Баймер - Никитин Юрий Александрович. Страница 81

Аверьян воскликнул:

– Это то, что нам нужно!

– А он симпатичный? – спросила Нинель.

Горецкий предупредил:

– Но я не обещаю, что он будет в нашей команде. Вот соблазнить – попробую. Дело в том, что для участия в нашей работе нужны не только хорошие мозги, но и… другое мировоззрение!

Аверьян подсел ко мне, сунул распечатанные на принтере листки.

– Смотри, вот та часть сценария, что практически реализована. Вчерне, конечно… Уже не очень-то молодой, но матерый воин по имени Кий приходит на берег Днепра, начинает строить город на семи холмах. Одновременно привлекает к себе люд, обещая защиту, то есть крышу. Постепенно город растет, апгрейдивается. В нем появляются мельницы, булочные, кузницы, а потом даже собственные оружейные…

– А взаимоотношения с другими племенами?

Он отмахнулся:

– Делаем. Но пока лишь мелкие стычки. Никто никого не завоевывает. Сил мало. Смотри, на берегах Днепра и в окрестных болотах достают железо. Сперва изделия из сырого железа, потом начинают ковать булат. Несколько сценариев о том, как со степняками то бьются, то дружат, а в конце концов часть их становится на службу киевскому князю, часть уходит в Венгрию и прочие неразвитые страны.

– Ого, это уже немало!

– Но и немного, – возразил он. – Марк Сидорович написал сценарий покорения окрестных племен, а затем и войн с соседями: хазарами, хорватами и пр. Еще – торговля с Византией, Багдадом, вообще – с Востоком, варяги на службе… но что-то получается не так уж и много! А мы было размахнулись на суперигру!

Горецкий предложил:

– А давайте все же организуем поход на Царьград? Я уже вижу, какой красивый сценарий можно отгрохать! Даже несколько взаимосвязанных миссий!

– Кий не делал походы на Царьград, – возразил Костомар. – Эта привычка пошла с Аскольда и Дира, потом ходили все их преемники. Самые известные походы – Вещего Олега…

– Потому что самые успешные!

– Ну, о провалах всегда предпочитали помалкивать. Это сейчас какая-то болезнь расковыривания ран.

Горецкий вздохнул с досадой, почесался, потом сказал с ноткой надежды:

– Но Кий был же в Царьграде? Говорят, не то служил, не то о чем-то с их императором лялякал… А давайте и поход сварганим? Кто эту гребаную историю помнит? Кому она нужна? А вот байма будет красивше, динамичнее, ярче…

Я задумался, поколебался. С одной стороны – хорошо бы соблюсти историческую точность. С другой стороны – кому она нужна? Все страны подправляют свою историю, приукрашивают. Только в России хороший тон – своих предков обливать пометом. А мы ни те, ни другие, мы – новые, люди Интернета. Мы должны сделать красивую и увлекательную байму… А она сама сделает остальное.

– Ладно, – сказал я. – Но только один поход. А начнут гавкать историки, скажем, что это для художественности, а вовсе не для родины слонов или шовинизьма, национализьма или троцкизьма.

В этот миг я еще не понимал, что сам бросил первый камушек. Крохотный-крохотный. Но лавина может начаться и с песчинки.

ГЛАВА 4

Ночи укорачиваются быстрее, чем уменьшается пространство на харде жадного юзера, зато дни разрастаются, как программы Майкрософта. Солнце греет все жарче, будто разогнанный Celeron без кулера.

Народ кто в шубах, кто в пальто, а те, у кого шуб нет, а пальто хреновенькое, – в кожаных куртках. Рожи красные от холода, но держатся гусарами.

В городе снег исчез, сухой асфальт, в лесу еще грязными пластами, но на захваченном или приватизированном конкистадором Кононом пространстве… а то и просто купленном уже проклюнулась робкая травка.

Жалко было смотреть на эти слабенькие бледно-салатные кончики, но, когда я приехал после выходных, там поднималась уже такая зеленая и сочная трава, что хоть выводи попа на выпас. Антон во вторник, не дожидаясь указаний, сам выволок из сарая газонокосилку, проверил, и все мы услышали ровный стрекот, похожий на шум от лопастей маленького вертолета.

Со двора я видел, как на окне, за которым Вероника, поднялись жалюзи. Возможно, она в этот момент смотрит именно в эту сторону сада. Я поспешно отклеился от ствола дуба, вскинул брови и постарался выглядеть значительно.

Я по-прежнему приезжаю в особняк ежедневно. Каждое утро. Добросовестно обхожу все помещения, где компы или хоть какая-то электроника, и, с молчаливого разрешения Конона, исчезаю.

Не к бабам, конечно, как острит Сергей, хотя с моей зарплатой и такой машиной только и скупать рекламные листки с предложением интимных услуг. У меня до минут выверено, когда и по какой дороге добираться до офиса: в двенадцать часов пробки возникают на подъезде к метромосту, а в половине первого обязательно застрянешь на выезде с Волоколамки…

Сегодня я застал не только Аверьяна и Нинель, что как будто живут в офисе, но и Миша сидит в уголке и черкает в блокноте. Даже сам Горецкий в задумчивости прохаживается взад-вперед по комнате. Рубашка расстегнута до пояса, он в рассеянности почесывает розовыми пальчиками сильно выпирающий такой же розовый животик с по-детски редкими шелковыми волосиками.

– А, – сказал он вежливо и как-то застенчиво, – Андрий… Вы понимаете, Андрий, если так пойдет, то скоро можно начинать закрытое бета-тестирование. Но мне все чудится, что сделано недостаточно.

Я рухнул в кресло, хотя сидеть после часового сидения за рулем мучительно, но вдвоем ходить по тесной комнате – чревато. Мой кулак снова сжался, постучал о подлокотник. Больно, но в голове туман, а мне нужна ясность мысли.

– Какой вы вежливый, Марк Сидорович! Чудится… Пора уже криком кричать. Ничего не поделаешь, логика такова, что надо продлить миссии… и дальше. Скажем, захватив эпоху дробления Руси на удельные княжества. Феодализм. А киевский князь начнет борьбу за единство, начнет подчинять одно за другим…

Миша отложил блокнот, сказал задумчиво:

– Да, это будет красочно. Алгоритм тот же, что и с покорением древлян или дряговичей, но на другом качественном уровне. Вместо мужиков с топорами, что идут через лес, – блистающая конница, закованная в латы! Следом волокут осадные орудия, тараны, катапульты… Можно дать красивые виды городов. Графику довести до максимума… Это я берусь с великим удовольствием!

Горецкий еще некоторое время ходил взад-вперед, морщился, оглядывался по сторонам с беспомощным видом, но нет рядом грубого и бесцеремонного Костомара, что сразу режет, как оно есть, пришлось самому вздохнуть и сказать как можно мягче:

– Ребята, тогда давайте хотя бы не кроить историю. Ведь на самом деле не Киев собирал Русь! Город лежал в руинах после татаромонголов. Страну в кулак собирала Москва. Вот и сделаем все как было. Страшный разгром на Калке, сожженные города, тяжелая дань, вереницы пленных, а потом медленное возвышение Москвы… Все будет правильно! А потом можно дать волну реванша: московские войска бьют не только татаромонгольские войска, но и идут в их осиные гнезда, уничтожают Крымское ханство, Казанское ханство, еще какое-нибудь…

Аверьян сказал с заблестевшими глазами:

– Ребята, а ведь у нас, в самом деле, крутая байма получается!

Понимаю, что это сумасшествие, но в офисе я посидел пару часов, а затем выскочил и как безумный снова погнал Серебряночку обратно на Кольцевую, за город, к особняку.

Боты обрадовались, Сергей предложил пива, а Гриць – кофе. Им хорошо, все секретные комнаты знаю, все трюки.

Я побродил малость по особняку, а перед концом рабочего дня ушел, проехал малость по дороге к шоссе, где ходит автобус, быстро свернул в лес. Уже месяц жадно и жалко высматриваю удобные подъезды, строю несбыточные планы… да какие планы, просто грезы, где даже в Серебряночке я сижу огромный и красивый, весь в мускулах, а сама Серебряночка, как автомобиль Джеймса Бонда, даже летает, если восхочу…

Через полчаса тревожного ожидания сердце мое затрепыхалось чаще. Автобус только что ушел, следующий только через полчаса. Вероника всегда выходит точно…