью. Такие не терпят ни малейшего противоречия, дурное наследие армии. Конон тоже смотрел, набычившись, недовольно. Этот еще хуже: и армия, и партруководство, и сегодняшняя власть тугого кошелька.

– Это ж хорошо? Ты хвалишь, но мне чуется что-то другое. Нехорошее. У тебя самого какой компьютер?

– Попроще, намного проще. Но, конечно же, намного мощнее.

Он спросил с недоверием:

– Мощнее?

– Ну да, – ответил я. – Хоть для моей работы не нужна особая мощь, но все-таки…

Он буркнул:

– По Москве можно и на запорожце, все равно больше семидесяти нельзя, ГАИ остановит, но зачем-то покупают мощные мерсы… А что в твоем компе круче?

Я ответил с удовольствием:

– Хотя бы джифорс – это новейшая крутейшая видеокарта. Еще у меня директ Икс-7, а здесь все еще 6-й… Да и много других примочек. Конечно, это головная боль: к новейшим картам нет драйверов, надо отслеживать и вовремя скачивать из Интернета, в то время как вы купили готовый комп со всем готовым софтом… Софт – это программы. Все отлажено, все проверено, ни во что не надо влезать, подправлять, апгрейдить. Включай и пользуйся.